Марта - Татьяна Бродских

«Как хорошо, когда ничего не болит» – была первая мысль, когда Рам закончил массировать мои бедные ножки. Поначалу мне было очень неловко, особенно когда он дошел до места, что ниже поясницы. Я пыталась донести до Рамиэля мысль, что там я и сама могу себе сделать массаж, что, по-моему, он слишком много внимания уделяет этому месту, пора переключиться на другое, скажем левую пятку. Он меня не слышал, вернее, делал вид, что не слышит, говорил «там еще есть напряженные мышцы». Еще бы их там не было, от его горячих рук у меня по телу расходились волнами мурашки, а когда я глянула на парня через плечо, у него был такой вид, будто он сейчас вопьется в мое многострадальное место зубами. Так что мне больших трудов стоило расслабиться, но наконец-то эта пытка кончилась, мышцы не болели, и я какое-то время просто наслаждалась поглаживающими движениями рук Рамиэля.

– М-м-м, потрясающе! – сказала я, переворачиваясь на спину. Пора было спать, Рамиэль тоже устал не меньше меня, а тут еще я со своими затекшими мышцами, надо дать ему отдохнуть.

– Может, тебе еще чем-то помочь? – спросил он. Голос у него был хрипловатый, дыхание тяжелое, руки ощутимо подрагивали, точно устал, как бы еще не простудился, все-таки весь день развлекал меня рассказами, а весна обманчива.

– Спасибо, но не надо, ты и так герой! Ложись спать, мы оба сегодня устали, а завтра рано вставать, – улыбнулась я ему, подвигаясь ближе к стене и укрываясь одеялом.

– А как же награда герою? – лукаво улыбаясь, спросил он. Мне было лень подниматься, я просто протянула к нему руки, вспомнился отрывок из одного эльфийского романа, которыми так любила зачитываться Дейра:

– О, мой герой, вкуси же сладкий яд моих ты поцелуев!.. – кажется, эта реплика была главной злодейки.

Рамиэль на мгновение замер, посмотрел на меня не верящим взглядом и кинулся в мои объятия. Именно кинулся, меня буквально вдавило в жесткую кровать. Я попыталась скинуть его с себя, но не тут-то было, он впился в мои губы страстным поцелуем. Надо запомнить на будущее – не шутить с ним на тему поцелуев. Вообще никогда не шутить с мужчинами на эту тему. Так как я сказать ему ничего не могла, пришлось выпучить глаза и постараться передать ими, что я с ним сделаю, если он с меня не слезет. Хотя если бы не эти неудобства и возможность задохнуться, его поцелуй был бы очень ничего. Видимо, мой взгляд был очень выразительным, он скатился с меня и, пока я пыталась отдышаться, успел пару раз сказать «прости», забраться под одеяло и прижать меня к себе, поглаживая по полюбившимся ему выпуклостям.

– Руку убери, все, что нужно, ты уже «размял», – прошипела я.

– Ну ты же сама протянула ко мне руки и разрешила поцеловать, – ответил смущенный Рамиэль, но руку убрал.

– Это была шутка, я думала, мы вместе посмеемся, а потом я тебя чмокну, на большее у меня нет ни сил, ни желания, – объяснила я ему, а то обидится.

– Значит и «герой» тоже шутка, – пробормотал он, отворачиваясь от меня.

– Нет, для меня ты, правда, «герой» и «спаситель», что бы я без тебя сегодня делала, – прошептала я ему на ухо, прижимаясь к его спине и обнимая.

– Поцелуешь, поверю, – сказал он, частично разворачиваясь ко мне. Вот что ему сдались эти поцелуи? Но я кивнула, нам еще несколько дней вместе ехать, а может и жить. – Только сама и по-настоящему, а не в щечку.

– Ладно, повернись ко мне полностью, чтоб удобнее было.

