Полуночная тень - Алина Сконкина

он прикован к магу ошейником. Парню не хотелось искать ашуру, убивать стало ему в тягость. Он заглянул в Белый Клык, ходил вокруг города, и всё оттягивал поход в Сейтан Хейм, рядом с которым обосновались ашуры. Настроение убийце испортил Карасу своими выходками с гипнозом. Что стояло за этими жуткими глазами? Он скрывал свои истинные мотивы за семью замками и добивался только своих целей, не думая ни о каком благе для народа и всех рас. Кто способен вскрыть дверь, ведущую в недра замыслов мага? Каждый его заказ, каждый план имел двойное дно. Он настраивал людей на нужную волну и пользовался ими, не в силах сопротивляться гипнозу, за магом следовали толпы. Оставалось загадкой, как Шайра смогла выйти из-под гипноза, сработала ли магия ашур или она сама справилась.

Реми сидел в трактире и лениво доедал свой ужин, он уже несколько недель блуждал по надгорному краю. Отвечая поганому настроению оборотня, вконец испортилась и без того холодная для начала весны погода. За окном пели ураганные ветры, завывали в щелях, испуская страшные звуки, словно зверь, попавший в беду.

Он не спешил выполнять задание и боялся возвращаться в замок Карасу и вновь сталкиваться с тем чудовищным взглядом. Когда ураган стих, Реми добрёл до остатков родного дома и стоял некоторое время, смотря на так и не сгнившие за столько лет чёрные брёвна. Молодая берёза выросла посреди старого коридора. Подул ветер и ветки с листьями словно материнская длань погладили голову оборотня.

Парень смотрел на обломки своего детского счастья и на ум приходили унылые воспоминания: одинокие дни жизни в Озоне, избиения в цирке и Искре, пытки в тюрьме, жизнь без друзей, полная тоски и боли. Вспомнилась радостная семья, что гуляла по улице Озона, держась за руки и улыбаясь; весёлая атмосфера стаи Кетала, его отношения с Релиной; шутливо спорящие старики из цирковой труппы. «Кому ты нужен?» пришли на ум слова Карасу. Одиночество ещё сильнее захлестнуло оборотня. Он ненавидел чужую радость, потому что на собственную был неспособен. «Или может ты вознамерился завести семью? Жить как обычный человек. Нам не суждено вести праведную жизнь» стучали в висках заверения мага.

Как он мог жить праведной жизнью, когда его руки в крови. Не Реми ли устроил резню в маленьком городке Санни и доме Хаарта; не он ли не моргнув глазом убивал магов и стражников. Зачем? Зачем он хотел нести в мир столько боли? Сам, изведав эту боль, он только принёс ещё больше её в мир. Вспомнилась кровь на руках. Чья кровь? Да чьей только не было.

«Я люблю, и я хочу быть с ней. Я хочу этого сейчас, и это делаю», внезапно всплыли в мыслях слова паренька из Муарака. А что же я хочу сейчас? Подумал Реми. Ответа не было. В памяти вновь всплыла картина улыбающейся семьи. Семья. Его семьёй был дядя, он тоже улыбался и Реми был счастлив с ним.

«Глупец. Неужели ты думаешь, что человек встанет на сторону оборотней?» И верно, я глупец. Я даже не знаю, что делать, куда идти? Зачем идти? Какая цель у меня теперь? Так ли необходимо убивать Шайру? Убью я её и что? Ещё одна смерть на моих руках. Я не хочу…

«Будет на пути твоём развилка», сказала ведунья в Земье. На последней развилке я вновь выбрал неверный путь – я послушал Карасу. И сейчас я, похоже, испытываю на себе цену этого выбора. Бабка, а твоё пророчество сбывается. Только вот слишком поздно, я это понял.

Реми хотел сказать что-нибудь в память о дяде и счастливой жизни, но не нашёл слов и молча пошёл прочь.

Шайра не пряталась. Она накрывала стол в поселении ашур, готовясь к празднику. На потомков демонов миазмы Ада, проникающие сквозь расселину, действовали немногим слабее, чем на людей. Ашуры построили своё поселение рядом, заняв часть домов Сейтан Хейма.

К дому Шайры подходили ашуры и вручали блюда с едой, поздравляли её, заглядывали внутрь и с новым жаром поздравляли хозяйку. Глаза Шайры светились, она широко улыбалась и сердечно приветствовала всех гостей.

Реми долго стоял в тени дуба и наблюдал за приготовлениями. Что за праздник отмечали ашуры в конце первого весеннего оборота? Оборотень ничего не знал о молодой расе, созданной Демоншей более двух сотен лет назад. Реми пришёл вечером, заходящее солнце окрасило небо кровавым цветом и разводами крови отсвечивало на сумеречном плаще убийцы. Он не мог убить Шайру на глазах у толпы свидетелей, а убрать всех гостей означало бы предать идею справедливого мира, которую так самозабвенно внушал всем своим подчинённым Карасу.

Оставалось стоять и ждать, когда ашура пойдёт спать и тогда свершить своё мерзкое дело, что больше не приносило ни радости, ни удовлетворения. Реми был опустошён, он всё ещё боролся с нежеланием убивать Шайру.

Гости затихли, сидя за столом. Каждый вооружился бокалом, полным ароматного мелианова сбора. Шайра скрылась в доме, но через несколько минут вышла, неся в руках небольшой свёрток. Она подошла к столу, развернула пёстрые тряпки и достала на всеобщее обозрение ребёночка с тоненьким вертлявым хвостиком. Мальчик.

Реми пошатнулся, чем привлёк взгляд Шайры, но прежде чем ашура успела что-то сделать, убийца отрицательно качнул головой и скрылся за дубом. Припав спиной к дереву, парень сжал кулаки. Он не мог убить Шайру! Она стала матерью. Это не справедливо! Он не станет марать руки кровью счастливой женщины и оставлять ребёнка сиротой. Будучи сам лишённым материнской любви, Реми никому не желал такой же участи.

Ашуры ликовали, произносили тосты за здоровье, ум, силу маленького яши, за благополучие молодой семьи, желали любви и процветания, сулили все блага. Разбуженный ребёнок хныкал, но его не оставляли в покое, все хотели посмотреть на маленького яшу и лично благословить.

Сумерки быстро сгущались. Реми не стал дольше тянуть, слившись с тенями, он покинул Сейтан Хейм и поселение ашур.

Когда Шайра подошла к дубу, за ним никого не оказалось. Ашура обернулась и увидела карточку, вставленную в трещинку между корой дерева и молодым побегом – дама червей. Шайра ещё раз обернулась и осмотрела округу, но никого не увидела своим приспособленным ко тьме ночи взглядом. Она поняла намёк. Сжав карту, улыбнувшись тёмному небу, где уже горела яркая звезда Луна, ашура пошла домой. Ей оставили жизнь и любовь.

Не торопясь, переваривая виденное за день, Реми брёл по скалистой местности надгорного края. Перепрыгивая небольшие ручейки, бодро бегущие под уклоном вниз, несущие в себе