Метро 2033: Московские туннели - Сергей Антонов

Толик был так поглощен ею, что ничуть не удивился, когда из щели в стальной двери показались уже знакомые полупрозрачные щупальца. Правда, теперь в них не было угрозы. Щупальца извивались в такт мелодии. Рассыпались по бетонном полу, скручивались и вновь распадались. Позвякивание стало громче. Щупальца дотянулись до талии Толика, обвились вокруг нее. Странное дело: Томский не ощутил страха. Он боялся спугнуть гостя из мира духов и тем самым прервать состояние сладостного блаженства, охватившее все тело. Глаза закрылись сами собой. Теперь Толик смотрел вокруг внутренним, мысленным взглядом. Перед ним расплывались разноцветные концентрические круги очень теплых, умиротворяющих оттенков. Они образовывали бесконечный коридор. Томский узрел две фигуры, плывущие ему навстречу. Вездехода он узнал сразу, а вот кем был его спутник, понять не мог. Бесформенная голова, хламида из каких-то лент и лоскутов. Рассмотреть больше Толик не успел: почувствовал колебание воздуха у лица и открыл глаза. В нескольких сантиметрах покачивалась треугольная голова большой змеи. Тело ее было таким же прозрачным, как щупальца, изумрудные глаза светились. Смотреть в них можно было бесконечно. Именно так и собирался поступить Томский, но зычный голос Аршинова разрушил волшебство:

– Не спи, солдат, а то замерзнешь!

Зеленоглазый гад встрепенулся. Кольца, обвивавшие талию Толика, ослабли. Змея плавно скользнула в щель под стальной дверью.

– М-м-м… Чего тебе?

– Не мне, а нам! Нам надо разворотить эту груду бетона. У меня все готово, – прапор поднял руку, показывая обмотанный вокруг ладони огнепроводный шнур. – Шваркнем?

– Не знаю. Может, стоит с Шаманом посоветоваться? Он здесь, как бы, хозяин.

– Во-первых, наш алтайский дружбан сейчас очень занят. Во-вторых, он – большой любитель сюрпризов.

– Откуда ты знаешь? – улыбнулся Толик.

– При всем должном уважении – задницей чувствую. Ну не может он не любить авантюр!

– Ладно, Лёха. Взрывай.

– Тогда – в укрытие!

Аршинов поджег бикфордов шнур, вжался в стену в метре от Томского. Потянулись такие длинные и такие короткие мгновения ожидания. Толик проклинал себя за то, что разрешил Аршинову динамитный эксперимент. Профессионализм прапора – одно, а законы Метро – совсем другое. Последствия взрыва могли быть непредсказуемыми. Тише едешь – дальше будешь. Пусть бы на разбор завала ушла неделя или две. Зато результат был бы гарантирован. А сейчас? Если все пойдет не так, как задумал Аршинов, надежды будут похоронены под слоем бетонных обломков.

Взрыв оказался не таким громким, как ожидал Толик. Он больше походил на хлопок, хотя последствия этого хлопка были весьма впечатляющими. Вздрогнули стены. Волна вибрации прокатилась по полу. По ушам резанул скрежет сдвинувшихся с места бетонных обломков. И самое страшное: грохот ударов камней о рельсы. Толик с ужасом смотрел на вплывающие через решетчатую дверь облака пыли. Неужели произошло то, чего он больше всего боялся? Новый обвал?

Когда все стихло, Томский рванулся к двери. Открыть ее сразу не удалось – чертову решетку заклинило. Томский отошел на два шага, с разбегу врезал ногой по двери, и та, сдавшись под натиском, распахнулась. Однако выйти в туннель еще не означало что-либо увидеть. Глаза сразу запорошило пылью, в горле запершило. Рядом слышался трехэтажный мат Аршинова, которому тоже не улыбалось вдыхать растворенную в воздухе бетонную взвесь.

Вспыхнул фонарик.

