Пусть не кончается любовь - Джина Джексон

Кэтлин тогда рассмеялась и ответила, что, разумеется, любит, уверяя Эми, что в противном случае не стала бы выходить за него замуж. Эми, казалось, была удовлетворена ее ответом, а потом поинтересовалась, что в Спенсере она любит больше всего.

Кэтлин помнила свой ответ слово в слово: «Спенсер красивый, умный и добрый. А еще он верный и предан мне всецело. Это ведь и есть любовь, не так ли?»

«Возможно, – чуть нахмурилась Эми, – но то же самое ты можешь сказать и о любимой собачке! Скажи, что ты на самом деле испытываешь к Спенсеру?»

Кэтлин снова объяснила Эми, как спокойно и безопасно она чувствует себя рядом со Спенсером, что он никогда не пытается ее сдержать и остановить, хотя, по сути, является ее начальником. Она упомянула, что Спенсер поддерживает ее личные решения и мнения, всегда находит время, чтобы ее выслушать.

«Но я не это имею в виду, – настаивала Эми между глотками шампанского. – Я спрашиваю тебя, Кэтлин, какие чувства ты испытываешь к нему. А ты перечисляешь мне его хорошие качества, словно читаешь список белья для прачечной. Может, мне зайти с другого конца? Когда Спенсера нет рядом с тобой, появляется у тебя чувство, что тебе не хватает какой-то важной части самой себя? Мечтаешь ли ты быть с ним вместе днем и ночью? Когда он тебя целует, ты чувствуешь слабость в коленках?»

Кэтлин кивнула, потому что Эми явно этого ждала, но в глубине души она знала, что это совсем не так. Да, в отсутствие Спенсера Кэтлин, пожалуй, скучала по нему, но всерьез об этом не задумывалась. И хотя быть вместе днем и ночью было бы очень приятно, но ведь у каждого из них была своя жизнь, со своими собственными заботами и стремлениями. Поцелуи Спенсера доставляли ей удовольствие – это было сказано ею искренне, – но колени у нее при этом не слабели.

Эми долила шампанского в бокалы и подмигнула Кэтлин. «Если, когда он занимается с тобой любовью, ты чувствуешь себя на седьмом небе, тогда ты поступаешь правильно».

Кэтлин рассмеялась: ее позабавило описание Эми ее предполагаемых ощущений. Эми только что защитила диссертацию на тему о любовной лирике Байрона, так что было ясно, откуда шли романтические представления ее однокурсницы. Когда Эми окунется в реальный мир, она узнает, что далеко не каждый влюбленный превращается в блаженного идиота.

Тем не менее ночью Кэтлин несколько раз просыпалась и размышляла о словах Эми, напоминая себе, что любовные отношения держатся не только на сексе. Спенсер обладал всеми качествами, которыми она восхищалась, их сексуальная жизнь ее удовлетворяла… хотя никаких звезд и фейерверков не зажигалось у нее перед глазами, когда они занимались любовью… Это все глупые фразы из любовных романов, никак не связанные с повседневной реальностью.

Или не глупые фразы? Кэтлин насупилась, невольно крепче сжимая поводья. Неужели Эми была права, подозревая, что Кэтлин не любит Спенсера по-настоящему? Она ведь никогда не тосковала, если они расставались. Она вовсе не жаждала проводить с ним каждый час. И колени ее никогда не слабели от его поцелуев. Как, впрочем, и на седьмом небе она ни разу не почувствовала себя за все три с половиной года их совместной жизни.

Дэйн повернул назад и возвращался к ней. Кэтлин снова бросило в жар, и в то же время дрожь пробежала по всему телу. Ослабеют ли ее колени, если Дэйн поцелует ее? Да ему достаточно было посмотреть на нее, и она пылала, словно на пороге… на пороге… Любви? От этой мысли Кэтлин пришла в ужас. Неужели она готова влюбиться в Дэйна Моррисона?

Битей предостерегала ее от подобных эмоций. Усилием воли Кэтлин взяла себя в руки. Это называется «влюбиться рикошетом», от пустоты, от одиночества, от обиды… Такое случается со многими недавно разведенными женщинами. Битей предупреждала ее, что, прежде чем думать о новых взаимоотношениях, сначала требуется «остыть». Иначе женщине, разочаровавшейся в любви, будет слишком легко после неудачи кинуться в объятия любого мужчины, проявившего к ней внимание.

Кэтлин вздохнула. Она чувствовала себя необычайно уязвимой, в душе и голове царил невероятный сумбур. Она наверняка сейчас в состоянии того самого «рикошета», а значит, должна быть крайне осторожна с Дэйном. Он красив, умен, мужествен, то есть представляет собой тип, совершенно неотразимый для только что разведенной женщины.

Толком не сознавая, что делает, Кэтлин подобрала поводья. Она пресечет свое влечение к Дэйну в зародыше, еще до того, как оно перерастет в проблему. Если этот ее деловой партнер решил, что она еще одна чувствительная «разведенка», которая бросится к нему в объятия и согреет его постель, то он жестоко ошибается.

Нэнни резко вскинула голову, и Кэтлин вскрикнула. Что происходит? Нэнни попятилась, встала на дыбы, и Кэтлин, вылетев из седла, камнем свалилась наземь.

Растерянно поморгав, Кэтлин уставилась на ветки высокой сосны над собой и слегка пошевелила рукой. «Если бы рука была сломана, мне бы это не удалось», – подумала она.

– Оставайтесь на месте. Не шевелите ни единым мускулом.

Это был голос Дэйна, и звучал он тоном приказа. Так к Кэтлин никто никогда раньше не обращался.

– Что… Что случилось?

– Нэнни сбросила вас. Хорошо еще, что вы приземлились в чудесную мягкую грязь.

– Она вовсе не мягкая! – Лицо Дэйна возникло прямо над ней, и Кэтлин обвиняюще посмотрела вверх. – Кажется, вы утверждали, что Нэнни очень тихая и кроткая.

– Так и есть. Но вы слишком сильно натянули поводья. Это приказ коню остановиться.

– Ох! – Кэтлин поморщилась, сообразив, что не уделила достаточного внимания советам Дэйна по поводу того, как держать поводья. – По-моему, со мной все в порядке. Помогите мне встать.

– Нет. Сначала я должен убедиться, что вы ничего не сломали. Так что не двигайтесь и сразу говорите мне, если где-то будет больно.

Кэтлин запрокинула голову и засмотрелась на ветви сосен на фоне синего неба, а Дэйн тем временем бережно пробежал пальцами по ее рукам. Затем он перешел к ребрам, осторожно прощупывая их с обоих боков. Кэтлин вспыхнула и встрепенулась.

– Что это вы о себе вообразили? Разве вы врач?

– Почти угадали. Нельзя вырасти на ранчо и не уметь опознать сломанную кость с первого же взгляда. Терпите, Кэтлин. Я закончу через минуту.

Теперь его ладони заскользили по ее ногам, сначала по левой, потом по правой. Он ощупал ее лодыжки, а затем склонился над ней.

– Ничего не сломано, однако несколько приличных синяков вы заработали. Ну-ка, скажите мне, какой сегодня день недели?

– Счастливый для вас и несчастный для меня. Слова эти слетели с ее губ прежде, чем она успела прикусить язык. Но он только рассмеялся.

– Что ж, с вашим чувством юмора ничего не случилось. Это точно. Ну, так как, Кэтлин, какой нынче день недели?

– Среда.

– А месяц?