Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций - Ронен Бергман

Тем временем палестинцы с растущим недовольством видели, как их лишают их земли – Рабин ограничил строительство новых поселений, но не запретил его совсем и не эвакуировал ни одного израильского поселения с оккупированных территорий, – и теряли надежду на то, что мирный процесс приведет к созданию палестинского государства. В то же время, поскольку Арафат стремился избежать конфронтации с исламской оппозицией, он воздерживался от любых попыток бороться с исламскими боевиками и террористами-смертниками из ХАМАС и «Исламского джихада».

«Ни одна из сторон не понимала требований противоположного лагеря, – рассказывал Ами Аялон, который во второй половине 1990-х годов был руководителем Шин Бет, – так что в конечном счете обе стороны стали чувствовать себя обманутыми, что было вполне оправданно. Мы не получили безопасность, а они не получили свое государство»[1102].

Усилия по разрешению конфликтов на северных границах Израиля были не более успешными[1103]. Госсекретарь США Кристофер выступил посредником между Израилем и Сирией с целью достижения мирного соглашения, по которому Израиль уйдет с Голанских высот и, возможно, из Ливана, а Сирия постарается положить конец направленным против Израиля действиям «Хезболлы». Однако никакого существенного прогресса в ходе этих переговоров не отмечалось. «Хезболла», подначиваемая сирийцами, которые стремились оказывать давление на Израиль, продолжала наносить урон войскам Армии обороны Израиля в Ливане.

Израильтяне с трудом выдерживали шаткий статус-кво, существовавший в ливанской зоне безопасности. Многие боевые командиры Армии обороны были в ярости, требуя, чтобы им дали карт-бланш на решительные действия. Наиболее видным из таких военных был бригадный генерал Эрец Герштейн, крепко сбитый мужчина с такой харизмой и уверенностью в себе, что многие считали его в перспективе следующим начальником Генерального штаба. Герштейн проводил параллели между Южным Ливаном и Вьетнамом, главным образом в смысле уроков, которые следовало извлечь из ошибок американцев. «Мы сидим в крепости и бездействуем, думая, как они (“Хезболла”), вместо того чтобы выбраться из своих укрытий и атаковать их там, где они не ожидают, и убивать их командиров», – говорил он[1104].

Армия освобождения Ливана (SLA) тоже была недовольна, чувствуя себя в роли пушечного мяса, которому даже не разрешают наносить ответные удары. Акль аль-Хашем, заместитель командующего ливанской милицией, годами упрашивал Израиль разрешить ливанцам атаковать хотя бы командиров «Хезболлы»[1105].

И эти призывы были услышаны. 1 января 1995 года Амнон Липкин-Шахак сменил Эхуда Барака на посту начальника Генерального штаба АОИ. Решив выйти из тени своего предшественника, он круто изменил линию армии в Ливане. С того момента это должна была быть война, и отношение к «Хезболле» будет такое же, как к настоящему врагу. Липкину нужны были дополнительные силы: специалисты по сбору разведывательной информации и отряды специального назначения, хорошо подготовленные в диверсионной работе и ликвидациях.

Липкин-Шахак и командующий Северным военным округом генерал-майор Амирам Левин, один из лучших экспертов АОИ по специальным операциям, быстро организовали новое спецподразделение, получившее наименование «Эгоц» («Орех» на иврите), в задачу которого входило ведение противопартизанских действий в отношении «Хезболлы»[1106]. Один из первых командиров «Ореха» Моше Тамир пояснял: «Значительный объем тактических методов, которые я применил в “Орехе”… были почерпнуты мной из книг об операциях британской армии в Гималаях и Индокитае. Очень полезен оказался также и опыт, приобретенный американцами во Вьетнаме, особенно на низовом уровне»[1107]. Как и офицеры британских и американских вооруженных сил, как французы в Алжире, Тамир, Герштейн и их коллеги были уверены в том, что при наличии у них достаточных ресурсов, времени и поддержки они смогли бы победить «Хезболлу».

«Орех» начал осуществлять засады и рейды внутри Ливана, в тех местностях, где «Хезболла» чувствовала себя в безопасности, преподнося боевикам сюрпризы и убивая их в больших количествах. Одним из убитых был Нади Насралла, сын лидера движения.

Левин принимал участие в операции «Весна молодости» и вынес из нее убеждение в важности «целевых» ударов по командирам «Хезболлы»[1108]. Ронен Коэн, который только что был назначен начальником ливанского отдела в разведке Северного военного округа, на практике занялся разработкой новой тактики. Оба они решили сосредоточиться на ликвидации полевых командиров «Хезболлы» и региональных военных руководителей среднего уровня, а не высших чинов организации. Левин был уверен в том, что в «Хезболле» прекрасно понимали разницу между операциями в отношении ее руководителей в Бейруте и тактическими действиями в Южном Ливане. Если крупные акции должны были вызывать очень острую реакцию, возможно даже за пределами Ближнего Востока, ответные действия на тактические операции будут ограниченными по масштабам и сосредоточенными только на Ливане и Северном Израиле.

До того времени все «целевые» убийства за границами Израиля осуществлялись «Моссадом», тогда как Армия обороны в лучшем случае оказывала разведке только поддержку. Однако «Хезболла» для «Моссада» была не более чем пограничной проблемой, с которой должна иметь дело Армия обороны. И даже если бы «Моссад» изменил приоритеты, он почти не был способен на наступательные операции в Ливане. «Проще говоря, – пояснял Коэн, – мне было понятно, что если мы хотели наносить удары по значимым целям “Хезболлы”, то выполнять их должна была самостоятельно Армия обороны Израиля»[1109].

Операция против Мусави, хотя стратегически оказалась не безупречной, была для Коэна хорошей моделью с тактической точки зрения: идентифицировать цель с помощью дрона, обозначить ее лучом лазера, а затем, привязав к этому лучу, выпустить по цели ракету. Это был недорогой и эффективный метод.

Командование Северного военного округа выбрало цель – человека по имени Рида Ясин, более известного под именем Абу-Али Рида, командира отрядов «Хезболлы» в районе Набатии, который жил в поселке Завтар-аль-Чаркие. Как полевой командир среднего уровня в Южном Ливане, Рида подходил под заданные параметры, и к нему имелся доступ, которого зачастую не было к другим командирам такого уровня.