Люди и боги - Роман Суржиков

Шрам откупорил флягу, осушил в один заход. Жара стояла неистовая: к июньскому зною прибавлялось пламя пожара.

— Говорил. Похоже, ошибся.

Барон Айсвинд бродил по площади злой, как черт. Он сломал в бою отцовский меч и искал замену. Один за другим подбирал мечи покойников, делал пару взмахов — и отшвыривал с бранью.

— Что прикажете, капитан Гордон Сью? Снова займемся пожаротушением?

— Хрена лысого, — буркнул Лид. Он был еще мрачнее барона. При последней атаке врага Лидские Волки устроили засаду и должны были быстро одержать верх. Но белые рыцари сражались, как черти, и утащили с собой на Звезду почти сотню северян.

— В проклятом городе нет воды!

— Это уж точно… — Шрам облизал пересохшие губы.

Гордон Сью находился в растерянности. Пламя следовало тушить сразу, с первых залпов врага. Но тогда еще длилась схватка, никому не было дела до пожара. А теперь он разгорелся, десяток домов пылали яркими факелами. Может, плюнуть на них? Город — не лес, тут есть где укрыться от огня, хоть бы на центральной площади. Но площадь — хорошая мишень… Пойти в атаку? Враг только этого и ждет. Тяжелая конница рыщет вокруг Обрыва. Высунемся — попадем под удар с трех сторон, не успев даже построиться.

Кайр из линии обороны подбежал с докладом:

— Баррикады горят!

— Тушите их.

— Капитан, противник подвел лучников. Пытаемся тушить — попадаем под обстрел. Есть потери.

— Тьма бы их…

Айсвинд поднял сразу два меча. Один сунул в ножны, вторым рубанул воздух.

— Ваше решение, командир? Надеемся, что Агата пошлет дождь?

Очередной бочонок огня упал на площадь. Один из кайров вспыхнул, товарищи кинулись к нему на помощь.

— Кони, — сказал Ганта Гроза. — Капитан, с лошадьми беда будет.

Гордон Сью огляделся. На площади собрались и пешие, и конные. Лошади всхрапывали, пугливо шарахались от огня.

— Когда разгорится, уже не повоюешь. Все силы пойдут, чтоб успокоить скотину.

— Можно сражаться пешком…

— Дурачина. А кони что будут делать?

Слова Грозы тут же получили подтверждение. Лошадь без седока с диким ржанием выбежала на площадь, у нее горели хвост и грива.

— Берегись! — крикнул кто-то, пешие воины шарахнулись в стороны. Но один зазевался, и лошадь протаранила его. Тявкнул арбалет, животное упало с болтом в черепе, судорожно забило ногами.

Гроза поморщился с досадой.

— Залпа через три все кони сойдут с ума. Решай, капитан. Времени мало.

— Ганта, а ты что предлагаешь? Атаковать? Встретят нас на выезде и перебьют по частям.

Гроза огладил усы.

— Да есть одна задумка…

Почти половина северян сражалась пешим порядком: на баррикадах, на крышах домов, в засадах. Их лошади стояли на двух улицах, перегороженных телегами, словно в загоне. На третьей был собран тягловый скот. Горящие снаряды падали вокруг них, поджигая дома, обдавая лошадей искрами и жаром. Страх овладевал животными. Кони бурлили, как кипящая вода, готовые в любую минуту проломать барьеры и вырваться на свободу.

Ганта Гроза вскочил на телегу, перекрывавшую выезд в сторону поля. Издал гортанный, гикающий крик — и лошади в загоне на один вдох притихли, уставившись на шавана.

— Откатывай! — Приказал ганта и перепрыгнул на своего коня.

Кайры откатили телегу, и лошади в загоне увидели путь к свободе. С оглушительным ржанием, теснясь, кусая друг друга, кони рванули из горящей улицы на волю, к спасению. А шаван пришпорил коня и помчал навстречу вражеским рыцарям. Табун без оглядки понесся следом за ним.

В тот же миг солдаты открыли два других загона — и еще два потока хлестнули из них. За минуту ошалелые кони достигли рва, перелетели, выплеснулись в поле. Навстречу белым рыцарям помчалась неудержимая лавина.

* * *

Майор Тойстоун много раз видел кавалерийские атаки. Нынешняя была самой красивой из них — хотя не имела отношения ни к кавелерии, ни к атакам. Несколько сотен коней без седоков выплеснулись диким, неуправляемым потоком — и как раз в этом была их сила. Животный страх, безумный, как стихия, правил этим табуном. Кони забыли всю выучку, покорность командам, вкус удилов, а помнили одно: бежать! Мчаться без оглядки — для того и создана лошадь!

Путь табуну преграждали боевые жеребцы с рыцарями на спинах. Они сильней и тяжелей, защищены броней и копьем в руке всадника. Но сила стихии была на стороне табуна. Рыцари ринулись в стороны от лавины, а кто не успел — был опрокинут и сметен. Рыцарские кони утратили покой. Они видели бег собратьев и рвались присоединиться, бежать вместе со всеми. Они ржали и гарцевали, с пеной во рту грызли удила. Огромных усилий стоило — удержать их на месте. Некоторые рыцари не справлялись, их жеребцы мчали вслед за табуном. Отставали под тяжестью железа, сверкали глазами, злобно всхрапывали, будто крича своим: стойте же, подождите нас!

В ту минуту, когда конница приарха не была способна ни на что, из горящего Обрыва показались вражеские всадники. Выехали одновременно изо всех улочек, дюжина за дюжиной. Видимо, все, кто остался.

— Твою Праматерь!

— Они же разобьют наших! Надо отступать!..

— Муж мой…

Но большинство не поддалось панике. Зазвучали хладнокровные голоса:

— Спокойствие, господа! Иксы измотаны, а наши свежи. Табун ускачет, наши опомнятся и разобьют их!

Тойстоун видел: враг обескровлен и измотан. Рыцари Эрроубэка вдвое убавили в числе, кайры потеряли треть. И те, и другие идут в атаку без задора, без боевых кличей; их движения выдают усталость. Но противник по-прежнему опасен, и он разобьет белых рыцарей, если ударит в миг замешательства.

— Ваше преосвященство, нужно выиграть время. Бросьте в бой резерв, он задержит врага, пока опомнятся наши основные силы.

Табун удалялся. Пропустив его, белые рыцари начали восстанавливать порядки. Совсем немного времени им нужно, чтобы заново приготовиться к бою. А двести всадников резерва горели желанием ринуться в атаку. Победа уже близка — самое время вступить в бой и покрыть себя славой без особого риска.

— Отдайте приказ, ваше преосвященство! Мы задержим кайров!

— Да будет так, — изрек Галлард и взмахнул синей звездой.

Две роты конницы, доселе окружавшие штаб, рванули с места. Пришпорили коней, с кровожадными кличами помчали наперерез врагу. Славный будет решающий удар!

Одно неясно: где застрял блэкморский полк?

Тойстоун в который уже раз оглянулся, всмотрелся в даль — и вдруг увидел всадника. Выехав из-за рощицы, тот помчал к штабу приарха. Всадник имел очень хорошего коня и не был обременен тяжелыми доспехами. Он приближался со скоростью ветра, что внушало изрядную тревогу. Размахивая мечом над головой, всадник пытался привлечь внимание. Он кричал — но шум боя не давал понять слова.