Елизавета II. Королева мира. Монарх и государственный деятель - Роберт Хардман

Принц совершил несколько поездок по различным районам большой страны из нескольких штатов и султанатов. Принц полетел на север, чтобы поздравить с днем рождения султана Перака, бывшего банкира, получившего образование в Оксфорде и Гарварде, который проживает в еще одном дворце с золотым куполом; оттуда направился на конференцию по защите дикой природы в королевском государственном парке Белум. После этого он отправился на водную прогулку, чтобы познакомиться с природой дождевого леса вокруг озера. Благодаря действиям вооруженной охраны, прочесавшей лес в поисках какой-либо угрозы безопасности гостя, ни одного живого существа не было видно.

Принц также посетил кладбища Содружества в Тайпине. Куда бы в мире ни отправлялись представители королевской семьи, сначала они консультируются с Комиссией Содружества по военным захоронениям, которая в 23 000 местах в более чем 150 странах и территориях хранит память о 1,7 миллионов погибших военнослужащих Содружества. Только на этом кладбище покоятся 864 солдата Содружества, погибшие в боях с японцами во время Второй мировой войны. Одинокий волынщик в малайзийской форме безупречно сыграл траурную мелодию. Принц задержался у могилы награжденного Крестом Виктории командира эскадрильи Артура Скарфа, который погиб в 1941 году, когда японцы наступали на Сингапур. Поднявшись в небо на единственном неповрежденном бомбардировщике Королевских ВВС Blenheim, он получил смертельное ранение, однако сумел посадить самолет и спасти свой экипаж. В числе медиков, старавшихся спасти его, была его беременная жена, которая дала кровь в отчаянной, но безнадежной попытке спасти мужа, а вскоре после этого потеряла и ребенка. Надпись на надгробной плите гласит: «Сильнее его любви к жизни стало лишь его мужество, с которым он встретил смерть». За кладбищем хорошо смотрят, как и за другими подобными захоронениями, и оно служит местом, где те, кто оплакивает навсегда ушедших близких, находят глубокое утешение. Как написано на соседней плите уоррент-офицера 1-го класса Джеймса Эдни из Черной стражи[329]: «Не забыт. В земле Шотландии лежит». На мгновение принц лишается дара речи, он не менее тронут, чем все остальные, пока шагает вдоль ряда могил павших на службе королю и стране.

В ходе турне принц предполагал посетить также Бирму, однако ее пришлось исключить из программы после недавних преследований мусульманского меньшинства этнической группы рохинджа. Так что принц и герцогиня полетели домой через Индию и встретились с самым влиятельным человеком в Содружестве премьер-министром Индии Нарендрой Моди. Из тысяч рукопожатий за время этого турне это было самым важным. Именно Индия привела к созданию современного Содружества и составляет сегодня половину его населения. В последнее время Дели значительно утратил интерес к делам Содружества, считая его менее целостным образованием с неудобным колониальным багажом. Прошло почти десять лет с тех пор, как премьер-министр Индии в последний раз присутствовал на саммите Содружества. От имени Королевы принц официально пригласил Моди в Лондон – приглашение, которое не было бы высказано, если бы в ответ принц не ожидал услышать согласие. Это оказалось неожиданностью как для правительства Британии, так и для Содружества.

Принц и герцогиня вернулись домой как раз ко Дню Памяти, когда у Кенотафа принц снова заменил Королеву. Огромное влияние Королевы на весь мир ничуть не стало меньше. Однако аура принца за последние годы, несомненно, изменилась. Его больше не считают только дублером-заместителем на испытательном сроке. Теперь мировые лидеры видят в нем одного из равных.

В свое первое заграничное турне принц отправился в возрасте пяти лет, когда он и трехлетняя принцесса Анна поплыли на новенькой королевской яхте Britannia к ожидавшим их Королеве и герцогу Эдинбургскому, направлявшимся домой из большого Коронационного турне по Содружеству. После этого, пока принцу не исполнилось семнадцать лет, он почти не бывал дальше Шотландии или острова Уайт. Затем его отправили на два семестра в Тимбертоп – отделение престижной австралийской Грамматической школы в Джилонге. Хотя обучение включало длительное проживание в палатках и знакомство с некоторыми незабываемо неприятными насекомыми, принц вспоминает это время как самую счастливую часть своего образования. По сравнению со спартанскими условиями проживания в его школе-интернате в Шотландии Гордонстоун, это было просто восхитительно, как сообщил он семье и друзьям – включая супругу премьер-министра. Лорд (Робин) Батлер, который служил Личным секретарем Гарольда Вильсона, говорит, что на Даунинг-стрит произошла некоторая путаница, когда Мэри Вильсон передали письмо из Австралии без обратного адреса, но явно от кого-то, кто знал ее настолько хорошо, что подписался: «Ваш, Чарльз».

– Сотрудники передали письмо Мэри, и она сразу поняла, что это от принца Чарльза, – рассказывает лорд Батлер. – Сам факт, что он чувствовал, что может свободно написать ей, уже о чем-то говорит.

Принц никогда не терял связи с Австралией и вернулся туда в 1967 году, когда впервые отправился в зарубежную поездку, чтобы представлять Королеву на похоронах бывшего премьер-министра Гарольда Холта. После инвеституры в замке Кэрнарфон в 1969 году, став принцем Уэльским, он начал более активно путешествовать. Хотя в мае 1970 года приближались его выпускные экзамены в Кембриджском университете, принц должен был сопровождать родителей и сестру во время насыщенного турне по Австралии и новой Зеландии, когда в английский язык вошло понятие «королевской прогулки». Он еще раз побывал в Австралии, прибыв туда из Японии, куда ездил ради посещения Expo 70 в Токио и обеда с императором Хирохито и императорской семьей. Едва принц окончил Кембридж, как началось настоящее формирование будущего Главы Содружества.

23 июня 1970 года принц был приглашен провести день в Мальборо-хаусе, резиденции Секретариата Содружества. Документы Содружества свидетельствуют, что это был не просто визит вежливости. «Принцу не обязательно встречаться с молодыми людьми во время своего визита», – говорилось в внутреннем распоряжении. Очевидно, он был хорошо проинструктирован заранее – возможно, даже Королевой, – потому как, не успев сесть за ланч, принц принялся расспрашивать Генерального секретаря Содружества Арнольда Смита о предстоящем саммите в Сингапуре в следующем году. Ему особенно хотелось выяснить, принято ли уже решение о присутствии Королевы. Учитывая вечное недовольство Королевы тем, что ее не приглашали, более чем заманчиво расценить этот вопрос как заранее подготовленный. Смит дипломатично ответил, что «никакого решения пока не принято».

Принц высказал беспокойство (которое он продолжал высказывать в течение следующих пятидесяти лет) по поводу того, что, похоже, молодые люди «довольно равнодушны» к делам Содружества, а также о негативном представлении Содружества в британских СМИ. Ему также очень хотелось побольше узнать о взглядах Индии на организацию.

Разумеется, это была не просто светская беседа. Во время визита принца в экономический отдел Мальборо-хауса завязалась оживленная дискуссия, когда он спросил, не слишком ли рано некоторые страны получили независимость. Один из чиновников, некий мистер Келлок, решительно возразил, заявив, что «время было выбрано правильно, а вот подготовка была неправильной».