Красное море под красным небом - Скотт Линч

— Все в соответствии с вашими письмами, мастер Фервайт, — сказал хозяин. — Прошу прощения за то, что на это ушло четыре дня, а не три…

— Не важно, — ответил Локки. Он передал хозяину кожаный кошелек с солари, которые пересчитал в карете. — Вся сумма, как договорились, и обещанная премия для ваших рабочих. У меня нет причин скупиться.

— Вы очень добры, — сказал хозяин, с поклоном принимая тяжелый кошелек. В нем было почти восемьсот солари.

— А провизия? — спросил Локки.

— Все согласно указаниям. Продуктов и воды на неделю. Вино, промасленные ткани и остальное оборудование — все здесь, я все проверил лично.

— Наш обед?

— Идет, — сказал хозяин, — идет. Я ожидал доставщика несколько минут назад. Подождите… а вот и мальчишка.

Локки взглянул на карету. Из-за нее только что показался мальчик, прижимая к себе крытую корзину в полтора своих обхвата. Локки улыбнулся.

— Обед завершает нашу сделку, — сказал он, когда мальчик подошел и отдал корзину Жеану.

— Очень хорошо, мастер Фервайт. И когда вы отходите?..

— Немедленно. Нам очень многое нужно оставить позади.

— Вам потребуется помощь?

— Нас должно было быть трое, — негромко ответил Локки. — Но двоих хватит. — Он смотрел на свою новую яхту, на когда-то такие незнакомые паруса, снасти, мачту, руль. — Нас всегда хватает.

Потребовалось меньше пяти минут, чтобы перенести багаж из кареты на яхту; да и багажа было немного. Несколько смен одежды, рабочая куртка и брюки, оружие и небольшая сумка с воровским инструментом.

Солнце уже садилось, когда Жеан начал отвязывать яхту от причала. Локки прошел на корму — довольно просторную, окруженную высокими поручнями, и напоследок перед отправлением открыл джутовый мешок и вытряхнул его содержимое.

Черный котенок посмотрел на него, потянулся и потерся о правую ногу Локки, громко мурлыча.

— Добро пожаловать в новый дом, малыш. Все, что видишь, твое, — сказал Локки. — Но это не значит, что ты будешь моим любимчиком.

Они встали на якорь в ста ярдах от последней светящейся башни Вел-Вираззо, и в ее рубиновом свете начался обещанный Локки обед.

Сидели на корме, поджав ноги; маленький стол стоял между ними. Оба притворились, что очень заняты хлебом с цыплятами, акульими плавниками в уксусе, виноградом и маслинами. Король несколько раз нападал на стол и заключил почетный мир, только когда Локки подкупил его цыплячьим крылышком размером чуть ли не с самого котенка.

Они прикончили бутылку вина, не самого дорогого каморрского белого, которое облагораживает ужин, но не становится его гвоздем. Локки бросил пустую бутылку за борт, и вторую они пили уже медленнее.

— Пора, — сказал наконец Жеан, когда солнце опустилось так низко, что ушло за планшир правого борта. Красное время суток, весь мир от моря до неба стал цвета темного лепестка розы, цвета еще не свернувшейся капли крови. Море спокойно, воздух неподвижен; им никто не мешал, у них не было никаких обязанностей, никакого плана на будущее и никаких назначенных встреч в целом свете.

Локки вздохнул, достал из внутреннего кармана сосуд с бесцветной жидкостью и поставил на стол.

— Мы говорили о том, чтобы разделить его, — сказал он.

— Да, говорили, — согласился Жеан. — Но не будем.

— Правда?

— Ты выпьешь все. — Жеан положил обе руки ладонями на стол. — Все противоядие.

— Нет, — сказал Локки.

— У тебя нет выбора.

— Что ты вообразил?

— Мы не можем рисковать, поделив его, — заговорил Жеан спокойно и рассудительно, и именно это подсказывало, что он готов к мгновенным действиям. — Лучше пусть один из нас исцелится, чем оба… ждут смерти.

— Я предпочитаю подождать, — ответил Локки.

— Нет, — сказал Жеан. — Пожалуйста, выпей, Локки.

— Или что?

— Сам знаешь что? Меня тебе не одолеть, а вот обратное несомненно.

— И поэтому ты…

— В сознании ты или без сознания, противоядие твое. А мне все равно. Ради Покровителя Богов, выпей проклятое снадобье!

— Не могу, — сказал Локки.

— Тогда ты вынуждаешь меня…

— Ты не понял, — сказал Локки. — Я не не хочу. Я не могу.

— Что?..

— В сосуде простая вода, я набрал ее в городе. — Локки снова сунул руку в карман и достал другой сосуд, пустой, и медленно поставил его рядом с подложным. — И должен сказать, хорошо зная тебя, не пойму, как это ты позволил мне налить тебе вина.

— Подонок, — сказал Жеан, вскакивая на ноги.

— Благородный подонок.

— Жалкий сукин сын! — Жеан сорвался с места, и Локки в тревоге отскочил. А Жеан схватил стол и швырнул его в море, разбросав остатки ужина по всей яхте. — Как ты мог? Как ты мог так поступить со мной?

— Я не хотел смотреть, как ты умираешь, — спокойно ответил Локки. — Не мог. Нельзя же требовать от меня…

— И даже не дал мне шанса!

— Ты бы вздумал напоить меня силой. — Локки встал, стряхивая с рубашки крошки и кости. — Я знаю, ты бы попробовал что-нибудь такое. Стоит ли упрекать меня за то, что я опередил тебя?

— А теперь мне придется смотреть, как умираешь ты, так, что ли? Сначала она, потом ты. Хороша услуга?

Жеан рухнул на палубу, закрыл лицо руками и заплакал. Локки сел рядом и обнял его за плечи.

— Услуга, — заговорил он. — Услуга мне. Ты все время спасал мне жизнь, потому что ты болван и не умеешь думать о себе. Позволь мне… позволь мне хоть раз поменяться с тобой ролями. Потому что ты это заслужил.

— Не понимаю, — шептал Жеан. — Сукин сын, как ты мог? Оторвать бы твою проклятую богами голову. Оторвать головы нам обоим.

— А, — сказал Локки. — Насколько я понимаю, это ближе всего подходит к определению семьи.

— Но ты умрешь, — прошептал Жеан.

— Это неизбежно, — сказал Локки. — И до сих пор не произошло по одной-единственной причине — из-за тебя.

— Я так не могу!

— Я тоже. Но дело сделано. И я себя хорошо чувствую.

«Я спокоен, — подумал Локки. — Вероятно, я могу так сказать. Я спокоен».

— Что теперь?

— То, что собирались, — ответил Локки. — Поплывем куда-нибудь, куда угодно, самым малым ходом. Никакого берега, просто по морям по волнам. Нас никто не ждет, никто нам не преграждает путь, никого не нужно грабить. Мы раньше никогда так не жили. — Локки улыбнулся. — По правде сказать, не знаю, получится ли у нас.