Меч ненависти - Джеймс Салливан

По приказу Альфадаса больных и раненых перенесли в немногие прочные дома Зунненберга. Получили приют также и старики, и дети.

Несмотря на то что сумеречный свет все быстрее уступал место мраку ночи, в долине ритмично стучали топоры. Через четыре дня после битвы на льду к людям и эльфам присоединился Оримедес с войском из более чем тысячи кентавров. Союзники пришли слишком поздно, чтобы воевать с троллями, но как раз вовремя, чтобы принять участие в сражении против зимы и разрухи. Они великодушно делились припасами с людьми. С тех пор как они пришли, никто не голодал. Поначалу многие беженцы сторонились полуконей, более того, смотрели на них с нескрываемым страхом. Слишком чужими представлялись непривычно высокие фигуры, наполовину человеческие, наполовину звериные. Но грубоватый характер кентавров делал их для фьордландцев ближе, чем эльфов. Оримедес и его воины помогали чем могли. Князь кентавров послал охотников в леса, чтобы запастись дичью. Большая часть кентавров участвовала в строительстве новых хижин из еловых бревен. Ежедневно вырастало по семь зданий. Новые жилища строили по мере того, как прибывали новые беженцы, и совсем скоро лоскутное одеяло палаточного городка должно было исчезнуть.

Эмерелль послала Йильвину в Сердце Страны, чтобы затребовать у мастера Альвиаса припасы и одежду. Благодаря волшебной силе королевы эльфийская воительница быстро оправилась от ран. От нее Альфадас узнал обо всех ужасах бегства его сына. Как изменит ребенка пережитое?

Уже сейчас истории, которые рассказывали друг другу беженцы об Ульрике, приобретали сказочные черты. Говорили, что он убил тролльского князя мечом мертвого короля Озаберга и таким образом спас жизнь девочке и эльфийке. В рассказах говорилось о том, что Ульрик и Хальгарда ехали по лесам верхом на Крови, под защитой древесных духов. Другие уверяли, что дух короля Озаберга явился детям, чтобы отвести их к своей потайной могиле и спасти от мороза.

Действительно ли в пещере лежал Озаберг? Крылатый шлем, бронзовый доспех и роскошный меч — все это совпадало с описанием мертвого короля из легенды. Но все равно это были лишь предположения.

Альфадас беспокоился из-за Ульрика. Нехорошо это — чувствовать себя героем, когда тебе всего семь. Интересно, как сложится его жизнь? Хорошо, что рядом с ним Хальгарда. Девочка вернет его с небес на землю, если он станет слишком задаваться. Альфадас слышал историю о призрачной собаке, которая украла у Хальгарды юность. Эмерелль вернула все. И сделала даже больше: она даровала Хальгарде зрение. Ребенок был слеп с рождения. Теперь он очень медленно привыкал к новому дару. Девочка носила снежную повязку, чтобы защититься от яркого света. Но королева заверяла, что эта чувствительность скоро пройдет.

Альфадас посмотрел на палаточный городок. Многому потребуется больше времени, чтобы исцелиться, как бы ни старалась Эмерелль. Фьордландия уже никогда не будет такой, как раньше. Половина ее городов разорена, большая часть воинов погибла или покалечена. Как защищаться, если тролли вернутся?

Когда Альфадас думал о том, что предстояло сделать, он чувствовал себя старым и усталым.

Герцог отвернулся и снова взглянул на оленью тропу. Где же его друг? Вот уже пять дней нет эльфа. Опаздывает, потому что нашел? Сердце Альфадаса забилось быстрее, несмотря на то что в последнее время он запрещал себе надеяться. Мауравани не смогли обнаружить Аслу и Кадлин. А лучших следопытов, чем они, и искать не стоило. Но его друг будет неутомим. Если и существовал тот, кто мог обнаружить то, что ускользнуло от маураван, то это Олловейн!

Альфадас услышал топот подков задолго до того, как увидел эльфа. Крупная лошадь осторожно спускалась по покрытой снегом горной тропе. Всадник держался в седле прямо. Он плотно завернулся в плащ. Заметив герцога, он хлопнул лошадь по шее и спешился. Путник казался очень усталым.

