Паренек из Уайтчепела - Евгения Бергер

вытянул руку, пытаясь дотянуться до девушки, но в глазах потемнело, фигур в темном плаще стало две... Двоилось в глазах.

– Аман... да... – прошептал Джек чужим, глухим голосом. – По... мо... гите... – И начал заваливаться назад. Его подхватили... И в накрывавшей сознание темноте Джек отчетливо различил слова старого друга: «Прямо во время разговора с могильщиками меня что-то цапнуло в шею»*.

– Ты меня вспомнил? – прозвучал пугающий голос из прошлого.

И за секунду до окончательного беспамятства Джек действительно его вспомнил...

На грудь как будто давила плита и мешала дышать. В глазницах скребло от насыпанного под веки песка... Горло, потрескавшись, пересохло.

Джек уже чувствовал это однажды...

И очень надеялся позабыть.

– Наконец-то ты просыпаешься, Джек, – прошелестел голос из прошлого и что-то, должно быть быстрые пальчики, пробежались по жилетке его сюртука. – Наконец-то мы снова встретимся. О, как же долго я ждала этой встречи! Как ее предвкушала... Как долго мечтала отплатить тебе тем же... – глухой, насмешливо-страстный шепот окутал его, словно кокон, и потёк, обволакивая, по телу. – Ты ведь не думал, не так ли, что я прощу тебя и забуду? Я, скажу честно, – дыхание у лица, – вообще не умею прощать. Никогда не умела... Даже будучи маленькой. Мать твердила, в прощении сила, но она, эта глупая женщина, была слабой и верила в сказки. Я не верю в них, Джек: я верю в себя. В силу. И деньги. Именно деньги – основа всего, согласись? Они дают статус и власть. И я почти обрела этот статус, стала кем-то, помимо безродной дворняжки, но ты, глупый мальчик, нарушил все мои планы. Ты все испортил... И теперь ответишь за это!

Превозмогая слабость и тошноту, плескавшиеся внутри, Джек попытался двинуть руками, но ни одна даже не шевельнулась, зато дрогнули веки – и слабый свет ударил в глаза. Он заморгал, смаргивая мнимый песок, и различил силуэт женской головки, заслонявший свет от окна.

– Здравствуй, Джек, – прошептал тот же голос. – Узнаешь меня?

– Этель Эвардс, – прошептал он неподатливыми губами.

– Знала, что ты меня вспомнишь, – довольным тоном откликнулась девушка. – Я бы обиделась, будь по-другому. – И ее пальцы, лаская, скользнули, по коже щеки. Джек повел головой, отстраняясь, но слишком вяло, чтобы действительно избежать навязанной ласки... Она снова вколола ему то же снотворное, что и тогда, год назад, когда едва не убила его. Вот почему этот туман в голове, эти слабость, бессилие...

И вдруг вспышкой: Аманда. Где Аманда?

Он дёрнулся, отмечая вдруг обрётшие четкость детали: полутемный кузов кареты, хищную, как у акулы, улыбку Этель, хмурый взгляд мужчины напротив, а подле него – Аманду с кляпом во рту. Его в один миг опрокинуло в прошлое, в тот самый день, когда он впервые увидел её в доме Мейбери... Снова кляп, снова испуганный, но не утративший огня взгляд, снова во власти человеческого безумия.

– Что ты хочешь? – спросил он их похитительницу, глядя, однако, по-прежнему на Аманду. – Что ты хочешь? – повторил много громче.

От страха не за себя – за Аманду скрутило нутро. Голос дрогнул, выдавая эмоции... И красивое, словно ангельское лицо, озарилось мнимым ангельским светом. Столь же обманчивым, как и внешняя оболочка красавицы...

– Я хочу вернуть то, чего когда-то лишилась по твоей, Джек, вине, – сказала она. – Стать богатой, и ты мне поможешь.

– Причем здесь Аманда? Отпусти её.

– Ай-яй-яй, полагаешь меня полной дурой, Джек Огден? – Девушка ткнула в него кончиком пальца. – Кому, как не мне, известно о том, что ради своей ненаглядной Аманды ты горы свернёшь. А я так долго планировала, ждала, что теперь момента не упущу... – Глаза ее сделались злыми, улыбка схлопнулась в один миг. – Если хочешь, чтобы мисс Блэкни жила, исполняй, что я скажу. В противном случае... – Тонкий стилет блеснул в её пальцах. Мисс Эдвардс подалась к Аманде и приложила тонкое лезвие к ее шее... – В противном случае, – повторила она, – миссис Уорд упокоится подле супруга.

– Не трогай её, – Джек сглотнул вставший в горле комок. – Я сделаю всё, что ты хочешь. Объясни только, что...

Карету качнуло на кочке, стилет у горла Аманды ткнулся ей в кожу, мгновенно прорезая её. Алая капля вспухла и заскользила по бледной коже...

– Ох, как неловко! – наигранно повинилась мисс Эдвардс. – Всё эти дороги... – Она вынула кляп изо рта девушки и прижала его к её ране. – Простите, миссис Уорд, видите, как легко сделаться мёртвой! Всего лишь миг – и конец. Берегите себя! – проворковала она.

Аманда прошлась по ней хлестким взглядом и холодно осведомилась:

– Чего именно вы хотите от Джека?

Брови девушки вскинулись.

– Сколько страстной заботы! Кто бы подумал?! – И уже без улыбки: – Вскоре он всё узнает. А пока немного терпения... – Бег кареты замедлился, и Этель выглянула наружу. – Мы на месте, – констатировала она и поглядела на своего молчаливого спутника. – Размести наших гостей с максимальным комфортом, – велела ему.

Буквально через минуту карета остановилась, и мисс Эдвард первой выпорхнула наружу. Аманда с Джеком последовали за ней, конвоируемые мрачным детиной с устрашающим размахом плеч. За всё время пути он не сказал ни единого слова, только кивнул на приказ девушки позаботиться о «гостях» и... «заботился», тыча их в спины и выворачивая связанные за спинами руки.

А местность вокруг расстилалась волшебная, как на картинке: близкие пики заснеженных гор, уходящих под самые облака, хвойный лес, темный, густой, с шепотком лесного ручья где-то в низине, птичьими трелями и терпким аромат хвойных смол, от которых щипало в носу.

И посреди всего этого старый сруб, покосившийся и заброшенный, то ли бывшая почтовая станция, то ли дом лесника, в любом случае, – их нынешнее прибежище.

Аманда с Джеком шли рядом, плечом к плечу, в один миг посмотрели друг другу в глаза, и Аманда вдруг прошептала:

– Джек, не слушай её, умоляю. Эта девушка совершенно безумна! Что бы она для тебя ни придумала, это чистой воды самоубийство. И ты не должен идти на него ради меня...

Джек покачал головой.

– Не согласись я, она покалечит тебя. Полагаешь, я смогу с этим жить? – Мучительно-горький тон его голоса, мрачный взгляд и поджавшиеся враз губы – все это одновременно