Неучтенный - Константин Муравьев

«Вероятность назначения корабля изменилась, перечень списка команды говорит о том, что с точностью до 89 % это малое войсковое судно многопрофильного назначения (например, рейдер дальней разведки или малый диверсионный корабль)».

Какой замечательный кораблик, и, судя по месту, где он находится, я тоже склоняюсь к его военному назначению.

– Ну что, пойдём смотреть наш кораблик, – сказал я и направился к дроиду, стоящему неподалеку от судна.

– Полковник Скарф, разрешите обратиться? – удивил меня своей чопорностью искин.

– Что за формальности, 896-й?

– Полковник, вы теперь являетесь старшим по званию на станции, и согласно уставу я к вам и обращаюсь.

– А раньше я не был самым старшим, я ведь тут вроде всего один? – решил уточнить я.

– Согласно положению о существовании Центра в критических ситуациях, главный искин станции приравнивается к званию капитана, так что раньше старшим по базе был я, – разъяснил ситуацию 896-й.

Мне она совсем не понравилась. А вдруг он меня в будущем назовёт полковником и разрешения попросит что-то сделать, наедине-то не страшно, но сила привычки, может, и у искина есть. Надо это предупредить на всякий случай.

– 896-й, у меня предложение: называй меня по новому имени, и я привыкну, и поменьше официалыцины будет, ну или уж если особо хочется, то Лейтенантом, хорошо?

– Принято к исполнению, – ответил он.

«Странно, но сейчас мне и правда показалось, что я слышу радостные нотки в голосе искина. Похоже, искину нравится, когда его принимают за личность, а не за машину, и он испытывает удовлетворение, когда к нему относятся как к человеку. Не такое плохое качество. Может, и разовьётся в полноценную личность. Будет с кем поговорить», – задумался я над реакцией искина.

Но как же легко с этими машинами: только приказал, попросил, порекомендовал, хоп, а они уже все сделали!

– Искин, ты что-то хотел сказать, когда я направился к кораблю, – напомнил я о том, с чего начался наш разговор.

– Да, на судне должна была находиться команда и, возможно, малые боевые дроиды, которые используются для патрулирования кораблей. Команда нам интересна тем, что у них могут быть данные по устройству и управлению кораблём. Также личное оружие. На базе, к сожалению, уцелела часть склада боеприпасов, и среди них есть несколько модификаций для ручного оружия. Но никакого оружия, кроме одного игольника, найти не удалось. Дроиды опасны тем, что ещё могут быть исправны, и, пока мы не пройдём сверку кодов безопасности и искин корабля вас не примет как нового капитана, вы будете считаться нарушителем. Правда, такая вероятность не очень велика, порядка 3 %, но мы должны предусмотреть все сценарии развития событий. Удалённо, к сожалению, эту операцию совершить нельзя, так как корабль находится в режиме консервации и все внешние устройства, через которые можно её провести, у него отключены. Поэтому рекомендую направиться прямо в рубку. Дорогу покажет меддрон.

«Ещё один вариант проверки моих способностей. Сеть, Магик, сканирование и предупреждение обо всех влияющих на мою жизнь и здоровье объектах и перемещениях внутри корабля», – насторожил я своих ребят.

Вот тут-то меня и настиг червь сомнения. Это первое предприятие, которое представляет некий элемент риска и которое придётся реализовывать. И, чувствую, далеко не последнее.

«А может, ну его, потом сюда приду? Нет, теперь, когда я увидел этот корабль, я его никому не отдам. Мне такой самому очень даже нужен».

Я взял протянутую дроидом карточку и пошёл к трапу корабля. Приложив карточку к считывателю, увидел, как моргнула какая-то световая полоска и корабль открыл люк. Я вошёл внутрь. За мной вкатился дрон.

– Рекомендую первым пустить меддроида, – сказал искин.

Возразить было нечего.

Я следовал за дроидом. По словам искина, до рубки управления оставалось пройти несколько метров.

Карта своевременно отображала прохождение всех уже найденных артефактов, кроме маскировки и сканера они находились впереди, по пути следования. При укрупнённом масштабе карты стали заметны линии передачи ментоэнергии, расходящиеся от накопителей к артефактам и к небольшой разбухшей точке в рубке управления кораблём.

«Это консоль управления артефактами?» – спросил я у Магика, но ответила мне Сеть:

«С вероятностью 98 %».

Магик же сообщил следующее:

«Доступна возможность удалённого управления артефактами после внесения в них дополнительного контролирующего ментомодуля».

«Будем иметь в виду». А то я не представляю, как можно одновременно выполнять функции четверых людей, которые должны были работать одномоментно.

Между тем никакой активности не фиксировалось. Мы подошли к закрытой двери. Искин, казалось, испустил вздох облегчения.

– Мы на месте, за этой дверью рубка управления.

Я протянул карточку к считывателю и произвёл идентификацию. Дверь открылась, разделившись посередине, и втянулась в правую и левую стены.

Не успел я отреагировать на открывшуюся дверь, как у меня в голове перед глазами сразу вся видимая часть комнаты и коридора окрасилась в красно-оранжевые цвета с небольшим участком жёлтого и зелёного. Мне повезло, я пока находился в жёлтой зоне и резко отшатнулся назад. Я попал как раз в область наименьшей опасности, если судить из составленного нами алгоритма. Но часть жёлтого цвета до сих пор освещала мою правую руку и ногу.

«Корректировка погрешности при определении зон вероятностной видимости дроида».

После этой фразы всё пространство, в котором я находился, окрасилось в зелёный цвет.

На карте осталась одна яркая красная пульсирующая точка.

«В помещении находится объект, с вероятностью 81 %, военного назначения».

– Алексей, почему ты не входишь в рубку? – прозвучал голос искина.

Нужно было ответить, но желания говорить не было, этот дроид, а похоже, это он, мог отреагировать на голос. Вспомнив о подключённой опции мыслеречи, я постарался направить мысли именно для 896-го.

«Тут армейский дрон, его засекла нейросеть, попробую перехватить его контроль, как тогда с медицинским», – отправил я сообщение искину и сконцентрировался на карте, укрупнил её размеры и нашёл на ней источник опасности.

– Осторожно, военный дроид защищен более надёжно. Помни, при поступлении на него команды на выполнение или отмену действия о его захвате наверняка узнает искин корабля.

«Хорошо, я подумаю, что можно сделать. Сеть, предоставь информацию по дроиду», – попросил я.

«Армейский дроид, износ – 10 %, жизнь – в текущем состоянии до десяти лет, захват и управление – 68 %, индекс опасности – 0,5 среди дроидов своего класса».

«Есть ли возможность повысить шанс на взлом управляющего контура дрона?»