Крестовый поход Махариуса - Вильям Кинг

Я решил не развеивать его невежество. Из-за пота, сухих пальцев и бешено стучавшего сердца это казалось мне непосильной задачей.

— Эй! Это что такое? — вдруг крикнул Антон.

Из сумрака медленно выходили темные фигуры. Я прицелился в одну из них. Это был еретик, однако он казался каким-то странным. Он ковылял, словно тяжело раненный, и, похоже, не имел при себе никакого оружия. Рядом прозвенел выстрел. Антон всадил пулю еретику меж глаз. Похоже, ему не составляло труда находить себе боеприпасы, но, впрочем, куда бы Антон ни попадал, первым дело он всегда старался завести дружбу с ратлингами.

— Попал, — удовлетворенно сказал он.

Наша траншея озарилась импульсами лазганов. Нервничавшие солдаты открыли огонь в ответ на Антонов выстрел. По крайней мере, я так подумал. Наконец гвардейцы поняли, что это не очередная атака еретиков, и стрельба прекратилась.

— Какой меткий выстрел, — произнес я, не сумев утаить горькой иронии в голосе. — Особенно из снайперской винтовки. Наверное, ты прямо гордишься собой.

— Каждый раз, когда умирает еретик, Император улыбается, — заметил Антон.

— Ты так уверен?

— Узнаю, если попаду на Терру.

— После того как мы попали на Локи, с его лица, должно быть, не сходит ухмылка, — сказал я.

— Ты ко всему должен придираться?

— А если перенести это в каждый мир, где идет Крестовый поход…

— Это просто пословица…

— А если добавить всех еретиков, которых перебили Адептус Астартес вчера, сегодня, да и каждый день…

— Да уймись уже!

Вдруг я увидел, что по ничейной земле бредут какие-то фигуры. Они виднелись среди облаков клубившегося тумана, даже не пытаясь использовать его в качестве прикрытия.

— Кажется, еретики вновь решили атаковать, — сказал Иван, выстрелив из лазпистолета в ближайшую фигуру.

Та продолжала идти.

— Наверное, боевые наркотики, — пробормотал он.

— Думаешь?

Остальные фигуры уже шаркали к нам. Антон нажал на спусковой крючок, и еще один упал, чтобы больше не подняться.

— Вот как надо, — с раздражающим удовлетворением сказал он. Теперь мы увидели, что в нашу сторону, пошатываясь, медленно бредут все больше врагов. Я прицелился и прожег выстрелом одного из них. Однако тот продолжал двигаться, несмотря на то что от лазерных импульсов воспламенилась его форма. Он не издавал ни звука. Из его горла не вырвалось ни единого мучительного вскрика.

Что-то здесь было не так. Остальные еретики вели себя похожим образом. Я увидел, как одного из них разрезало очередью из тяжелого болтера, но его бедра и ноги продолжали дергаться, словно обезглавленная змея. Верхняя же часть тела поползла на руках.

— Какого… — услышал я бормотание Антона. — Какой живучий еретик.

— Здесь что-то нечисто, — сказал я.

— Колдовство, — отозвался Иван. — Демоническая магия.

— Похоже на то.

— А дела ведь шли так хорошо, — с детской обидой в голосе произнес Антон. — Так нечестно.

— Честно или нет, — сказал я, — их нужно остановить.

Я заметил кое-что другое. Многие из еретиков были ранены, но их раны не выглядели свежими. Они получили их несколько часов назад.

Едва эта мысль пришла мне в голову, спереди траншеи донеслось странное стенание. Лежавшие там тела начали дергаться. Я всадил лазлуч в одного из них, когда тот попытался встать. Его плоть почернела, однако он продолжал двигаться. Я вспомнил о трупах на гряде Скелетов. Похоже, то же самое происходило и здесь.

Враги поднимались на ноги. Их глаза были красными, и из них капали кровавые слезы. Они даже не позаботились прихватить с собой оружие. Еретики начали шагать или ползти к нам. Один из них волочил за собой внутренности, покрытые местными грибковыми спорами, напоминающими серый мех, но, похоже, его это не волновало.

Я выхватил гранату и метнул в них. Они не бросились врассыпную, даже не обратили на нее внимания. Взрыв разорвал ближайших еретиков на куски, и они наконец перестали шевелиться. Но не остальные — хотя их плоть и искромсало, а на головах местами обнажилась кость, они по-прежнему шли. У одного из артерии торчал крупный осколок, из раны била кровь, однако он даже не замечал этого.

В них полетели новые гранаты. Те, кто находился вдалеке, постепенно приближались. Казалось, каждый убитый нами еретик возвратился к жизни, дабы отомстить нам. Я перестал стрелять и вместо этого оглядел наступающую орду, пытаясь понять, что происходит, и найти подсказку, как нам уничтожить этих ковыляющих красноглазых мертвецов. Я поднес к глазам магнокуляры и принялся изучать одного из покойников.

У еретика были бледная кожа, красные глаза, по щекам текли кровавые слезы. Из его глазниц пробивалось свечение, похожее на видимый издалека болотный газ, едва различимая зелень под кровавой краснотой. Даже когда противник исчезал из виду за облаками тумана, тусклый свет его глаз оставался различимым.

Некоторые еретики пели. Нуууугхааал. Нергл. Наргхул. Что-то вроде. Казалось, из их уст исходит лишь этот звук. Казалось, он выжжен в их подкорке так глубоко, что они помнят его даже после смерти. Всякий раз, когда я слышал это имя, меня прошибал ужас, как будто сам звук его касался некоего потаенного источника страха у меня в душе.

Вдалеке забили барабаны. Их было так много и грохотали они в такой унисон, что их звучание отдавалось вибрацией в земле. И, по-видимому, мертвецы почувствовали его также. Их движения стали синхронизироваться, входить в ритм барабанного боя, и, встав в подобие строя, странно чеканным шагом они двинулись на нас.

Мы продолжали стрелять. Они продолжали наступать. Единственными, кто, падая, оставались лежать, были те, кого застрелил Антон. Что он делал такого, чего не делали мы? Он использовал снайперскую винтовку, однако я не понимал, какую это играет роль. Да, она была мощной, но не мощнее некоторых наших тяжелых орудий. Тут меня осенило. Антон всегда целился в голову. Это была его фишка.

Я попытался сделать так же, послав лазерный луч в глазницу мертвецу. Голова трупа разлетелась пузырями сверхраскаленного газа, и он рухнул в болото.

— Цельтесь в голову, — крикнул я. — Там их уязвимое место.

Некоторые из бойцов услышали мое послание, и на землю стало падать все больше еретиков. Весть медленно разлетелась по траншее. Наступавшая орда начала замедлять ход. Я бросил взгляд на Ивана. В его глазах читался страх, и я не мог его за это винить. Даже самые отважные люди испугались бы сражения с врагами, способными восставать из мертвых.

— Это газ, — сказал Антон. — Вот для чего он был нужен.

Конечно, это была лишь догадка, однако я увидел смысл в его словах. Мы уже видели, как на гряде Скелетов трупы временно вернулись к жизни. Возможно, газ представлял собой некую форму катализатора. А возможно, сам вызывал какой-то странный эффект. Я не был техническим адептом и совершенно не разбирался в подобных вопросах. Может быть, все эти тела каким-то особым образом подготовили перед началом боя. И может быть, ловушку приготовили вовсе не мы, и едва эта мысль посетила мою голову, за ней стремительно последовала еще одна.