Аниото. Проклятие луны - Анастасия Дронова

— Не обязательно, но… — она, чуть ли не визжа, подпрыгнула на кровати. — Будет круто! К тому же, если папа увидит, что я откапываю коробку с мертвым Джонни на старом огороде, решит, что я практикую Вуду или еще что… Прости, вечно забываю о твоем бзике… особенности. О твоей особенности.

Заметив мелкую дрожь, атаковавшую мои руки, она погладила меня по плечу. Азарт, игравший в ее улыбке, сошел на нет. Я знала, что она никогда не будет давить на меня или нагнетать ситуацию. Но я хочу, чтобы грусть, вернувшаяся в темные прожилки ее зеленых глаз, испарилась. А для этого существует только один способ. К тому же, мне стоит попытаться и сделать оберег.

— Нет, я не против, — выдавила из себя, хотя все внутренности бунтовали. — Да и мне нужно в полночь сорвать ветку рябины.

— Зачем? — удивилась подруга, запустив в рот последний кусочек вафли и откинувшись на подушки. — Ты теперь практикуешь колдовство, а?

— Ха, — уголки рта нервно дернулись, искренне рассмеяться не давала противная дрожь, засевшая в районе желудка. — Нет. Меня в последнее время мучают кошмары, Надя прислала, по словам ее бабушки, «чудодейственный» рецепт…

— Кошмары? — тревога скользнула меж угольно-черных бровей подруги — она нахмурилась и выпрямилась, — Раз так, я сама тебя в лес не пущу. Очевидно, что подобные прогулки и твои «чтения» только вредят.

— Я уже неделю как дальше курятника никуда не выхожу, — призналась я, водя пальцем по гжельскому узору на тарелке. Для гостей бабушка всегда доставала самый лучший сервиз. — А кошмары теперь каждую ночь. В них на меня нападает чудовище. Огромное, клыкастое, дикое… Похожее на дикую кошку. Леопарда.

Воскрешая неприятные образы в памяти, невольно коснулась многострадальной шеи.

— Леопарды у нас не водятся. Ареал не тот. Я понимаю, тигры… и то… их теперь встретишь только в заповедниках… — Тина включила режим «кошатницы». В 6 классе ее комната вся была завешена постерами «Юного натуралиста» с изображениями диких кошачьих. Я тогда не была еще знакома с Решетовой, но ее детские фотографии пестрили котами.

— Скажи это моему подсознанию, — фыркнула я.

— Ты думаешь, это поможет? — Тина с сомнением изогнула бровь.

— Не знаю, — честно ответила, подняв на подругу взгляд, и увидела в ее лице тонну поддержки и понимания — еле сдержалась, чтобы не кинуться ей на шею.

— Ну, вот и узнаем, — подвела итог Тина, вставая с кровати. — Я буду с тобой, тебе не должно быть ТАК страшно.

— Ага, — блеклый ответ явно не внушил ей доверия, но это все, на что я была способна сейчас.

Подруга нагнулась, пытаясь что-то выудить из-под кровати. И прежде, чем я успела отреагировать, в меня полетел пакет.

— Оденешь сегодня. Придаст храбрости, — Тина беззлобно ухмыльнулась и встала.

Пока я распаковывала ее подарочек, и радовалась тому, что подруга не закидала меня вопросами о Владе, услышала в ответ, прежде чем за Решетовой захлопнулась дверь:

— Кстати, чтобы тебе было легче, по дороге расскажешь о своем «НЕ парне».

Мое цоканье и закатывание глаз досталось уже закрытой двери.

Да уж… Весело будет…

Время, что я провела в ожидании полуночи, тянулось, как назло, слишком медленно. Даже чтение книг на любимом сайте и возня в огороде не помогли избавиться от чувства, будто меня засунули в желе — воздух временами казался слишком тяжелым, а движения в руках и ногах сковывали нервные спазмы.

В 23:00 я уже лежала на заправленной кровати. Одетая в свой черный спортивный костюм поверх футболки, привезенной Тиной из Японии, с изображением такой же девочки, только с голубыми глазами и желтыми волосами. Скоро должна была подойти и сама подруга. Я ждала ее сигнала, чтобы выйти в недружелюбную ночь. Долго ждать не пришлось, через 15 минут в оконную рамку стукнулся маленький камешек. Я выглянула, и, убедившись, что это Решетова, мышкой спустилась вниз. На первом этаже было тихо, и даже в дальней комнате бабушки не горел свет. Прошмыгнула в прихожую и осторожно вышла на свежий воздух, тихо прикрыв за собой дверь.

— Ниндзя заделалась? — оценила подруга мое облачение, ее зубы сверкнули в темноте. Видимо, кто-то не пожалел денег на дантиста.

— Пойдем, — коротко бросила я и зашагала дальше. Я понимала, что ее позабавил капюшон, надвинутый почти на глаза с наглухо застегнутым воротом. Я была в своем импровизированном коконе, остальное меня не волновало.

— Да расслабься ты, — бодрый голос подруги и энергичный хлопок по спине заставили почувствовать себя цирковым уродцем. И почему, когда дело касается моей фобии, вся моя рациональность летит в горшок Дьявола? — Я же с тобой.

Вместо ответа я только коротко кивнула. Не хотелось тратить силы на малоубедительные увещевания о том, что я в порядке.

— Эй, там свернем, — Тина ткнула пальцем в еле заметную тропинку между двумя покосившимися домами.

Я растерянно остановилась. Думала, мы пойдем привычным маршрутом — на опушку, а там шагнем всего на пару метров в лес и все. Сердце словно кинули в кипящую воду, и оно панически запрыгало в грудной клетке.

— Туда? — сдавленно переспросила я, надеясь, что ослышалась.

— Ну да, — услышав ответ, невольно отступила. — Тебе же ветка дикой рябины нужна. Так это короткий путь. Видела одну недалеко от электростанции. К тому же, я не хочу, чтобы Джонни откапала какая-нибудь собака.

Слабо закивала и с шумом выдохнула, пытаясь унять нарастающее головокружение. Так, если я не хочу опозориться и хлопнуться в обморок посреди темного и жуткого леса, надо вывести себя из этого желейного состояния.

Начала считать. И когда я сделала первый вздох, Тина, заметив мое нервное напряжение, сжала мою влажную ладонь:

— Успокойся, я же с тобой.

Ощущение присутствия другого человека, немного успокоило бушевавшие синапсы. Мы с Тиной молча пошли дальше. Она понимала, что в таком состоянии я вряд ли располагала энергозапасами на веселую беседу, поэтому не докучала моему съежившемуся от страха мозгу. Я покорно позволяла тянуть себя дальше в лес, стараясь игнорировать мерное шуршание покачивающегося пакета с коробкой. Ветер обдувал лицо, остужая разгоряченный лоб, а капюшон ограничивал возможности бокового зрения, да и темнота неплохо скрывала окружающий коряво-пахучий антураж.

Мы прошли мимо работающей ТЭЦ, ее вибрирующе-электрический звук и свет притягивали ночных мотыльков и мошкару. Забавно и странно было видеть подобное строение среди леса, но меня, это, будто космическое сооружение, похожее на останки вывернутой на изнанку гигантской лампочки, даже успокаивало.

— Вот, — Тина, подпрыгнув, ухватилась за ветку. Я услышала треск, и через секунду она протянула мне ветку толщиной с большой палец. — Рябина. Думаю, под ней Джонни и закапаем.

Горький запах рябины