Призрачный рай - Mila Moon

«Если бы я могла отдать весь свет, тепло — я бы сделала это, не жалея. Для тебя, Коди, лишь бы в сердце не зияла черная дыра от потерь и страданий. Я не хочу умирать вместе с тобой, поэтому живи и будь счастливым. Не растрачивай жизнь понапрасну, выбери верный путь. Я буду мысленно рядом, не уйду, даже зная, что ты предпочитаешь одиночество и не умеешь любить. Пусть только твое сердце бьется». Держу ладонь Габриэля, повторяя одно слово «Живи», и забываюсь в мире снов, где красивые иллюзии настолько реальны, что нет желания возвращаться и чувствовать ад.

Глава 55. Возвращайся

Длинный путь вниз, но отсюда нет выхода. Как я скучаю по нам, какими мы были. Наши дни догорают в угасающих углях, но я все еще помню. Эти воспоминания преследуют меня… Каждый прожитый день я хочу выбраться из них, я хочу исчезнуть, но я не могу жить без тебя. Я хочу исчезнуть, но я не могу жить без тебя…

GEMS «W/O U»

Ливия

Я выпала почти на сутки из реальности. Все мое внимание сконцентрировалось на одном — Габриэле. Родные, друзья, работа остались за дверью. Я боялась хоть на миг выпустить его руку и отключиться, пила двойной эспрессо и вела мысленные разговоры, пытаясь отыскать родную душу. Хваталась отчаянно за сотканную из тумана нить и брела в потемках. Я надрывно звала Габриэля, но ответом служила тишина. Железное небо безразлично молчало, и мои мольбы глухо ударялись о металл.

Я сижу без отдыха и сна, переживая за человека, который превратил меня в моральную калеку, болеющую нездоровой психической зависимостью. «Хотела бы я утопить тебя в себе и пустить по телу яд, выкидывая наружу каждое упоминание, касание, поцелуй. Убить вымышленную любовь и разорвать холст, который разрисовала моя фантазия. Знаешь, что она нарисовала? Нас. Ты обманул меня. Ты забрался в сердце, безжалостно уничтожая кусочек за кусочком, пока я наивно верила в слово «любовь». Как глупо. Пусть оно развеется по ветру, как конфетти, как пепел моих надежд. Мечты… У неба на нас другие планы. Ты всегда будешь недосягаемой Вселенной, как загадочная Пандора. Сотни лет, чтобы разлюбить тебя. Но этого не случится, даже, когда все звезды погаснут, осыпаясь проливным дождем. Да, я никогда не выберусь из чертовой ловушки, построенной тобой, Габриэль».

Сутки, чтобы вновь ощутить на себе всю тяжесть прошлого, вернуться на несколько лет назад и сидеть в палате, держа за руку дорогого человека. Всего лишь сутки, чтобы разрушить хрупкую иллюзию привычной жизни. Я будто плыву по Стиксу и вижу лицо Коди, все больше отравляясь водами проклятой реки. Голоса загробного мира затапливают сознание, но я держусь за тонкую нить… Она возвращает в палату, где разум постепенно проясняется.

Я все-таки уснула, за спиной послышались шаги и строгий голос:

— Мисс, я же говорил, чтобы вы ехали домой и отдохнули. Ему поставили специальный укол: в ближайшее время он не проснется.

— Да, но…

Доктор Коулман настойчиво повторил, будто для трехлетнего ребенка:

— С ним будет медсестра. Вам сразу сообщат, когда Габриэль придет в себя, незачем наносить вред здоровью. Подумайте о себе.

Странно, но я забыла о своей жизни, сузив мир до одного человека. Оставлять одного Габриэля не хочется. Ребята уехали, родители… Им, кажется, нет дела до сына. Сердце ноет, когда взгляд ненароком задевает бледное лицо с острыми скулами. Завтрашние съемки уже поздно отменять, поэтому я молча киваю, сжимая кулаки.

— Хорошо, дайте мне пять минут.

Мужчина вздыхает, то ли с облегчением, то ли с сочувствием, и выходит. Смотрю на спящего Габриэля, аккуратно гладя спутавшиеся пряди, шепчу «Возвращайся» и ухожу. Реальность встречает вспышками фотокамер и градом вопросов. Я забыла, что он — публичная личность, поэтому не сразу осознаю весь ужас за воротами. Пячусь обратно, натыкаясь и сталкиваясь с людьми, прижимаюсь к стене. Даже думать не хочу о кошмаре, который творится в прессе. Прикрываю глаза, чувствуя, как внутри все заполняется беспокойством и страхом.

Дыши. Дыши. Папарацци — это последнее, чего стоит бояться.

— Девушка, вам плохо? — раздается рядом озабоченный голос. Медсестра с бумагами в руках хмуро вглядывается в мое лицо.

— Н-нет, все в порядке, — нетвердо говорю и кошусь с опаской на вход. Девушка перехватывает мой взгляд и поджимает сердито губы.

— Совсем обнаглели, не дают покоя, — она делает паузу и внимательно смотрит на меня. — Можете выйти через черный вход, если не хотите попасть в их лапы. Только не уверена, что они о нем не пронюхали.

Медсестра коротко объясняет, как выбраться из больницы, и спешит по своим делам. Непослушными пальцами роюсь в сумочке, шагая по коридору, но телефон разряжен. Лишенный ясности мозг не дает сигнала вернуться и заказать такси по стационарному, поэтому я благополучно попадаю на съедение гиенам, караулящих у дверей свою жертву. Возможно, в другой раз я бы не растерялась, вела себя более сдержано, хладнокровно, но стресс и боязнь за Габриэля ослабили защиту и бдительность. Встречаю жадные взгляды без капли сострадания и сочувствия, беспомощно вжимаю голову в плечи и оглядываюсь по сторонам в поисках такси. Но действует закон подлости — желтых автомобилей поблизости нет. Чувствуя мой осязаемый страх и тревогу, папарацци, не теряя ни одной драгоценной секунды, преграждают дорогу. Они выкрикивают наперебой, заглушая друг друга, пока мое сердце выдает под ребрами чечетку.

— Ливия, прокомментируйте состояние Оззи! Это из-за наркотиков он оказался в больнице?

— Почему другие участники говорят, что это недомогание? Фанаты ждут правды, пусть не кормят ложью!

— У нас есть сведения, что вы вместе летали в Ирландию. Подтверждаете информацию? Как давно вы скрываете связь?

— Ливия, ответьте на вопрос!

— Ливия, расскажите подробности вашего романа! Вы ведь познакомились, когда работали уборщицей в «Crosby». Неужели это любовь с первого взгляда?

— Достоверный источник сообщает, что Оззи помогал вам деньгами, оплачивая дорогостоящую операцию в одной из лучших клиник Нью-Йорка. Чувства вспыхнули после пожертвования столь внушительной суммы?

Я спотыкаюсь, чуть не падая на асфальт, и судорожно хватаю ртом воздух. За что? Почему в людях столько жестокости? Все сдавливается, горит и разрывает от тоски и слез. Они добиваются этих эмоций на моем лице. Ждут, когда из глаз польется водопад и нужная информация. Из последних сил вскидываю руку, замечая желтое пятно в сером серпантине авто. Ногти впиваются до боли в кожу, в носу, горле печет от непролитых слез, но я все еще стою на ногах и на моих