Счастливый случай - Дара Ливень

алиена и обнял Шер — с трудом удержавшись на той грани, за которой просто крепкие объятия превращаются в стальную хватку. Сухие губы обожгли её дыханием.

— Ты беспокоилась.

Это не было вопросом.

— Ты почувствовал… — тон, которым она это произнесла, был расстроенным. — Тебе это мешало? — её тонкие пальцы нежно скользнули по впалой щеке штурмана и пригладили встрёпанные, седые вихры. — Ты так и не успел отдохнуть…

— Конечно, почувствовал, — Ник потянул её в сторону койки, сел, усадив девушку к себе на колени и чуть покачивая её, словно ребёнка. — Это очень… мотивировало уцелеть, — подобрал он наконец нужное слово. — Мне есть к кому теперь возвращаться, Шер… Это достаточный повод для того, чтобы не рисковать без необходимости.

— Возвращайся всегда, — она повернула его голову к себе, держа лицо в своих ладонях. — Пусть — не ко мне…Но я буду знать, что ты есть в этой Вселенной. И не смогу жить, если в ней не будет тебя.

И было в этих акварельных глазах, что-то, не оставлявшее надежд на возможность для неё других вариантов.

Ей хотелось, чтобы он услышал её, но никак не заострять на этом его внимание.

— А как ты научился плести косу? И откуда ты знаешь, что волосы могут спутаться? — спросила она, зачарованно касаясь его скул тыльной стороной пальцев, где кожа тоньше…

Ник потёрся о её ладонь почти кошачьим движением.

— У мамы были красивые волосы, — негромко отозвался он. — Как у тебя, только тёмные… Я любил играть с ними, когда был маленьким… Она всегда заплетала косу на ночь, говорила, что иначе утром будет не расчесать. Она и научила.

Ник говорил, а она видела этого сильного, волевого, несокрушимого, наверное, в ярости человека — совсем ребёнком, с ясными зелёными глазами… Нежность пронизывала её остро, до боли. Защитить, уберечь любой ценой… сделать его жизнь радостной, оградить его от горя и отчаяния, чтобы он никогда не разучился улыбаться… Она поспешила спрятать свои слишком заблестевшие глаза, обняв его за шею

— Я тебе сварю каф, ладно?

— Давай вместе? — предложил он, утыкаясь носом в макушку. Эмоции были слишком яркими, чтобы не почувствовать их. Слишком притягательными… — Мистер Карво обойдётся без нас полчаса?

— Полчаса? Думаю, да… Дышит он нормально, — сказала она, обернувшись к пациенту и чутко вслушиваясь в дыхание тойдарианина.

Коктейль противошоковых, анальгетиков и местных анестетиков действовал на совесть.

— Полчаса да, — улыбнулась Шер, снова возвращаясь взглядом к лицу Ника. Не насмотреться, будто не видела его целую вечность. — Я оставлю дверь открытой… У меня есть специи для кафа, которые привёз мне мистер Карво. Пойдём?

— Пойдём, — согласился Ник, поднимаясь с ней на руках. — Точнее, поедем…

Дверь открылась сама собой, ещё до того, как сработал датчик.

— Ник, я и так в последнее время хожу, не касаясь того, что под ногами… Я совсем оторвусь от земли, — тихо сказала она, прикоснувшись губами к виску штурмана и сплетая обнимающие его руки ещё теснее.

Только на какие-то секунды Шер разжала руки, когда над ней оказался датчик, чтобы заблокировала функцию закрытия дверей.

— …сказали пилоту, — весело хмыкнул Ник, унося её по коридору. — Который вообще на поверхности проводит куда меньше времени, чем над поверхностью. Привыкай.

Камбуз был пустым, тихим и прибранным.

— Я тебе разогрею что-нибудь поесть? — заботливо спросила Шер, уже опускаясь ногами на твёрдую поверхность, но так и не прерывая полёта над облаками. — У тебя опять резко обозначились скулы…

Кончики пальцев, едва касаясь, очертили осунувшееся лицо штурмана, и вот она уже отошла, отбросила косу назад и занялась приготовлением, затаённо улыбаясь и возвращаясь к нему взглядом. Слова, слышанные в полусне… Она вспомнила.

— Я так скоро стану толстым, добродушным, и перестану ловить мышей, — усмехнулся Ник, провожая её взглядом. — Это из-за Ускорения. Оно заставляет организм жить быстрее, за секунды проходят минуты, и за это приходится платить. Поэтому я стараюсь не использовать его без крайней необходимости. Ресурсы… не беспредельны.

— Живёшь — быстрее? В шестьдесят раз — быстрее? — Шер перестала улыбаться, её руки замерли над тарелкой, которую она собиралась залить взбитыми яйцами. — И… часто тебе приходилось это использовать? — немного напряженным голосом спросила она.

— Не считал, — штурман принюхался. — Во всяком случае, свет становится красноватым, значит, может и более, чем в шестьдесят. А так… приходится иногда. Если нужно что-то сделать ОЧЕНЬ быстро. Вот как сегодня.

" Свет становится красноватым… Это как гунганская грамота", — подумала Шер, водружая блюдо из нарезанного мяса, зелёных спаржевых овощей с кусочками сочных красных, залитое яйцами, на верхний отсек кухонного шкафа, Оборудование само выбрало нужный режим.

Слова Ника ещё раз напомнили ей, что между ними всегда будет расстояние. Размером в её заурядность…Или в его одарённость?

Каф, распространявший тонкий аромат специй, воспользовался её задумчивостью и взглядами в сторону и предпринял отчаянную попытку побега. Но был пойман в металлический бокал.

"Пусть так", — подумала Шер, расставляя перед Ником приборы, горячее, распространяющее аппетитный запах, и каф, крепкий, пряный дышащий жаром.

— Я постараюсь изучить хейпанскую кухню, — с улыбкой пообещала она, располагаясь напротив, и тихо спросила, продолжая прерванный паузой разговор.

— А… ресурсы… — она подбирала слова. — Их можно восстановить? Или всё, что потрачено — безвозвратно? Я могу тебе чем-то помочь?

"Пусть расстояние…"

— Ресурсы — смотря какие… — Ник с аппетитом принялся за еду, словно его не кормили сутки. — Есть предел, за который лучше не заходить — организм начнёт разрушать сам себя. Я к нему как раз был очень близок… когда мы встретились. А вот насчёт помочь…

Вилка зависла в воздухе над тарелкой.

— Шер, ты сама не знаешь, сколько ты делаешь для меня. Уже тем, что остаёшься рядом.

Он помедлил, подбирая слова.

— Когда я тебя нашёл, у меня внутри было пусто. Дыра, в которую уходило всё — силы, жизнь. Ты научила меня тому, чему не мог научить наставник. Не умел сам.

— Ты… Ты лучше ешь, а не говори… — улыбнулась она одними губами. — Да если бы не ты, — голос дрогнул от нежности, — наверное, я бы продолжала быть одной из теней на этой Луне. Я даже пыталась тебе об этом написать… — Шер говорила очень тихо. — Ты знаешь, мне всё равно, кто ты. Тарди, Николаус… Кайлас, или ещё кто-то… Ты самое дорогое. И я тебя жду всегда. Каким бы ты ни вернулся.

Очень медленно, без единого звука штурман положил вилку и поднялся. Камбуз был невелик, расстояние до Шер он преодолел в два шага.

— Но мне не всё равно, кто я, — обжёг её ухо шёпот, когда мир вокруг сократился до тесного кольца мужских рук. — Мне —