Андрей Белый. Между мифом и судьбой - Моника Львовна Спивак

пропасти моря / В златую даль чудес иду» (Кузмин М. А. Стихотворения / Вступит. статья, сост., подгот. текста и прим. Н. А. Богомолова. СПб.: Академический проект, 2000. С. 606 (Новая библиотека поэта)). Цикл при жизни Кузмина не публиковался, автографы датируются августом — сентябрем 1904 г. (Там же. С. 779–780). О влиянии первых опытов Белого на зрелого, совершенно самостоятельного в выборе сюжетов и тем Кузмина говорить как-то не принято. Скорее всего, это параллельные поиски и открытия. Однако теоретически Кузмин мог прочитать стихотворение «Золотое Руно», включенное в статью Белого «Символизм как миропонимание». Ср. запись за июнь 1904 г.: «<…> выходит моя статья „Символизм, как миропонимание“ в „Мире искусства“» (РД. С. 352).

110

Кузмин М. А. Крылья // Кузмин М. А. Проза / Ред., прим. и вступит. статья В. Маркова. Berkeley, 1984. С. 181–321 (Modern Russian Literature and Culture Studies and Texts. Vol. 14).

111

Там же. С. 320.

112

Лавров А. В. «Золотое Руно». С. 457–485.

113

Андрей Белый. О Блоке. Воспоминания. Статьи. Дневники. Речи. С. 53 (С. А. Соколов был редактором литературно-критического отдела журнала «Золотое Руно»).

114

Андрей Белый. Аргонавты // СГ. С. 234.

115

Золотое Руно: Журнал художественный, литературный и критический. 1906. № 1. С. 4.

116

Марка «Золотого Руна», выполненная по эскизу Е. Е. Лансере, как кажется, больше ориентирована на росписи античных ваз, нежели на идеи московских символистов. Примечательно, что в «литературно-художественном сборнике» «Аргонавты» (Киев, 1914. Кн. 1, 2) прямо указано, что обложка художника М. П. Денисова нарисована «по мотиву архаич<еской> вазы». Без глубокого погружения в античность и архаику оформлена монограммистом Л. К. обложка «журнала искусств» «Аргонавты» (Екатеринослав. 1918. №№ 1–4) — корабль в штормящем море (о последнем, четвертом номере см.: Нестерець П. «Арґонавти» // Зоря: Літературно-науковий та політично-громадський ілюстрований журнал (Дніпропетровськ). 1931. № 6. С. 16). В этом плане любопытно сравнить их с маркой «иллюстрированного сборника по вопросам изобразительного искусства и музейной жизни» «Аргонавты» (Пг., 1923; вышел лишь один номер) работы С. В. Чехонина — на ней к бороздящему пучины моря кораблю пририсованы огромные лебединые крылья (см. илл. на с. 54).

117

Лавров А. В. «Золотое Руно». С. 459–460.

118

Поляков Сергей Александрович (1874–1943) — переводчик, владелец издательства «Скорпион» и издатель журнала «Весы».

119

Бунин И. А. Заметки (о начале литературной деятельности и современниках) // Бунин И. А. Публицистика 1918–1953 годов. М.: Наследие, 1998. С. 312.

120

Мандельштам О. Э. Сочинения: В 2 т. Т. 1. М.: Художественная литература, 1990. С. 116.

121

Левин Ю. И. Заметки о «крымско-эллинских» стихах О. Мандельштама // Мандельштам и античность. Сб. статей / Под ред. О. А. Лекманова. М.: Радикс, 1995. С. 81–83 (Записки Мандельштамовского общества. № 7); Казарин В. П., Новикова М. А., Криштоф Е. Г. Стихотворение О. Э. Мандельштама «Золотистого меда струя из бутылки текла…» // Знамя. 2012. № 5. С. 203–212.

122

В литературе о Мандельштаме неоднократно писали о его вольном обращении с мифологическими сюжетами и образами: если подходить буквалистски, то Пенелопа не вышивала, а ткала, а за руном плавал не Одиссей, а Язон. В этом плане любопытно включение Одиссея в число аргонавтов Кузминым: «Я аргонавт, Одиссей…» (Кузмин М. А. Стихотворения. С. 606).

123

Эллис. Стихотворения. Томск: Водолей, 1996. С. 105.

124

Стихотворения и поэмы. Т. 1. С. 81.

125

Там же.

126

Иную, изнаночную сторону аргонавтического мифа Мандельштам обыгрывает в стихотворении «Голубые глаза и горячая лобная кость…», написанном в январе 1934 г. сразу после смерти Белого и посвященного его памяти. См. об этом в наст. изд. раздел «„Каково тебе там — в пустоте…“: Аргонавтический миф в стихах О. Э. Мандельштама памяти Андрея Белого».

127

Этот подраздел перенесен сюда из нашей прежней монографии «Андрей Белый — мистик и советский писатель» из‐за его созвучности с тематикой данной главы.

128

Почему я стал символистом… С. 437.

129

Там же. С. 440.

130

Там же. С. 450.

131

Почему я стал символистом… С. 437. Белый цитирует как свои стихотворения («Золотое Руно», «Возврат», «Безумец»), так и стихотворения Блока «Сторожим у входа в терем…» (1904), «Все кричали у круглых столов…» (1902).

132

Собственно, этой задаче и посвящено эссе «Почему я стал символистом…». Однако те же мысли Белый высказывал и ранее, в письмах и статьях.

133

Почему я стал символистом… С. 430.

134

К воспоминаниям об аргонавтическом прошлом и переосмыслению мифа о золотом руне Белый обращается в «Ветре с Кавказа», описывая впечатления от Колхиды, полученные во время путешествия в 1927 г. Ср. уже приводившуюся ранее цитату:

Детский стих, «Аргонавты» («искатели новых путей»), четверть века назад мной написанный, лозунгом был; был кружок «Аргонавтов», еще молодых символистов; мы верили, что аргонавты причалят в страну «Золотого Руна»; двадцать лет плыли мы по идейным течениям, вдоль островов, очень многих редакций, нигде не задерживаясь, потому что мы плыли вперед и не верили в тихие пристани; но не приплыли, рассеялись к пристаням; я же — приплыл; мы — приплыли, мой спутник и я, — в страну древнюю, в пламенную Колхиду; руна мы не ищем; «руно» — знак всего обновленного мира; но странно, в потопной стране, я нашел свой ландшафт.

Наш Арго, наш Арго,

Готовясь лететь,

Золотыми крылами забил.

(Андрей Белый. Ветер с Кавказа: Впечатления. М.: Федерация; Круг, 1928. С. 238).

Или: «Перегорбленный клин, круто сброшенный с верха приоблачного вблизи нас, еще ниже слетающий к морю, стоит в бездне света, крича своим пламенем древней Колхиды — туда, в шири вод, обращаясь к плескучей ладье, может быть, аргонавтов, качаемой в зыбь:

— Руно золотое есмь я!

Но ладья, разрезающая воды моря, — без паруса; это — моторная лодка; и в ней — краснофлотцы, наверное» (Там же. С. 136).

135

См. об этом: Спивак М. Андрей Белый — мистик и советский писатель. С. 251–289 (глава «„Как сладко с тобою мне быть…“: автобиографический