Башня рассвета - Сара Маас

– Какой еще платы? – насторожился Шаол, не дав Ириане ответить.

Вокруг стало тихо. Ириана смотрела на Хазифу, освободившуюся от заботливой Эреции.

– У тебя были очень значительные повреждения, – тихо пояснила верховная целительница. – Даже при наших совместных усилиях смерть крепко держала тебя за руку.

Шаола пронизал ужас.

– Что ты сделала? – спросил он у Ирианы.

– Скорее всего, изрядную глупость, – огрызнулась Эреция. – Согласилась платить, даже не зная, в чем состоит плата. Торопилась спасти твою шкуру. Мы все слышали.

За такие слова Шаолу хотелось свернуть Эреции шею, однако он погасил раздражение и со всем спокойствием, на какое был способен, спросил:

– Плату… кому?

– Это не плата, – поправила Хазифа, касаясь плеча Эреции и удерживая ее от дальнейших неуместных замечаний. – Это восстановление равновесия, надобного той, кому оно важно. Она говорила через меня, когда мы все помогали возвращать тебя к жизни.

– Я спрашивал про цену, – напомнил Шаол.

Что бы Ириана ни отдала, он найдет способ это вернуть. Чем платить – его не волновало.

– Чтобы удержать твою жизнь в этом мире, нам пришлось связать ее с другой жизнью. С жизнью Ирианы. Теперь обе жизни имеют общую нить, – пояснила Хазифа. – Но даже при таком условии…

Она указала на ноги Шаола, на его ступню, упиравшуюся в пол.

– Демон сумел раскрошить тебя на множество кусков. Нанесенное увечье было куда серьезнее того, что привело тебя в Антику. Дабы спасти в тебе все, что только возможно, тоже пришлось платить.

Ириана замерла:

– Ты о чем?

– В позвоночнике остались повреждения, что будет сказываться на нижних частях ног, – Хазифа отвела взгляд. – Этого даже мы не смогли исцелить.

Шаол посмотрел на верховную целительницу, затем на свои ноги. У него шевелились пальцы, двигались ступни. Он даже уперся ступнями в пол, и они выдержали тяжесть его тела.

– Отныне вы связаны одной жизненной нитью, – продолжала Хазифа. – Жизненная сила Ирианы втекает в тебя и создает нечто вроде второго позвоночника. Уравновешивает повреждение. Когда Ириана полна магических сил, твои ноги ничем не отличаются от ног любого здорового человека.

Шаол внутренне собрался, приготовившись услышать «но». Наверное, Хазифа прочитала его мысли и невесело улыбнулась:

– Но когда магия Ирианы слабеет, когда она сама устала или истощена, твое увечье получит власть над тобой. В такие дни в лучшем случае тебе придется ходить, опираясь на трость, а в худшем – передвигаться в кресле. И таких дней может быть много. Повторяю: мы при всем желании не могли полностью исцелить твой позвоночник.

Шаол переваривал услышанное. Основательно, не торопясь. Ириана молчала и не двигалась, как зачарованная.

– Разве я не могу снова исцелить Шаола?

Ириана наклонилась к нему, будто собиралась немедленно этим заняться.

– Эта плата – часть равновесия. – Хазифа покачала головой. – Не испытывай пределы сострадания той силы, что вытащила Шаола из рук смерти.

– Ириана, это вовсе не тяжкая ноша. – Шаол коснулся ее руки. – Мне подарили жизнь. А временные неудобства приходится переносить каждому.

– Но я…

Ириана кусала губы. В глазах уже блестели слезы.

– Кресло на колесах – не наказание. Оно – не тюрьма и никогда тюрьмой не было, – сказал ей Шаол. – В кресле или с тростью, я остаюсь тем же, что и на ногах.

Он смахнул слезинку, катящуюся по ее щеке.

– Я хотела тебя исцелить, – прошептала она.

– Ты и исцелила, – улыбнулся он. – Ириана, все мои серьезные увечья ты исцелила.

Он смахнул остальные слезы и поцеловал горячую щеку Ирианы.

– У сделки, которую заключила Ириана, есть еще одна особенность, – сказала Хазифа. Все повернулись к ней. – Когда настанет время, смерть может быть легкой или жестокой, но она заберет вас обоих сразу.

Золотистые глаза Ирианы были по-прежнему обрамлены серебром. Но с ее лица исчез страх. Исчезла печаль.

– Вместе, – тихо сказал ей Шаол, переплетая пальцы с ее пальцами.

Ее сила станет его силой. А когда жизненный путь Ирианы закончится, он уйдет вместе с нею. Но если он вдруг умрет раньше…

От ужаса у него свело живот.

– В этом и заключается истинная плата, – сказала Хазифа, уловившая состояние Шаола. – Не страх за свою жизнь, а понимание, чем твоя смерть обернется для твоей половины.

– В таком случае самое разумное для вас обоих – не соваться на войну, – проворчала Эреция.

Ириана покачала головой.

– Мы обязательно пойдем на войну, – расправив плечи, объявила она. Потом, указав на Дуву, добавила: – Вот на что способен Эраван. И вот что он сделает со всеми вами, если мы не пойдем на войну.

Последние слова были обращены к Сартаку.

– Знаю, – тихо ответил Сартак.

Принц повернулся к Несарине. Шаол видел, как сверкнули глаза обоих. Там тоже появлялась связующая нить. Пока еще тонкая, дрожащая. Но она появилась не на пустом месте. Эти раны объединили их.

– Знаю, – повторил Сартак, беря Несарину за руку.

Глаза Несарины и Шаола встретились. Она нежно улыбнулась своему соратнику. Шаол еще не видел Несарину такой умиротворенной. Такой счастливой. Он сглотнул и мысленно произнес: «Прости».

Несарина покачала головой. Сартак нагнулся, взял на руку спящую Дуву и невольно застонал. Раненая нога давала себя знать.

«Тебе не за что извиняться», – прочитал Шаол в глазах Несарины. «Тогда я рад за тебя».

У Несарины округлились глаза, когда она увидела Шаола встающим на ноги. Он протянул руку, помогая Ириане встать. Его движения были плавными и уверенными, словно и не существовало невидимых постромок из магии Ирианы, обеспечивающих эту плавность и уверенность.

Несарина вытерла навернувшиеся слезы. Шаол подошел и крепко обнял ее.

– Спасибо, – шепнул он ей на ухо.

Несарина ответила таким же крепким объятием:

– Это тебе спасибо, что привез меня сюда. И вообще за все.

За принца. Шаол чувствовал, какой огонь страстей полыхает в душе Сартака.

– Нам надо многое вам рассказать, – добавила Несарина.

– И мы вам многое расскажем, – ответил ей Шаол.

Он отошел, уступая место Ириане, которой тоже хотелось обнять Несарину.

– Что будем делать со всем этим золотом? – спросила Эреция, уводя Хазифу из зала.

В туннеле ярко горели факелы. На всем протяжении стояли гвардейцы, следя, чтобы все покинули это место сокровищ и смерти.