Змеиный перевал - Брэм Стокер

А что там за болото, Энди? — оживился Дик. — В нем есть нечто необычное? Оно перемещается?

Энди ухмыльнулся во весь рот:

Еще как, добрый сэр! Не сумлевайтесь — тута все болота блуждают.

Энди, — рассмеялся Дик, — сдается мне, что ты придумал какую-то шутку. И в чем она заключается?

О, спасибочки, сэр, тока лучшее другого мистера расспросить.

Мне совсем не хотелось развивать тему и обсуждать, что подразумевал Энди своей неуклюжей и неумной шуткой, поэтому поспешил сказать:

О, меня не спрашивайте, я не специалист в этом вопросе, — я бросил на Энди гневный взгляд, воспользовавшись тем, что Дик смотрит в другую сторону и не может его заметить.

Энди намек понял и постарался поправить созданную им неловкость — ему явно не хотелось потерять клиента на целый день.

Да, конечно, — отозвался он. — Энто болото на Нокнакаре, оно точняк интересное! Помнится, я забрел повыше в гору и заметил, где его граница, а потом как ни приду — а оно все ниже и ниже сползает. Очень шустрое болото! Странное место.

Сатерленду этого было достаточно, чтобы забыть обо всех нелепых шутках на свете. Мы приняли решение с утра пораньше отправиться на Нокнакар.

На следующий день мы встали еще до рассвета, довольно плотно позавтракали, чтобы спокойно дождаться позднего обеда, и тронулись в путь. Кобыла хорошо отдохнула и резво шла по пологому подъему, пейзаж вокруг радовал глаз, начало поездки было исключительно приятным. Оглядываясь назад, мы видели махину Ноккалтекрор у моря, правее дороги, как будто окруженную архипелагом опоясанных пеной островов. С юго-запада задувал бриз, приносивший утреннюю прохладу и свежесть.

Впереди, у подножия нашей горы — скорее, все же это был крупный холм, — мы заметили маленький опрятный кабак. Там Энди оставил лошадь и экипаж, а дальше повел нас пешком по узкой тропинке между густыми зарослями дикого шиповника в сторону обещанного болота. Нога Дика все еще болела, так что я дал ему руку для опоры, как и накануне. Мы пересекли два поля, с которых фермеры удалили валуны, сложив их кучами по сторонам. Почва тут была скудная и каменистая, особенно в нижней части, где тут и там выступали из земли серые скалы. На дальней границе верхнего поля Энди указал на отдельно стоящий утес, круто вздымавшийся из травы.

Гляньте-ка, помнится, первый раз, как я тута был, та скала стояла далеко от болота, а теперь смотрите сами: трясина-то почти к самому каменю подступила, — он обернулся и указал на небольшую груду валунов. — Мать честная, странные вещи тута творятся. Меньше года назад та куча торчала высоко, наравне со скалой. А нынче что? Почему она потонула в земле?!

Дик выглядел взволнованным и радостным. Он обернулся ко мне и сказал:

Арт, друг мой, это то самое, о чем мы вчера говорили! Болото находится в состоянии постоянных изменений, оно фильтрует воду и преображает окрестный ландшафт за счет скрытого от взгляда перемещения потоков по глиняному ложу, плотно покоящемуся на скальной породе. Интересно, местные жители позволят мне провести необходимые исследования? Энди, а кому принадлежит эта земля?

О, энто я вам скажу, дело нехитрое. Хозяин тута мистер Мориарти из Ноккалтекрора. Вы-то, сэр, — он повернулся ко мне, — его уже встречали у давы Келлиган той ночью, когда гроза разразилась.

Он сам тут ведет хозяйство?

Энто нет, сэр, мой папаша тута управляется.

Как вы считаете, Энди, ваш отец позволит мне провести исследования на этом участке? — поинтересовался Дик. — При условии, что мистер Мориарти тоже даст разрешение?

Да точняк, джинтманы, со всем удовольствием, натурально, если вреда землице не учините, — поспешил добавить он с природной крестьянской сметливостью, — а уж ежели вред учините, то чтобы заплатили ему, чтобы, значит, не в ущерб.

Конечно, Энди, — заверил я, — я лично отвечаю за то, что ни хозяин земли, ни ваш отец не понесут потерь.

Вместе с Энди мы пошли к старшему Салливану. Он находился в хижине у подножия холма крепкий старик лет под восемьдесят, живой и подвижный, он оказался дружелюбным и открытым для переговоров. Я объяснил ему, кто я такой, гарантировал, что любые наши действия не нанесут ему ущерба, а если повернется иначе, мы компенсируем убытки. Дик, в свою очередь, рассказал, что наша цель — найти способ остановить продвижение болота, что могло бы повысить ценность участка и обеспечить процветание хозяйства на годы вперед. Вскоре Дик извлек из кармана рабочий блокнот и стал делать записи о своих наблюдениях, которые могли пригодиться при его дальнейших аналитических исследованиях. Он измерял толщину почвенного слоя, проверял его состав, постукивал по камням небольшим горным молотком, который всегда был у него с собой. Наконец, он набросал в блокноте карту местности. Я помогал ему в качестве ассистента во всех измерениях. Энди на некоторое время оставил нас, но затем вернулся, заметно раскрасневшийся. Глянув, как он приближается к нам, Дик заметил:

Похоже, Энди выпил за здоровье всех своих родственников. Надо найти ему тут занятие, иначе до дома нам не добраться.

А тем временем объект его беспокойства добрел и уселся на валун неподалеку от нас. Помолчав, он произнес, обращаясь к Дику:

Ну энто, сэр, можа, чем помочь вам? — проговорил Энди. — Точняк, коли руки нужны в помощь, мои сгодятся. А, можа, хотите забраться на вершину горы?

Тама вид открывается прям совершенно, точняк вам понравится. Хотя на хромой ноге туда, конечно, не очень…

Отличная идея! — заявил Дик. — Сходи на вершину, Арт. Работа скучная, и Энди сможет подержать для меня измерительную ленту и принести нужные инструменты. А ты потом расскажешь мне, что видно с вершины.

О, сэр, вы нам потом все расскажете, — сказал Энди, когда я приготовился к подъему. — Ступайте по тенечку, можа, на пути еще на болото какое наткнетесь.

У меня возникли кое-какие подозрения относительно замыслов Энди, так что я пристально глянул на него, чтобы понять, не затевает ли он очередную свою нелепую шутку, но лицо его оставалось серьезным и невозмутимым, а взгляд был сосредоточен на стальной ленте, которую вручил ему Сатерленд.

И я отправился в гору. Прогулка — или восхождение, если пожелаете, — была исключительно приятной, склон порос травой, тут и там, на нижнем участке пути, встречались небольшие купы кривых деревьев, согнувшихся в восточном направлении из-за преобладающих западных ветров; я заметил ольху, рябину, боярышник. Ближе к вершине деревья исчезли, им на смену пришли заросли кустарников. С южной стороны деревья и кусты были крепче и выше, чем на северном и западном склонах. Приблизившись к самой вершине, я неожиданно услышал пение. «Боже милосердный! — воскликнул я мысленно. — Какие изумительные голоса у местных женщин!» я прислушался и медленно пошел на звук, стараясь не шуметь и не спугнуть певунью. Странное ощущение — замереть в тени у самой вершины в ясный сентябрьский день и вслушиваться в «Аве Мария», исполняемое неизвестной, невидимой мне женщиной. Меня позабавила мысль, что знакомство мое с местными девушками ограничивается пока «голосом из ниоткуда».