Далеко за пределами - Наталья Серая

Равно как и уйти.

И что теперь оставалось? Только смотреть. Смотреть на неё – живую, настоящую, самую, мать её, ненавистную женщину во всей грёбаной Вселенной, которую он никогда не мог назвать своей, которую он больше всего на свете хотел назвать своей. Смотреть, вероятнее всего, в последний раз.

На буйную копну чёрных волос, на кривящиеся в извечной ухмылке губы, на оголённые угловатые плечи, на подновлённую татуировку, среди чёрной вязи которой чуть ниже ключицы раскинула крылья новая птица. Белая.

– Я уйду. – Невольно опустившийся голос. Ещё шаг вперёд. – Вместе с тобой.

– Держи карман шире, – Иррэн нервно хохотнула. – Никуда я с тобой не пойду. Мне ещё жизнь дорога. А если тебе, грёбаный ты псих, – нет, то давай, сделай ещё хоть один сраный шаг!

И Кристоф сделал.

Почти вплотную, так что ствол теперь упирался ему под рёбра. Слева. Аккурат между четвёртым и пятым ребром, напротив сердца.

– Уверена, что сможешь? – проговорил он, не шевельнувшись. – Серьёзно? Один раз ты уже упустила возмож…

Иррэн резко вскинула оружие к его лицу и выстрелила.

Крис зажмурился, оглушённый грохотом. Обжигающая боль в виске, побежавшая по щеке горячая струйка крови. По касательной.

– Повторяешься, – хмыкнул он, открывая глаза и чувствуя, как пересохло в горле. – И стреляешь так же паршиво, как и врёшь.

– Если бы я стреляла паршиво, герр капитан, ты валялся бы тут с раскроенной башкой, – губы Иррэн кривились в усмешке. – А я лишь хотела убрать с твоей рожи это самодовольное выражение. Бесит – аж сил нет.

Резкий удар по запястью, отлетевший в сторону пистолет. С силой впечатать её в стену всем телом, сгрести волосы в кулак. Рвануть к себе, ловя губами её изумлённый выдох. Прижать до хруста рёбер, до лихорадочного грохота в груди, до расплавленного металла по венам, чувствуя, как она отвечает ему: так же жадно и отчаянно, до боли стискивая его плечи, до темноты в глазах вжимая в себя.

– Сукин ты сын… – едва слышно выдохнула Иррэн ему в губы, когда закончившийся воздух вынудил на мгновение прерваться. – Я так… скучала по тебе…

– Эй, Видаль, – вдруг включился интерком на её поясе. – Это у тебя там выстрел был или опять твои всратые эксперименты подорвали резервный блок питания? У тебя там всё в норме?

– Порядок, – отозвалась она, поднося интерком к лицу. И, не сводя с Кристофа чёрных омутов глаз, добавила: – И ещё, Дрейк. Подготовь-ка мне расчёт. Я сваливаю. Сегодня. Прямо сейчас.

– И даже не спросишь куда? – хмыкнул Кристоф, когда она отключила интерком.

Пальцы коснулись её ключицы, очертили контуры белых крыльев.

– Можешь так не пялиться – сводить не стану, – Иррэн со смешком отпихнула его руку. – То, что ты не сдох – это твои проблемы. Так что скорее уж я всё-таки придушу тебя, чтобы не нарушать традицию.

Кристоф не ответил. Лишь позволил её пальцам накрепко переплестись с его собственными.

Куда они отправятся, Иррэн так и не спросила.

Объявление появилось в сети инфонета в пять тридцать утра по местному времени. Компания «Эксприм» сообщала об отправке экспедиции за пределы Внешнего Кольца, в почти не изученный галактический сектор вне пространства Содружества Разумных Рас. Пунктом назначения значилась планета земного типа SB-2 b, признанная перспективной для колонизации, но пока ещё мало исследованная.

Иные подробности в объявлении отсутствовали, лишь пометка «срочно» и лаконичный список вакансий: исследовательскому судну требовался экипаж. В графе «оплата» значилась более чем скромная сумма в условных галактических кредитах. Тем не менее шанс оказаться счастливчиком, которому достанется должность пилота, был не слишком-то велик. Один к восемнадцати, по подсчётам Иккейна Ревиваля: именно столько потенциальных соискателей насчитывалось в непосредственной близости от места швартовки корабля, в крупной человеческой колонии Нова Мондо.

Две трети этих соискателей прочтут сообщение не раньше восьми утра. А из самых ранних половина не решится на столь сомнительное мероприятие. Шанс повышался до одного к трём. Но полагаться на везение не входило в планы Иккейна. Около двух минут потребовалось ему, чтобы найти скудные сведения о компании в открытом доступе инфонета. Ещё минута – на поиск досье капитана корабля. Доли секунды – на принятие окончательного решения.

В пять тридцать пять пальцы завершили свой стремительный танец по виртуальной клавиатуре – и принудительно закрытая вакансия пилота исчезла из сети. Равно как и вакансия бортового инженера, куда Ревиваль вписал имя Риты Хорни. Нечестно? Ну разумеется. Зато теперь можно не опасаться появления других претендентов на место.

Через мгновение после того, как голографическое окно мигнуло уведомлением «отправлено», на плечо Ревиваля опустилась узкая ладошка. Мягко скользнула вверх, взъерошивая его короткие, только-только начавшие отрастать волосы. С величайшей осторожностью коснулась металлических скоб, скрепляющих длинную полосу шрама от затылка и вдоль всего позвоночника. Аккуратно погладила кончиками пальцев, безмолвно спрашивая: «Ещё болит?». Иккейн не вздрогнул и не отстранился. Привыкнуть к этим прикосновениям оказалось на удивление легко. Обнаружить в себе потребность прикасаться в ответ – ещё и приятно.

Было и другое чувство. Иккейн назвал бы его прикосновением к душе, если бы был точно уверен в её существовании. Но оно и не нуждалось в названии. Чтобы ощутить его, довольно было просто посмотреть в глаза.

Глаза, которые были самым первым, что он увидел, придя в себя в восстановительной капсуле. Глаза, полные слёз. И чего-то ещё: незнакомого, непостижимого, но заставившего сердце с тяжёлым уханьем толкнуться в грудь, заставившего обрывать подключенные к рукам трубки, не обращая внимания на окрасившую восстановительный раствор кровь, и тянуть, тянуть руку, чтобы прижать её к ладони по ту сторону стекла…

Восстановление потребовало много времени. И денег. Почти столько же, сколько пришлось заплатить, чтобы их, переломанных, доставили до крупной станции и не сдали полиции.

Денег было не жаль – всё равно чужие. Тот факт, что они оба живы, стоил всех богатств Вселенной. Однако же продолжать жить было на что-то нужно.

– Я нашёл нам работу, – проговорил Ревиваль, позволяя девушке склониться и ласково потереться щекой о его щёку.

Она привычным жестом рассеянно почесала лоб и нахмурилась, когда вместо прикосновения металла под пальцами оказались лишь едва ощутимые точки аккуратных шрамов.

Рука Иккейна поймала её ладонь, легонько сжала, отвлекая от воспоминаний. Девушка вновь с любопытством заглянула в экран.

– Оплата, конечно, так себе. Но тебе совершенно точно понравится капитан.

Иккейн развернул окно с досье. И, дождавшись изумлённого выдоха, щекотнувшего шею теплом, с хитрой усмешкой уточнил: