Скорость побега. Чародей поневоле - Кристофер Сташеф

— А почему бы и нет? Вольмар так далеко от Терры, что всякий репортаж отсюда сойдет за экзотику. Так что на некоторое время может вполне заинтересовать народ. Поверь, на Терре действительно скукотища смертная.

Дар пожал плечами.

— На шесть дней разговоров — и все дела.

— На девять.

— Ну пусть на девять. Армейские чинуши раскудахчутся: «Батюшки-матушки! Мы и представить не могли, что там творится такое!» Потом пошлют сюда строгую такую официальную бумагу Шаклару, в которой будет написано: «Ах ты, негодный мальчишка! Да как ты только смел творить все эти пакости! То, как ты обращаешься с преступниками, — это чистой воды преступление!» Ну а Шаклар, вестимо, в ответ приведет им пятьдесят совершенно обоснованных причин того, почему он вел себя именно так, после чего напишет: «Но конечно, если вы считаете, что так нельзя, я буду рад впредь все делать только так, как вы хотите». И тогда штаб отпишет ему: «Ладно. Впредь делай только так, как мы хотим!» Тогда штабные скажут про это представителям масс-медиа, а масс-медиа все слово в слово передаст народу в следующем выпуске новостей, и тогда у зрителей возникнет чувство глубочайшего удовлетворения — им будет казаться, что они добились чего-то крайне важного и существенного. А потом про это все сразу забудут.

— Но на самом деле Шаклар палец о палец не ударит, что ли?

— Ну естественно! То есть кое-что он все-таки сделает: он на неделю засадит меня на гауптвахту за то, что я распустил язык. Но я возражать не стану: недельку передохнуть, сбросить тяжкую ношу ответственности — это ведь совсем недурно.

Сэм вздохнула:

— Ладно. В таком случае расскажи мне об этих запчастях для лазеров сам, потому что тебе хочется рассказать — ну и потому, что нет причин скрывать это от меня. Или есть?

— Да ровным счетом никаких причин нет, ну разве что только… ты ведь большая мастерица понимать по-своему все, о чем бы я тебе ни рассказывал. Ну, так что тебя интересует относительно этих запчастей?

— Это стратегический товар?

— Конечно. Какой еще товар в силах предложить генерал местному населению?

— И тебе не кажется, что это слегка припахивает коррупцией?

— Да нет, не кажется. Лазеры же не используются для военных целей.

— Я про вольмарские военные цели говорю! — взорвалась Сэм. — Это самая настоящая торговля оружием!

— В принципе, можно это и так назвать, — уклончиво отозвался Дар.

— В принципе! Да неужели вы не понимаете, что сами себе подписываете смертный приговор?

— Никакого приговора, покуда мы сохраняем с вольмарцами дружественные отношения, — возразил Дар. — В торговлю Шаклар верит куда более сильно, чем в оружие. Нет, серьезно, ужасно трудно воевать со своими покупателями.

— Трудно — но не невозможно.

— Это верно, — не стал спорить Дар. — Вот почему так важно, чтобы обе стороны научились как можно лучше понимать друг друга и наладили кое-какие социальные связи. Можно воевать с покупателем, но куда как труднее — с другом, если, конечно, нам удастся сделать вольмарцев нашими друзьями. Если же все-таки вспыхнет настоящая война, если против нас объединятся все вольмарские племена, нам крышка. Они превосходят нас в тысячу раз. Бластеры только ускорят нашу гибель, вот и все.

— Тогда почему бы сразу не продавать им бластеры? — фыркнула Сэм. — Зачем ограничиваться запчастями?

— Ну, во-первых, не так просто раздобыть собранные бластеры. Чтобы армия стала их поставлять на каторжную планету — это, знаешь ли, сомнительно. — Дар нажал кнопку на одной из граней пластикового кубика. Кубик негромко зажужжал. — А вот запчастей нам присылают — хоть завались ими.

Сэм сокрушенно покачала головой.

— Вот оно, безумие бюрократии во всей своей красе! — воскликнула она и, прищурившись, присмотрелась к тому, как жужжащий кубик раскрывается и увеличивается в размерах. — Ну а во-вторых?

— Во-вторых, пока мы им продаем только запчасти и инструкции по сборке, им приходится учиться тому, как эти самые бластеры собирать. — Дар улыбнулся, и взгляд его стал задумчиво-мечтательным. — Ну а в процессе сборки они начинают задумываться над тем, как эти штуки устроены и почему они так действуют. В итоге происходит их знакомство с техникой. Погоди, то ли еще будет, когда они поймут, какая жуткая заморочка — автоматический токарный станок! Только для того, чтобы запустить его, сколько всего надо выучить!

— Слушай, а ты садист, оказывается!

— Все учителя немного садисты, — беззаботно кивнул Дар. К этому времени пластиковый кубик успел превратиться в палатку с двускатным верхом. — Пора устраиваться на ночевку.

Сэм покачала головой:

— Если бы я только знала, что все окажется именно так…

— Эй, я тебе не обещал антигравитационной кроватки с простынями из синтетического шелка!

— Да я не об этом! Я обо всей планете! О том, что тут успел навыделывать ваш генерал! О том, какие у него планы на будущее! Знай я об этом, я бы своими руками установила бомбу на корабле этого нового губернатора!

Дар окаменел, не успев добраться до палатки, и оглянулся через плечо.

— Прости… недослышал?

— Новый губернатор, — хмуро сообщила Сэм. — Не знаешь, что ли? Он завтра прибывает.

Дар отошел от палатки и расправил плечи.

— Представь себе, я не в курсе. И все на Вольмаре — в полнейшем неведении.

— Вам не сообщили? — выпучила глаза Сэм. — Ну… как бы то ни было, это правда. Бюро присылает сюда нового губернатора, облеченного властью отправить Шаклара домой и взять на себя все его полномочия. Они, видишь ли, несколько удручены тем, что так называемый вольмарский вопрос так долго не решается.

— Удручены, говоришь? — выдохнул Дар. — Как интересно… А тебе, прости, откуда известно об этой невинной подробности? Или на Терре про это знает каждая собака?

— Да нет, я бы не сказала, что об этом треплются на каждом углу…

— Понимаю, до нас там мало кому есть дело, — сухо констатировал Дар.

— Просто это был последний документ, который попал ко мне на рабочий стол в тот день, когда я увольнялась. Там было сказано про организацию перелета этого мужика — Билабера и его помощников.

— Билабера? Так его, значит, звать-величать? Ну и что он за птица?

— О… — Сэм пожала плечами. — Да знаешь, ничего особенного. Самый обычный гражданский чиновник-карьерист.

— Понятно, — кивнул Дар. — Зануда небось?

— Есть такое дело, — вздохнула Сэм. — Жутко консервативный — особенно в том, что касается военной дисциплины и отношения к заключенным… А что ты делаешь?

— Вещички складываю, — отозвался Дар, нажал кнопку и устремил задумчивый взгляд на складывающуюся палатку. — Возвращаемся в город.