Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель - Мэри Стюарт

– Но хотя бы продукты, молоко, наконец?

– Счет за молоко придет в конце недели. – Широкий жест, отметающий дальнейшие вопросы. – А простыни я принесу в конце недели, если вы не против. Я оставалась здесь ночевать как раз перед вашим приездом – думала убрать дом как следует, но тут как раз появились вы. – Она широко улыбнулась, показывая пятнышко губной помады на передних зубах. – Если по правде, то кастрюля с супом предназначалась мне. Вы догадались?

– Знаете, я даже не подумала об этом. Наверное, очень устала с дороги и была рада приехать в теплый уютный дом. Не могу сказать, что жалею, что съела ваш ужин – он был превосходный. Но как же вы сами?

– Ничего, у меня дома оставалось еще много. Но вот кастрюлю я заберу, хорошо? Это моя кастрюля.

– О, конечно. Я не подумала об этом и поставила ее в шкаф. Вот, пожалуйста.

– Спасибо. – Миссис Трапп уложила кастрюлю в сумку и снова улыбнулась. – Мне действительно пора идти. А вы, я думаю, умираете от желания как следует все здесь осмотреть. И не расстраивайтесь из-за пыли и грязи. Это все легко устранить, правда? И если вам понадобится моя помощь – просто дайте знать, и все.

Так легко и ненавязчиво. Теперь я действительно стыдилась своей вчерашней подозрительности.

– Конечно, Агнес, – тепло сказала я, – вы так любезны. Кстати, вы не знаете, что находится в закрытой комнате напротив моей спальни?

– А, та комната. Ваша тетя называла ее своей «кладовой». Что-то вроде кладовой, я полагаю. Ваша тетя сушила там растения для гербариев, делала вина и настойки. Кое-что там, наверное, было ядовитым, вот она и стала закрывать дверь на ключ. Сама я в этой комнате никогда не была. Хотела зайти убрать там вместе со спальней и ванной, но не нашла ключа. Может быть, он на той связке, которую вы держали, когда спустились вниз?

– Да-да. Потом я посмотрю. Вы не знаете, где телефон? Я обошла весь дом, но не нашла его.

– А его здесь и нет. Мисс Саксон была в некотором роде очень старомодной дамой. И машины у нее никогда не было – она ездила на велосипеде, как и я. Ладно, мне пора. Дайте мне знать, если я вам понадоблюсь.

– Может быть, выпьете чашечку кофе?

Однако она отказалась, взяла сумку и ушла. Я сварила кофе и, оглядывая кухню, решила, что сначала я сделаю самое главное – осмотрю все мое новое хозяйство. И начну с сада.

День был прекрасным. Я быстро допила кофе, нашла у вешалки пару калош почти моего размера, травянисто-зеленый непромокаемый плащ, который носят в деревне все женщины к югу от мыса Рат[65], и вышла во двор.

Я уже говорила, что дом находился в самом конце аллеи, которая начиналась у дороги. Лес вокруг дома вырубили уже много лет тому назад, иначе солнце вообще не попадало бы в сад. Эта солнечная лужайка была сделана в форме тупого треугольника или, скорее, полураскрытого веера. Дом находился в его узком углу, а широкая сторона выходила к лесной речке, которая служила естественной границей Торнихолда на юге. Со всех остальных сторон поместье окружала высокая терновая изгородь, за которой сразу же начинался густой лес. С самого широкого конца лужайки можно было увидеть серую каменную стену, огораживающую огород. С другой стороны, строго симметрично по отношению к огороду, находился миниатюрный фруктовый сад. Фруктов видно не было, хотя стояла пора сбора урожая, и с яблоневых, сливовых и вишневых деревьев уже начинали падать золотые и красные листья.

Видимо, когда-то за этим садом тщательно ухаживали, но тетя Джейлис постепенно приспособила его к тому минимуму ухода, на который была способна. Между деревьями росла густая трава – не аккуратная стриженая травка, а настоящие заросли, по которым, наверное, так приятно было бы пройтись босиком. Кое-где виднелись кусты, а по обеим сторонам располагались клумбы с яркими осенними цветами. Розы поднимались к самой верхушке колючей изгороди, сплетаясь с ней ветвями. Через сад вела узкая, мощенная плитами дорожка, заканчиваясь около полукруглого бельведера у реки. Там же стояли две старинные каменные скамьи. Между скамьями спускались в воду широкие ступени лестницы, нижние были сейчас покрыты водой, очевидно, из-за недавних дождей. На противоположном берегу полоскали в воде реки свои золотистые ветви плакучие ивы. Желтые листья медленно кружились в коричневой воде. За ивами росли кусты орешника, а дальше начинался густой лес.

В стене, окружавшей огород, были небольшие железные воротца. Я толкнула их и оказалась среди грядок, на которых догнивали между сорняками остатки капусты и картошки. По углам щетинились молодые побеги ясеня и рябины. Впрочем, овощные грядки шли только по периметру огорода. Когда я рассмотрела, что было в центре, моему удивлению не было предела.

Зрелище имело самый что ни на есть средневековый вид. Посередине кто-то сделал каменный крытый колодец. Сейчас он почти наполовину был опутан зарослями лаванды и шалфея, местами каменная кладка сильно раскрошилась, и в трещинах буйно разрослись дикие и садовые цветы – колокольчики, тимьян, земляника, горечавка. От колодца отходили лучеобразные грядки, сделанные в виде правильных секторов и огороженные по краям резными барьерами около десяти дюймов в высоту. Цветов там было не очень много, но необыкновенный аромат, поднимавшийся от клумб, сверкающие на солнце после недавнего дождя ржаво-золотистые, серые, зеленые и коричневые листья не оставляли места для сомнений: лекарственные растения – вот что это было. Словно во времена королевы Елизаветы, когда пряности на обеденном столе были так же важны, как соль или мука, и приходилось выращивать их на собственном огороде.

Между грядками шли узкие дорожки, и я направилась по одной из них к колодцу. Несмотря на пестрый цветочный ковер, закрывавший его чуть ли не наполовину, сама кладка сохранилась довольно неплохо. Я наклонилась и заглянула внутрь. На глубине около фута колодец перекрывала старая железная решетка, а над ней располагалась мелкоячеистая металлическая сетка. Ее поставили тогда, когда глупая маленькая пичужка села на железную решетку, чтобы напиться, провалилась сквозь прутья и утонула.

Эта картина мгновенно пронеслась в моем мозгу, как будто я видела все своими глазами. На секунду все показалось мне залитым ярким солнечным светом, но постепенно окружающие предметы снова приняли свой обычный вид. И чем больше я старалась припомнить свое видение, тем быстрее оно ускользало от меня.

Нет, это не было ни игрой воображения, ни воспоминанием. Откуда оно, такое, в сущности, обыденное и вовсе не запоминающееся?

Однако я знала, что все это случилось на самом деле и не было просто моей фантазией. И что еще более удивительно, я восприняла все совершенно спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Я вспомнила наш второй, и последний разговор с тетей Джейлис на берегу Идена, возле моей школы. «Мы будем жить там вместе, так долго, как тебе захочется, хоть и не всегда…» Я подняла глаза и посмотрела на крышу своего дома. Теперь, кажется, я понимаю, что она хотела сказать тогда.