Пропасть Искупления - Аластер Рейнольдс

– Я все равно хотел бы получить эти данные, – ответил Скорпион.

– Чересчур опасно. Если я передам их тебе, они могут попасть и к Ауре. Она из моей породы, Скорп, – сочленитель. Я оставлю тебе осколок как напоминание о нашем разговоре. Думаю, этого будет достаточно.

– По-твоему, я вообще не должен ей ничего говорить?

– Нет, я только имею в виду, что решать тебе и это решение не из легких. – Ремонтуар помолчал, потом скупо улыбнулся. – Я тебе не завидую. Возможно, слишком многое поставлено на карту.

Скорпион убрал плавник в карман.

«Помоги, Рашмика, – проговорил голос, когда она осталась одна. – Не дай нам погибнуть вместе с собором».

– Я не могу помочь вам. И не уверена, что хочу.

«Куэйхи ненадежен, – настойчиво продолжал голос. – Он уничтожит нас, потому что мы трещина в броне его веры. Жить с этой трещиной, Рашмика, для него невыносимо. Ради тебя самой, ради твоих сородичей, не повторяй ошибку вертунов. Не закрывай перед нами дверь».

Рашмика уткнулась лицом в мокрую подушку, вдыхая запах своего вчерашнего пота, пропитавшего желтоватую ткань за время бессонных ночей. Ей хотелось только одного: чтобы голос замолчал, чтобы все стало так же просто и ясно, как раньше.

– Но вы так и не сказали, каким образом проникли сюда. Если дверь закрыта…

«Дверь открывали ненадолго. Когда выдохся вирус, у Куэйхи наступил кризис веры. В это время он усомнился в своем толковании исчезновений. Настоятель приказал отправить на Халдору зонд, обычную ракету, битком набитую электроникой».

– И что?

«Он спровоцировал отклик. Зонд достиг Халдоры в момент исчезновения. Из-за этого оно продлилось сверх обычного, больше секунды. В этот роковой миг Куэйхи узрел очертания машины, которую сделали вертуны, чтобы вести с нами переговоры через балк».

– Но наверняка еще кто-нибудь увидел то же самое.

«Потому-то отчет об этом исчезновении и стерт из всех общедоступных архивов, – ответил голос. – Нельзя было допустить повторения».

Она вспомнила, что говорили тени о масс-синтезаторе:

– И отправка зонда привела к тому, что вы проникли сюда?

«Нет. В этой бране мы пока не присутствуем физически. Зонд лишь ненадолго восстановил линию связи, бездействовавшую с тех пор, как исчезли вертуны. Нам удалось передать через балк представление о нашей сущности – ограниченно разумный призрак, запрограммированный только на выживание и переговоры».

Значит, вот с кем она имеет дело: не с самими тенями, но с их полуразумным представителем. Она не думала, что разница велика: голос звучал вполне здраво и убедительно, не хуже, чем у любой из умных машин, с которыми ей приходилось иметь дело.

– И чего вы достигли? – спросила Рашмика.

«Едва зонд вошел в проекцию Халдоры, мы проникли в его электронику. Оттуда по каналу телеметрии добрались до Хелы. Но дальше продвинуться не удалось. С тех самых пор мы заключены в резной скафандр».

– При чем тут скафандр?

«Об этом спрашивай Куэйхи. Похоже, скафандр имеет для него какое-то личное значение, связан с его спасением и исчезновениями Халдоры. Его любовница, женщина по имени Морвенна, погибла в этом скафандре. Куэйхи не нашел в себе сил выбросить или уничтожить страшную вещь. Скафандр напоминал о его появлении на Хеле, все время заставлял искать ответ, был обелиском Морвенне. Перед тем как отправить к Халдоре аппарат, Куэйхи распорядился начинить скафандр электроникой для управления зондом и обработки получаемых от него сигналов. Так эта оболочка стала нашей тюрьмой».

– Я не смогу вам помочь, – повторила Рашмика.

«Ты должна помочь. Скафандр очень прочный, но даже он не выдержит падения „Пресвятой Морвенны“. Допустив его разрушение, ты утратишь необходимый для переговоров канал связи. И тогда человечество не сможет ничего противопоставить ингибиторам. Знаешь же, машины приближаются с каждым днем. Времени осталось совсем мало».

– Вы слишком многого просите, – отпиралась Рашмика. – Я просто не смогу.

«Сможешь, если поймешь, какую пользу способна тем самым принести. Мы не знаем о тебе всего, но в одном уверены: ты не та, за кого пытаешься себя выдать».

Она приподняла лицо над подушкой, откинула мокрые волосы с глаз.

– И что вы сделаете, если я откажусь?

«Ну, во-первых, будет лучше, если Куэйхи ни о чем не узнает, верно?»

Генерал-полковник сидел совсем один в своем кабинете, в офисе службы крови на верхнем уровне Часовой Башни. Он напевал под нос, довольный одиночеством. Даже качка «Пресвятой Морвенны», усилившаяся на ухабистой дороге, что вела к мосту, была ему в радость – это постоянное движение стимулировало жажду деятельности. Он так увлекся анализом, что уже и забыл, когда ел в последний раз; даже руки дрожали от азарта. Задача продления жизни настоятеля ставила перед Грилье много головоломных частных проблем, но подобного интеллектуального восторга он не испытывал с тех пор, как служил у королевы Жасмины директором фабрики тел.

Он еще раз тщательно проверил результаты анализа крови Харбина. Врач искал в генах молодого человека объяснение той уникальной силы, которой была наделена его сестра. Но пока ничто не подтверждало наличия у злосчастного чистильщика сестриной сверхчувствительности, хотя это могло объясняться просто: мутация генов проявилась только у девушки. Грилье не знал точно, что ищет, но имел общее представление о когнитивных структурах, способных подвергаться тем или иным воздействиям. Особенность Рашмики можно было назвать атипичным аутизмом; ее обостренная восприимчивость к эмоциональному состоянию окружающих людей – полная противоположность холодному равнодушию. Сравнивая генотип Харбина с архивом службы крови, где хранились не только образцы, взятые у обитателей Хелы, но и приобретенная у ультра новейшая информация, врач надеялся обнаружить какую-нибудь аномалию. Даже если эта аномалия не бросится в глаза сразу, тщательный компьютерный анализ в конце концов позволит ее выявить.

Но кровь Харбина оказалась до скуки обыкновенной, без малейших признаков ненормальности. Грилье сходил в банк крови за резервным образцом на случай, если вышла ошибка с маркировкой. Но результат повторился: в крови Харбина не было ничего, что намекало бы на необычность его сестры.

В таком случае, рассуждал Грилье, что-то может обнаружиться в ее крови, например результат заурядной перестановки родительских генов, которая почему-то не отразилась на Харбине. Если же и эта попытка окажется безуспешной, придется признать, что сверхчувствительность девушки есть нечто приобретенное, что это навык, который при должном старании можно привить любому человеку.

Анализатор звуковым сигналом обозначил окончание процесса. Генерал-полковник откинулся на стуле, ожидая выведения данных на экран. Результаты анализа крови Харбина – гистограммы, круговые диаграммы, генетические и цитологические карты – уже светились на дисплее. Наконец рядом появились только что полученные данные по Рашмике Эльс. Почти мгновенно аналитические программы принялись за поиск совпадений и несоответствий. Грилье хрустнул пальцами. Он видел свое отражение с белым нимбом волос, плавающее на экране.