Путь Короля. Том 2 - Гарри Гаррисон

– Ему нужны сведения о том, как обстоят дела в Кордове после смерти халифа. Ему также может понадобиться там свой агент, который говорит по-арабски лучше, чем мы.

В одном ты можешь быть уверена: платит он щедро, настоящее золотое дно для тех, кто ему служит. И ты права, в его сердце есть особый уголок для бывших рабов вроде тебя.

«Посмотрим, дорогая, не найдется ли у него для меня особый уголок еще кое-где, – угрюмо подумала Альфлед. – Медные волосы, голубые глаза, фигура как у работника из мавров. В гареме тебя бы позвали один раз, из любопытства, и на этом все».

– Я всецело завишу от вашей милости, – сказала она, благоразумно опустив глаза. – Чем особенно интересуется король?

– В данный момент, – ответила Свандис, – он интересуется изготовлением священных книг и тем, откуда они взялись.

«Хлысты, поэзия, мальчики, пахучие притирания, теперь вот священные книги, – подумала Альфлед. – Иегова, или Аллах, или Иисус, пошли мне однажды мужчину без этих извращений».

* * *

В комнате, расположенной глубоко в покоях княжеского дворца, Шеф увидел расставленные квадратом скамьи. На каждой скамье за длинным столом сидело по шесть писцов. У каждого было перо в руке, и перед каждым на столе стояла чернильница и лежал чистый лист странной восточной бумаги. Царапающий звук перочинных ножей стих, и две дюжины лиц выжидательно обернулись к королю варваров, который сумел прогнать прочь от города христианского императора.

Соломон обратился к писцам.

– Этот король, – сказал он, – обнаружил некий документ. Документ, заставляющий сильно усомниться в христианском вероучении, документ, который докажет христианам – если они его прочитают, – что их Мессия, как нам, впрочем, давно известно, ложный Мессия, лишь провозвестник того, который грядет. Король хочет сделать много копий, чтобы эти сведения распространились по всему христианскому миру. Для этого мы и собрали всех вас. Он будет диктовать мне изложение того, что он прочитал, я буду переводить это на язык испанских рынков, то есть на известный нам всем арабский, а вы будете записывать. Позднее мы еще раз сделаем копии, и еще раз, как на арабском, так и на южнороманском языке. Может быть, еще и на латыни. Но это только начало.

Поднялась рука, и скептический голос спросил:

– Соломон, а какой длины будет это сообщение?

– Король считает, что все должно помещаться на одной странице.

– А какой длины был исходный документ?

– Примерно как Книга Юдифь.

– Значит, потребуется немало умения, чтобы изложить его на одной странице.

– Король знает, чего он хочет, – строго сказал Соломон.

Шеф терпеливо слушал непонятный ему обмен репликами на иврите, выжидая, пока вызванное его приходом оживление уляжется. Соломон кивнул, подтверждая, что писцы готовы. Шеф вышел вперед, открыл свой англо-норвежский перевод книги еретиков – просто для подсказки самому себе, читать руническое письмо ему было трудновато.

Шеф посмотрел на лица писцов, на листы чистой бумаги, и разум его как-то затуманился, словно на костер накинули мокрое одеяло. У него просто все вылетело из головы. Еще несколько секунд назад он был готов диктовать писцам, рассказать историю спасения Иисуса с креста такими словами, которые были бы понятны любому мужчине и женщине. Теперь же он ничего не помнил. В сознании всплывали разрозненные фразы: «Меня зовут Иисусом… То, что вам рассказывали, – неправда… Вы когда-нибудь задумывались о смерти?»

Ни одна из фраз не вела к следующей. Шеф осознал, что его рот раскрыт и выглядит это, надо полагать, как ухмылка слабоумного, услышал смешки, увидел, что на обращенных к нему лицах появляется презрение.

Он устремил взор вниз. «Я пытаюсь, – сказал он себе, – учить этих людей их профессии, то есть как делать книги. А как бы они сами выглядели, если бы пришли в наш лагерь и принялись учить Квикку стрелять из катапульты? – Мысль о разухабистой брани, которой встретили бы ученых писцов у костров лагеря, сразу его развеселила и помогла пробить брешь в барьере молчания. – Не забудь, – снова сказал Шеф самому себе, – ты пытаешься взять историю, записанную в книге, и превратить ее в обращение. Тебе придется изменить „я был“ на „вы будьте“. Это самое главное. А если не знаешь, с чего начать, начни с начала».

Шеф снова поднял голову, осмотрел аудиторию, которая начала переглядываться и обмениваться замечаниями по поводу охватившего варварского короля ступора. Встречая его взгляд, взгляд человека, который стоял лицом к лицу с Иваром, Ратоборцем Севера, и убил Кьяллака Сильного на Королевском камне шведов, ученые писцы умолкали. Шеф заговорил тоном сдерживаемой ярости. И пока он диктовал, слово за словом и предложение за предложением, голос Соломона тихонько ему вторил, и им отзывался скрип множества перьев по бумаге.

* * *

– Верующие в Христа, – диктовал Шеф, – вы слышали о небесном блаженстве и адском пламени. Одни с надеждой, другие в страхе, вы отдаете крестить своих детей, исповедуетесь в своих грехах, платите церковную десятину. Вы носите нательные кресты. В пасхальное воскресенье вы подползаете к кресту на коленях, а когда вы умираете, священник держит перед вашими глазами крест.

Почему так? Потому что крест – символ жизни, жизни после смерти. После смерти вы надеетесь жить в Раю, потому что был Тот, Кто воскрес и объявил, что Он властен над смертью и загробной жизнью. На Его распятии и воскресении основаны все ваши надежды.

А что, если воскресения не было? На что вы тогда надеетесь и зачем платите десятину? Зачем вам тогда нужен священник? И кто вообще рассказал вам о воскресении? Не сам ли священник? Разве станете вы покупать лошадь, полагаясь лишь на слова барышника? Притом что в глаза этой лошади не видели? Лучше выслушайте следующее.

Был человек по имени Иисус, и много лет назад Понтий Пилат распял его. Но палачи торопились, и он не умер. Он не умер. Потом его друзья пришли и унесли тело на лесенке и выходили Христа. Когда он достаточно окреп, он уехал из страны и начал новую жизнь, и в этой новой жизни он отказался от многого из того, что говорил раньше. Рай находится на земле, стал говорить он, и люди сами должны создать его для себя. Как мужчины, так и женщины.

А вы живете в раю? Или в аду? Спросите своего священника, пусть расскажет, откуда он узнал то, что говорит вам. Спросите его, где крест? И где лесенка? Когда спросите, посмотрите ему в глаза и вспомните, как покупают лошадь. Если вы не поверите священнику, подумайте, что вы можете сделать.

* * *

– Небезынтересное изложение, – заметил переписчик Мойша Соломону, когда они вместе выходили из комнаты, на мгновенье снова сделавшись друзьями. – Хотя, конечно, безграмотное.

Соломон задрал бровь, но не стал спорить.

– Мне было трудно переводить некоторые места на арабский, – сказал он. – В его языке есть простые слова для понятий «крестить» и «воскресение», а мне пришлось всячески изворачиваться. А в чем же безграмотность?