Первый урок чародея - Максим Пачесюк

Я позвонил Гарри, выслушал нотации и получил обещание заглянуть в библиотеку с утра. Библиотекарь, удовлетворенный разговором, собирался меня выставить, но я уперся и спросил перечень заклинаний разрешенных к использованию в библиотеке. Как оказалось, было их около сотни, каждое занимало страничку, а то и две в толстой брошюре: элементарные укрепляющие и защитные для бумаги, заклинания тишины и света, простые воздушные линзы для увеличения и более сложные для придания четкости текста некачественной печати. Были заклинания изменяющие сознание на концентрацию и память. Простейшее из памяти я себе переписал, хотя оно полагалось только на зрение, действовало не больше минуты, зато позволяло запомнить увиденное с абсолютной точностью, словно создавало в голове фотокарточку. Полезная вещь, если на глаза попадется что-то редкое и интересное. Ну и в конце списка были монстры поиска. Схемы и печати в пять-семь уровней с десятками рун самой разной стихийной принадлежности.

- Неужели кто-то в состоянии это использовать? – спросил я библиотекаря.

- О, это не личные заклинания. Для их использования у нас имеются ритуальные доски. Нужно только запитать формы. Но вы правы, последний раз мы использовали их для срочного запроса из мэрии. И только потому, что он пришел вместе с накопителями и специалистом из городского архива. По самым скромным оценкам, тот поиск стоил около четырех сотен.

- Сколько?... – у меня челюсть отвисла. Хотя это в деньгах. Если подумать, за пару дней своего ученичества, на простейшие рунные цепочки, я растратил вдвое больше в эфирном эквиваленте и ничего толком не добился. Как же тяжело в свое время приходилось Гарри, без денег и ресурсов. Сомневаюсь, что я бы так сумел без поддержки. – Можно мне копию этого документа? – спросил я. Перерисовывать этих монстров бесполезно, очень легко ошибиться.

- Конечно, - сказал библиотекарь, - пятьдесят пенсов.

Мы с Кастетом заскочили в продуктовый по дороге, взяли холостяцкий набор: яйца, бекон, хлеб. У Вилкоксов еще пирог оставался, но судя по тому, как рычали голодные желудки – ненадолго. Но даже так, попытку Кастета с ходу прорваться на кухню я жестоко пресек. По опыту знаю, что сытый желудок притупляет чувства. Дед меня с этим не раз в лесу подставлял. «Можем сначала колбаски пожарить, а потом палатки поставить», - говорил он. Ага, да, после колбасок только палатки ставить. Поэтому мы с Кастетом быстро пробежались по дому, расставив сигналки от Гарри. Ничего подобного его убойным минам-печатям. Всего лишь зачарованные кнопки с крохотными песчинками-накопителями между которыми образовывалась невидимая эфирная нить. Мы расставили их в каждом дверном проеме и окне. Активировали сигнальные кольца, что кроме прочего позволяли проходить мимо кнопок без тревоги, а вот после… уничтожили треть припасов, и без сил разбрелись по спальням.

Ночью у меня разболелся безымянный палец на левой руке. Как только я понял, что это затухающий спазм от кольца, резко вытащил пистолет из-под подушки и скатился с кровати.

Ремни кобуры на плечи, сумку через плечо. Что еще, штаны? Второй спазм дал понять, что незнакомец, кем бы он ни был, пересек вторую линию. А так, как я не знал, где он вошел, это могло быть рядом. К черту штаны, где туфли? Не хочу босиком по битому стеклу и крови скакать.

Без носков, а фиг с ними.

Я замер, оценивая вариант объединения с Кастетом. Нет, у него автомат и зрение гораздо хуже моего. Я и сам с трудом различаю предметы в этой темноте, а у него первый десяток пуль – бронебойные.

Пока я думал-гадал, дверная ручка пошевелилась. Я мгновенно присел на колено и нацелил ствол в сторону двери. Ручка продолжила медленно и беззвучно поворачиваться, пока не дошла до упора. Мгновение ничего не происходило, словно с той стороны прислушивались. Я не знал, как много может услышать противник, но на всякий случай резко замедлил участившееся дыхание, сделав его ровным и спокойным. Чего не мог повторить с сердцем, что безумно гнало кровь по венам и артериям, насыщая мышцы кислородом для предстоящего боя. От этого слегка закружилась голова, грудь отозвалась болью, но с той стороны удовлетворились результатом, дверь начала открываться и я сделал большой вдох.

Из-за двери медленно показалось дуло револьвера, ботинок на мягкой подошве. Человек в черном приоткрыл дверь, осмотрелся и замер. Его голова тоже была замотана черными платками, что скрывали волосы и лицо, оставляя только узкую полоску для глаз. Зелья или магия? В темноте он видел не хуже меня. И смотрел прямо в глаза!

- Замри! – приказал я, но вместо властных звуков до ушей долетел приглушенный шепот. Не первое заклинание тишины на моей памяти. Я присмотрелся к тонким материям. Руки, шея, грудь, пистолет в руке – все сияло магией, а за спиной так вообще целая радуга играла, но было в ней слишком много смертельно-опасного белого. Был ли он одаренным я не понял, зато подготовился на славу. – Не делай глупостей! – прокричал я, от чего голос прозвучал отчетливо.

О глупости у нас, были разные представления. Поэтому, мои слова послужили сигналом. Человек вскинул пистолет. Я активировал каменную кожу и спустил курок, пуля полетела точно в глупую голову, но разлетелась золотыми искрами у лица противника. Черт, бронебойная ведь!

Пулю противника расплющило о «кирпичный» щит в сантиметре от ноги. Обычная. Зря каменную кожу потратил. Оба выстрела прозвучали банальными хлопками, и при следующем спуске я активировал наложенное на пистолет заклинание. Громыхнуло как из пушки. Вражеское заклинание слетело, и мы оба немножко оглохли. Пули вновь налетели на щиты, и мы не стали проверять у кого накопитель больше, рванув навстречу друг другу.

Противник оказался ниже меня, но шире в плечах, при этом двигался с удивительной скоростью. Дуло револьвера в мгновение ока оказалось в сантиметрах от груди, впрочем, мой пистолет уже был у его головы. Еще бы пара сантиметров, чтобы впритык, для надежности, но каменная кожа держалась последние мгновения и я не рискнул подпустить его за щит, выстрелил.

Золотая вспышка разлетающейся пули смешалась с горящим выхлопом пороха, щит защитил его от жара, но не от света. Он даже глаза закрыл. Мой «кирпич» тоже пулю принял, но жар пропустил, грудь обожгло выхлопом.

Пока противник жмурился, я пнул его ногой в колено. Жаль не захрустело, но хоть подвернулось и упало на пол. Перехватив револьвер левой за горячий ствол, я отвел его в сторону, приставив свой пистолет к голове убийцы и почти спустил курок, но тот активировал амулет из арсенала воздуха. От него словно волна пошла. Тугой поток воздуха отвел мою руку от головы, ударил в грудь и отшвырнул от противника. Естественно, я промахнулся, но не отпустил дуло чужого револьвера, потянув за собой. Убийца крепче сжал рукоять и непроизвольно спустил курок. Пуля стартовала за щитом, обожгла предплечье, разорвала кожу и, возможно, мясо. Я не удержал ствол, грохнулся на задницу и ушел в перекат от очередного полуслепого выстрела, краем сознания отмечая, что противник выстрелил снова.

Шесть! Он пустой!

Я вскочил на ноги, противник преломил ствол, делая шаг назад. Гильзы со звоном разлетелись по полу, я рванул вперед, он достал патрон из патронника на поясе.