Достойны ли мы отцов и дедов - Станислав Сергеевич Сергеев

вдали от зоны поражения, не догадываясь, что в лесу залегли два озлобленных "леших", от внимания которых трудно будет избавиться.

Пока немцы разбегались от огня русской артиллерии, как тараканы от тапочка, мы стали осматривать захваченное добро, быстро сортируя его на "нужное очень" и "прихватим попозже, если сможем". В первую очередь мне пришлось отвлечь от расстрела немцев БТР и привлечь его для буксировки техники, которая нас интересовала в первую очередь. Разбираться в темноте с запуском двигателей немецких автомобилей как-то не было времени, поэтому их просто ставили на "нейтралку", снимали с ручника и отгоняли к порталу, где цепляли лебедкой и затягивали в бункер.

Но так долго продолжаться не могло. Советская артиллерия, расстреляв несколько боекомплектов, замолкла, иногда постреливая по особо крупным целям, которые выискивал Павлов. А вот рисунок боя изменился. Грохотали пулеметы, хлопали винтовки и до нас доносился уже крик "Ура". Над лесом были видны вспышки взрывов и взлетающие осветительные ракеты. Все это Мозг комментировал в радиоэфире не хуже современного комментатора футбола.

Раздолбав практически всей имеющейся дивизионной и полковой артиллерией позиции двух немецких пехотных полков, два русских стрелковых батальона, усиленных ротой НКВД и кавалерийским эскадроном, пошли в атаку, рассеяв во время ночного боя почти весь 432-й пехотный полк вермахта, понесший основные потери от ночного обстрела. Но атака захлебнулась, когда бойцы 62-й дивизии натолкнулись на остатки 431-го пехотного полка, который был расположен вторым эшелоном и успел развернуться в боевые порядки и занять оборону. Павлову и Малому пришлось совершить небольшой марш-бросок по лесу и выйти в поле, чтоб приблизиться к месту событий для организации сосредоточенного огня по обороняющимся немцам.

С моей точки зрения, события развивались вполне логично, и вмешиваться я не собирался. Но вот брошенная Зелоевым фраза о том, что нас дожидаются несколько автомобилей и подвод, забитые бочками с бензином и дизтопливом, заставила пересмотреть планы. В данной ситуации придется вмешаться, ударить немцам в тыл и пробить проход для транспортировки груза к порталу, который пришлось на время выключить, так как время его работы подходило к критической точке.

Одним отличительным моментом было то, что красноармейцы перед атакой повязали на рукав белые повязки, чтоб не перепутать друг друга в темноте. Поэтому для нас было не так уж трудно определить, где наши, а где противник. Пришлось разделиться и оставить Саньку, Миронова и Егора Карева на хозяйстве, которые, пригнав с той стороны джип с установленным АГСом на раме, использовали его в качестве тягача для буксировки трофейных машин к месту портала. Наша небольшая группа на двух бронемашинах в буквальном смысле рванула навстречу наступающим советским батальонам, несколько завязшим, наткнувшись в темноте на оборону немецкого полка.

В поле яркими факелами горели три немецких грузовика, результат работы Маркова, который по ним основательно прошелся пулеметами бронетранспортера. С той стороны иногда раздавались выстрелы из винтовок, и даже несколько раз затрещал пулемет, но это продлилось недолго. Хлопнула пушка БМП и стало почти тихо. В приборах ночного видения были видны фигурки немцев, убегающие в сторону леса. Проехав мимо разгромленной немецкой гаубичной батареи, мы вышли на дорогу, которая вела прямо на звук ночного боя. Проходя небольшой лесок, мы буквально нос к носу столкнулись с подводами, перевозящими раненых и эвакуировавшими какой-то груз. Взвинченные ночным боем, мы даже не попытались рассмотреть и разобраться, сразу открыли огонь на поражение. БТР, идущий в голове колонны, принял чуть вправо, пропуская более бронированную БМП, которая с ходу пошла таранить и давить противника. В темноте засверкали вспышки пулеметов, взрывы гранат, заглушаемые басовитым рокотом КПВТ. Оставив после себя перевернутые и раздавленные телеги, разорванные на части крупнокалиберными пулями конские туши и трупы немцев, двинулись дальше, в сторону боя.

Минут через пять такого марша вылетели на поле, где перед нами развернулась картина ночного боя. Горели несколько машин, освещая позиции немцев. По большому счету наше вмешательство было не таким уж и нужным.

Позиции немецкого полка громила артиллерия, и как таковой линии обороны уже не было, она распалась на несколько очагов сопротивления. Правда, с нашего фланга по наступающим русским открыла огонь противотанковая батарея. Но эту проблему уже нам и пришлось решать. Опять загрохотали пулеметы, в моих руках несколько раз дернулся АГС. БМП ловко выскочила на немецкие пушки и прошлась там косой, давя и расстреливая противника. А дальше было дело техники.

Нам еще пришлось еще около получаса ходить у немцев по тылам, расстреливая пулеметные позиции и давя любые попытки организованного сопротивления. В условиях отсутствия нормальной видимости наши приборы давали неоспоримое преимущество. Немногочисленные остатки двух полков, зажатые с двух сторон и внезапно атакованные с тыла танками, отступили в лес, оставив на поле многочисленные трупы в серых мундирах, горящие машины и большое количество техники, в которой бы с удовольствием покопался, но уже не было времени.

Остановив машины, дождался, когда к нам подбегут мои разведчики, благоразумно нацепившие на рукава белые повязки. Вместе с ними подошли Зелоев и командир стрелкового полка, от избытка чувств махающий револьвером в руке.

Бой еще продолжался и в поле еще хлопали выстрелы, но то, что победа на этом поле была за русским воинством, было вне сомнений.

И я, и практически все мои бойцы на броне были в "лохматках", но Зелоев быстро разобрался и сразу направился ко мне. Видимо, он получил дополнительный и жесткий стимул быть со мной вежливым, поэтому без всякого цирка сразу доложил, что груз готов к отправке.

— Хорошо, отправляйте. Вроде мы дорогу почистили. Хотя…

У меня возникла идея. В дивизии-то три пехотных полка, и два из них только что разгромили, поэтому можно продолжить ночные развлечения. И если мы сейчас немцев потреплем еще сильнее, пользуясь броней и темнотой, прогуляемся до самого штаба дивизии, то уже нам точно никто не будет мешать заниматься планомерным сбором трофеев. Да и наступление немного задержим.

— Зелоев, срочно найди пленного и узнай, где у них штаб дивизии, только быстро, у нас мало времени.

Он удивленно уставился на меня, да и подполковник, командир полка, стоявший рядом и не влезавший в разговор, но в свете горящих немецких машин с интересом рассматривающий нашу боевую технику, тоже отреагировал.

— Поясняю. Мы сейчас разгромили два полка. Штаб дивизии недалеко. Броня есть, сейчас погрузим бойцов в десантные отсеки и рванем туда, разгромим штаб дивизии. Задача ясна? Тогда взвод бойцов ко мне и давай команду транспортировать груз.

Через полчаса БТР и БМП, десантные отсеки которых были забиты красноармейцами и бойцами НКВД, преимущественно с автоматическим оружием,