Он развернулся, брови нахмурены, губы надуты, руки сложены на груди, вот и как его целовать? Вспомнила вчерашний вечер, его легкие скользящие поцелуи и решила попробовать так же. Наклонилась, его губы слегка приоткрылись, от воспоминаний о вчерашнем вечере у меня пересохло во рту, провела языком по своим губам, он сглотнул. Я посмотрела ему в глаза, обиды уже не было, только ожидание и нетерпение, решила не оттягивать неизбежное. Прикоснулась легким поцелуем к его губам, они подались мне навстречу, и уже через пару минут я целовала его с не меньшим жаром, чем он меня. Что-то семейная жизнь начинает пугать меня все меньше и меньше. Надо прекращать эти безобразия, а то такими темпами я сама его в храм потащу. Пришлось опять его усыплять. Уснуть-то он уснул, но и во сне прижимал меня к себе, что-то бормотал, уткнувшись мне в шею, совершал странные телодвижения, а потом затих со счастливой улыбкой на губах. Ну хоть кому-то хорошо.

* * *

Примерно таким же образом у нас прошли два дня. Днем мы ехали верхом, разговаривали, обязательно останавливались, чтобы я могла размять ноги, вечером после ужина и, уже ставшего традицией, массажа, Рамиэль учил меня целоваться. Так он это называл, а, по-моему, просто пользовался возможностью безнаказанно потискать меня. Вообще-то я не была сильно против. Да что там, мне стоило неимоверных усилий ограничиться только поцелуями, очень хотелось узнать, что же я пропустила, будучи пьяной. Но боязнь забеременеть и по этой причине не исполнить свою мечту, меня останавливала.

До Ларены оставалось еще полдня пути, когда я почувствовала на себе поисковое заклятие. Это могло значить только одно – отец начал активный поиск. Стало быть, он поймет или, точнее, уже понял, в какую сторону я направляюсь. И в Ларене он будет меня ждать, возможно, отправит кого-нибудь навстречу. Еще бы знать, откуда он ведет поиск, хотя какая разница, в его распоряжении вся телепортационная сеть страны. Придется в город не заезжать. Жаль, мне надо было кое-что прикупить, но ничего – обойдусь, свобода дороже. Поисковое заклятие я пока не стала скидывать, пусть отец думает, что он меня уже поймал.

– Рамиэль, я тут подумала, мы не будем заезжать в город, – перебила я парня, он как раз рассказывал о своей учебе в Военной Академии. – Тут, через часок, будет поворот в долину, дорога там не очень, ею пользуются в основном местные жители. Зато мы сократим путь и завтра к обеду будем на месте, а переночуем в селе Придолье. Надеюсь, ты не против?

– Нет, но почему ты передумала заезжать в город? Мы бы погуляли, зашли бы в храм, я хотел к твоей бабушке приехать твоим мужем, а не женихом.

– Погуляем на обратном пути, считай, что у меня нехорошие предчувствия по поводу посещения Ларены, – сказала я ему.

Вечером я ему расскажу правду, и мы расстанемся навсегда. Настроение у меня испортилось, мне еще никогда не встречался человек, который бы так ко мне относился. Иногда он бесил меня своей заботой, но я буду по нему скучать и по его поцелуям.

Перед поворотом на Придолье я избавилась от поисковика, скинув его на проезжающего мимо нас всадника. Сделать это было просто: поцарапала руку до крови и испачкала ей монетку, провела привязку поисковика к собственной крови на монете и закинула первому же обогнавшему нас всаднику в седельную сумку. Пусть папаша помучается, готовя засаду. Хотела бы я глянуть на его лицо, когда он поймет, что поймал не меня.

В Придолье мы въехали уже в темноте. Село было крупное, трактир имелся и комнату для ночлега снять удалось. Я боялась, что придется искать ночлег, стучась в каждый дом с просьбой нас приютить. Сама ночевать оставаться не собиралась, уже часа два я чувствовала, что вокруг меня затягивается «петля». Если остаться в селе, то к утру нас тут накроют. Я-то могу в любой момент оторваться, но мне очень нужно добраться до тайника. А там ищи меня, я же весь лес в округе исходила, так что избавиться от погони не составит труда, во всяком случае, я на это надеялась.