Вечный колокол - Ольга Денисова

Когда к нему в спальню зашел дядька, юный князь вполне успокоился. Его любит Новгород. В нем нуждается Русь. Он станет постарше, и тогда никакие бояре не собьют его с пути! Он победит их, рано или поздно он их победит!

После обеда Млад задержался, разыскивая в Городище свою лошадь, - он никак не мог вспомнить, в каком дворе ее оставил, все они казались ему одинаковыми. Потом, проезжая мимо Новгорода, он все же заглянул на торг и в университет вернулся, когда совсем стемнело.

Ширяй с порога сообщил, что приходили декан и ректор, причем оба явно злились и велели Младу зайти в Большой терем сразу по возвращении. В Большой терем Млад не торопился - Миша в его отсутствие совсем расклеился: лежал на постели, сжавшись в комок, и дрожал.

- Ну? - спросил Млад, закрывая за собой дверь.

- Ты обманываешь меня… - безнадежно выдохнул тот.

- Я даже не подумаю оправдываться и что-то тебе доказывать. В чем я тебя обманываю на этот раз? - Млад присел на скамейку рядом с постелью.

- Они стащат меня в ад…

- Хорошо. Если тебе этого хочется, я с ними договорюсь - они так и сделают.

- Мне не хочется! Не хочется! - зарычал парень и рывком поднялся. - Ты нарочно издеваешься надо мной!

- Да. Нарочно. Я не собираюсь тебя успокаивать и лить масло тебе на сердце рассказами о том, что ада не существует: его выдумали для таких, как ты. Я устал. Если хочешь, я приведу к тебе темного шамана: он ныряет вниз, он знает, что там, внизу, он видел своими глазами.

- Он тоже мне соврет! Если он служит дьяволу, он нарочно мне соврет!

- Наверное, отец Константин говорил тебе правду, - усмехнулся Млад.

- Отец Константин - бескорыстен! Он хотел моего спасения!

- А я, можно подумать, собираюсь тебя выгодно продать.

- Откуда я знаю, что дьявол пообещал тебе за мою душу? - у Миши дрожал подбородок. Нехорошо дрожал: это могло закончиться судорогами.

- А что отцу Константину за твою душу пообещал бог, ты знаешь?

- Вы все, все мне врете! - выкрикнул парень и сорвался с постели. - Не ходи за мной! Я не заблужусь!

- Возьми огниво. Если заблудишься в лесу - разведи костер.

- Не надо мне твоего огнива! - прошипел он, запихивая руки в рукава шубы. - Ничего не надо! Ну и заблужусь! И замерзну!

- Надень шапку.

- Отстань от меня! Не хочу никаких шапок! Ничего не хочу! - Мишу трясло. Млад чувствовал, какие силы разрывают мальчика изнутри: он успокоится. Побегает по лесу, промерзнет и успокоится ненадолго. Так и должно быть, пока все идет так, как и должно идти. Огниво лежало в кармане шубы, а шапку Млад нахлобучил Мише на голову у самого порога. Тот сорвал ее, но не отбросил, а забрал с собой, тиская в руке.

- Пойти за ним? - тихо спросил Добробой, подойдя к Младу сзади.

Млад покачал головой.

- Ты б в Большой терем сходил, Млад Мстиславич, - назидательно сказал Ширяй, поднимая голову от книги, - пока он по лесу бродит, ты как раз успеешь.

Вот сопля!

- Схожу, - проворчал Млад и хотел добавить, что это не Ширяево дело, но подумал и промолчал.

- Млад Мстиславич, а правда, что ты сегодня в Городище грамоту про убийство князя Бориса не подписал? - спросил Добробой.

- Правда.

- А почему? Разве не татары князя убили? - поднял голову Ширяй. Млад всегда поражался его способности одновременно читать и слушать, о чем говорят вокруг.

- Я не знаю. Поэтому и не подписал, - Млад сжал губы. - А вы откуда знаете про татар?

- Так весь университет говорит. Некоторые даже в Городище ездили, чтоб все самим узнать. А я, например, так и знал, что это татары. Мне и гадания никакого не надо было.

- Ну-ну, - усмехнулся Млад, - и откуда же ты это знал?

- Да понятно же все! Кто еще нас так ненавидит?

- Не нас, а князя Бориса, - поправил Млад.

- А какая разница? Раз князя Бориса ненавидит, значит и нас тоже! - Ширяй посмотрел на Млада снисходительно.

- Нет, парень. Бояре тоже ненавидели князя Бориса, но к нам, наверное, ничего подобного они не испытывают. И мне кажется, догадки про татар ты повторяешь с чужого голоса.

- Ничего и не с чужого! А если у меня есть единомышленники, это еще не значит, что я говорю с чужого голоса.

- Единомышленники - это хорошо, - Млад натянул валенки. - Только предположение твоих единомышленников нарушает первейшее правовое утверждение, которое незыблемо для Новгорода: не пойман - не вор.

- А… а гадание? Разве гадание сорока волхвов - это не доказательство?

- Тридцати девяти, - Млад подмигнул Ширяю, надевая треух.

- Так ты что, за татар, что ли? - умное лицо Ширяя вытянулось от детской обиды.

- Я не за татар - я не против татар. Это разные вещи. И даже если бы я был против них, это ничего бы не изменило: Правда не зависит от того, за кого ты и против кого.

- Ой, Млад Мстиславич! - Добробой приоткрыл рот. - Как ты это здорово сказал!

- Ага, - кивнул Млад. - Пойду. Потом поговорим.

У ректора, в горенке на самом верху Большого терема, еловыми дровами трещала изразцовая печь, ректор с деканом естественного отделения сидели перед открытой дверцей на низких скамеечках и пили вино из серебряных кубков.

- Явился? - ректор кивнул на третью скамеечку возле печки. - Садись.

Млад стащил с головы треух и расстегнул полушубок, продолжая топтаться у двери.

- Ну что застыл? Часа полтора тебя ждем, - обернулся к нему декан. - Вино на столе, наливай.

Млад пожал плечами и повесил полушубок на крючок за дверью. Вина так вина… Он плеснул в кубок густой настойки и сел рядом со столпами университетской мысли.

- Я знал, что ты чудак, Млад Мстиславич, - начал декан, - и я прощал тебе любые чудачества за твой ум, и за твой опыт, и за любовь к тебе студентов…

Млад опустил голову.

- Ты хотя бы понимаешь, кому дорогу перешел? - вслед за деканом подхватил ректор. - Ты представляешь себе, что ты сегодня сделал?

- Я не понимаю. И не хочу понимать.

- Это, конечно, хорошо, - ректор посмотрел на него многозначительно, - можешь рассказать нам сказку о том, что власть имущие не смеют совать нос в дела волхвов. Да, волхву Белояру нечего опасаться. Но наставника университета, даже если он волхв, достанут, и еще как! Ты с княжьего помоста не ушел, когда здесь были люди Свиблова.

- А… Черноты Свиблова? - решил уточнить Млад. Он ожидал подвоха от Осмолова.

- Черноты, Черноты, - усмехнулся ректор. - Впрочем, люди Осмолова были здесь не намного позже.