Томский с облегчением перевел дух. Разрушения были не такими катастрофическими, как он ожидал. Рельсы, правда, исчезли под двадцатисантиметровым слоем каменного крошева, а в своде туннеля появились сколы и трещины, но… Луч фонаря осветил проблемный завал, и Томский едва не закричал от радости: взрыв выгрыз здоровенную выбоину в груде бетонных обломков. Как раз там, где это требовалось! Толик мог даже различить ржавый стальной уголок и темную дыру под ним – верхнюю часть двери.

– Аршинов! Я тебе никогда не говорил, что ты – гений?!

– По-моему, нет. А ведь стоило бы.

Прапор полез осматривать расчищенный проход. Толик собирался к нему присоединиться, но остался на месте. Он почувствовал: произошло нечто важное. Причем напрямую связанное с Шаманом и Вездеходом.

Пыль успела осесть, и когда Томский обернулся к входу в жилище Шамана, то увидел в проеме двери чудовище.

На темном скуластом лице пылали два окруженных синевой глаза, а под широким приплюснутым носом изгибались влажные кроваво-красные губы. Харю монстра окаймляла грива серой шерсти. В левой руке чудище держало что-то круглое, а правой сжимало кривой, вытесанный из белого камня нож.

Лишь увидев носки начищенных сапог Толик понял, что перед ним Шаман, а жуткая морда – всего лишь искусно вырезанная из дерева и раскрашенная маска.

Впрочем, когда Шаман ее снял, его лицо выглядело ничуть не лучше маски. Посеревшее и бесконечно усталое, как у тяжелобольного, который нашел в себе силы встать с кровати, но вот-вот свалится. Даже оспины стали глубже и рельефнее. Покачиваясь, как пьяный, Шаман направился к Томскому. На нем был балахон из зеленой ткани, почти неразличимой из-за множества разноцветных ленточек, изображавших змей с разверстыми пастями. Волосы были перехвачены лентой с пестрым орнаментом. Круглый предмет оказался бубном. Шаман сел, свесив ноги с уступа.

– Что здесь произошло? Новый обвал?

– Нет. Аршинов расчистил вход динамитом.

– Был взрыв?

– Еще какой! А ты разве ничего не слышал?

– Нет. Я был далеко. Очень далеко.

– И где же?

– Разыскивал заблудшую душу больного Вездехода, чтобы вернуть ее в свое пристанище. Для этого мне пришлось совершить путешествие в Верхний и Нижний миры. Выбраться обратно удалось лишь чудом: я слишком спешил и не успел приготовить подношений духам. Такое не прощается. Если бы не кер-тютца, моя душа уже бродила бы по Нижнему миру.

– Кер-тютца… Добрый дух?

– Можно сказать и так. Помощник. Проводник. Вы называете это существо Шестерой, но для Вездехода оно – кер-тютца. Сейчас Николай спит, а ласка охраняет его душу. Не позволяет ей вновь покинуть тело.

– Значит, Коля будет здоров?

– Да. Хотя похромает пару дней, конечно.

– Можно посмотреть это? – Томский указал на бубен. – Я очень аккуратно…

Шаман помедлил, но потом кивнул и передал ему бубен. Сверху деревянную обечайку обтягивал лоскут кожи. Самой примечательной была задняя часть бубна, где имелась вертикальная железная ручка. На нескольких поперечных прутах болталось неисчислимое количество металлических погремушек, колокольчиков, вырезанных из жести фигурок животных. Толик тронул одну из них. Послышался мелодичный звон.

– Никогда не держал в руках настоящего шаманского бубна.

– При всем должном уважении, и не подержишь, – грустно вздохнул Шаман. – Это – подделка. Свой настоящий бубен я потерял во время Катаклизма. Где в Метро отыскать настоящую оленью кожу? Да и на обечайку пришлось пустить не кедр, а первое, что попалось под руку. В Полисе я отыскал кусок фанеры от фортепиано.