Альфадас глянул на темную тропу. Всадник был один. Нельзя было надеяться, с горечью подумал фьордландец. Надежда — это страх, сладость которого слишком легко превращается в горечь.

— В ночь после того, как сошла лавина, их застигла метель, — бесцветным голосом произнес Олловейн.

Альфадас испуганно поднял взгляд.

— Ты…

Голос его прервался. Он предпринял еще одну попытку, но вопрос не хотел срываться с губ.

Его друг покачал головой и устало соскользнул с седла.

— Их не было среди замерзших, которых я обнаружил. Но я повстречал женщину, которая видела, как Асла с Кадлин ушли в леса. С ними был Кальф. Это было незадолго до того, как разразилась буря.

— А Сильвина? Ты встречал ее? Я не видел эльфийку уже несколько дней. Может быть, она…

— Да, я действительно видел ее. В одну из ночей мы делили с ней лагерь. Мауравани все еще ищут беженцев. Но больших надежд не питают. Очень трудно выжить на таком морозе без припасов и теплого ночлега.

Альфадас заметил, что Олловейн старается не встречаться с ним взглядом.

— О чем ты умолчал?

Эльф вздохнул.

— Уверенность, которую ищешь, ты, наверное, не обретешь никогда. Долина очень велика. Асла, Кадлин и Кальф могли потеряться в метели. Никто не может сказать, куда они отправились. Как бы мы ни старались, с каждым днем растет вероятность, что мы ничего не обнаружим. Тебе следовало бы… — Он покачал головой. — Нет, кто я такой, чтобы указывать тебе, что делать?

— О чем ты молчишь? Неужели веришь, что князь троллей сказал правду? Именно это ты не можешь мне сказать?

— То, что некоторые тролли поднялись по оленьей тропе наверх после лавины, — правда. Беглецы видели их. — Эльф впервые посмотрел на Альфадаса. — Хочешь знать, что я думаю? Я думаю, что Думгар был лжецом. Он не мог победить тебя оружием, поэтому хотел ранить по крайней мере словами. И это ему удалось. Я не думаю, что Аслу и Кадлин привели к нему… Проблема с верой заключается в том, что она остается бездоказательной. Ты можешь вынести то, что придется просто поверить?

— В лагере под палисадом нашли детские кости и светлые волосы, — подавленно ответил Альфадас.

— А сколько светловолосых женщин? — резко спросил эльф. — Это ничего не доказывает. Мы с Сильвиной стояли лагерем в пещере, где были остатки большого костра. Там были и человеческие кости. Детские кости! И в пещере воняло троллями. Но следов крови не было. Так что, наверное, они просто жарили на костре припасы.

— Или тела тех, кто замерз, — произнес герцог.

— Да, это тоже возможно. Ты не обретешь уверенности, Альфадас. Я отправился вместо тебя в ту долину, чтобы победить твои сомнения. Но я потерпел поражение. Однако если ты силен, то в неизвестности есть и свобода. Ты можешь сам выбрать, во что верить. И я думаю, что Аслу совершенно точно не съели тролли. Я говорил со многими беженцами, которые выжили в ночь страшной бури. Они радовались ей. Предпочитали замерзнуть, чем попасть в плен к троллям.

Альфадас хорошо понимал, что Асла мыслила точно так же. Ведь он знал ее воинственное упрямство! Он представил, как она вызывающе выставляет вперед подбородок и упирает руки в бока. Ни один удар судьбы не мог сломить ее. Она всегда была сильнее его. Когда они ссорились, он в конце концов уступал. Никогда больше не услышать ее голос… Этого он не мог себе представить. Но она сделала именно то, что говорил Олловейн. С Кадлин на руках пошла навстречу метели. Она долго держалась; опираясь на Кальфа, шла вперед до последнего. В конце концов рыбак, наверное, нес Аслу и Кадлин. Кальф был сильным мужчиной. И даже если бы он был измотан до предела, он все равно искал бы защищенное от ветра место…