Смерть по заказу - Леонид Кудрявцев

Однако никого похожего на нее Андрей так и не увидел. Нет, конечно, похожих было много, но то, что это не Мама, пусть даже и более молодая, Андрей мог определить совершенно точно. Объяснений могло быть два. Первое состояло в том, что Мама в молодости работала в таких органах, сотрудники которых снимаются очень неохотно. Второе – она сделала себе пластическую операцию, что тоже не так уж и сложно. А может быть, и то, и другое.

Андрей закурил сигарету, и, опустив стекло, стал стряхивать в образовавшуюся щель пепел.

– Так все-таки зачем мы должны заезжать к тебе домой? – спросил Андрей.

– В закусочной мне говорить об этом не хотелось. Мало ли там посторонних ушей, – объяснил Дегин. – Все очень просто. Я хочу дать тебе новый паспорт. Думаю, в этот раз тебе стоит пожить в Москве под чужой фамилией.

– Стало быть, ты почти уверен, что в этот раз Мама попытается тебя сдать?

– Сомневаюсь. Увидев тебя, она передумает. Вот то, что в этот раз она попытается добраться до тебя, можно почти гарантировать.

– И если ей это удастся, то в следующий раз она тебя точно сдаст, – уточнил Андрей.

– Однозначно, как любит выражаться один из наших политических деятелей.

– А паспорт нужен, чтобы у нее ничего не вышло?

– Точно, – ответил Виктор. – Причем учти на будущее, у меня дома паспортов на тебя аж две штуки. В обоих ты под разными фамилиями.

– И под какими? – поинтересовался Андрей.

– В одном – Голопупенко, а во втором – Провылезанский.

– Что? – воскликнул Андрей. – Что? Да я тебя…

– Шучу, шучу, – поспешно сказал Виктор и улыбнулся. – На самом деле – Хмылев и Тетерин.

Андрей покачал головой.

– Ну, ты со своими шуточками…

– А что, чем не фамилии? Любого милиционера ввергнут в отупение. Фамилии он запомнит, а тебя уже нет. Клево.

– Погоди, так все-таки какие фамилии на этих паспортах?

– Какие я и сказал.

– Голопупенко и Провылезанский?

– С чего? – совершенно невинно поинтересовался Виктор. – Я же тебе говорю – Тетерин и Хмылев. Все чин-чинарем. Чего ты привязался к этому Голопупенко?

– Ох, смотри у меня, – погрозил пальцем Андрей, и поспешно сменил тему: – Ну ладно, то, что сделать паспорта сейчас довольно легко, я в курсе. Но откуда ты взял мои фотографии для них?

– Что может быть проще? – пожал плечами Дегин. – Помнишь, в последнем деле, которое мы делали вдвоем, тебе понадобился пропуск? Ты еще тогда фотографировался. Помнишь?

– Помню. Точно, – признал Наумов. – Значит, ты забрал негативы?

– Ну да. Я рассудил, что фотографу они ни к чему. Доплатил немного сверх нормы, и – пожалуйста. Твоя фотомордочка у меня в конвертике. В конечном итоге, все это стало двумя настоящими, или почти не отличимыми от настоящих паспортами. Хорошо?

– Хорошо, хорошо, – проворчал Андрей. – Только в следующий раз, прежде чем делать что-то подобное, сообщи мне, ладно?

– Как скажешь, – согласился Виктор. – Как вам, граф, будет угодно.

Он бросил на Андрея не лишенный добродушной, скрытой насмешки взгляд, и тот не смог отделаться от ощущения, что для напарника все эти предосторожности, вся эта секретная деятельность все же в чем-то пусть немного, но вполне ощутимо является чем-то вроде игры в сыщиков и преступников, чем-то вроде детской «Войнушки».

«Хорошо это или плохо? – задумался Андрей. – Забавный вопрос. Ибо нет в этом мире плохой вещи, которая хоть немного не была бы хорошей, и нет хорошей, которая также не была бы частично плохой. Наверное, это и хорошо и плохо одновременно. В зависимости от обстоятельств. На этом стоит и успокоиться. Пока. Будущее покажет. И тогда я решу окончательно. А если решу, то, значит, смогу учитывать».

Он подумал, что теперь некоторые поступки Виктора стали ему более понятны. Вот только толку-то с этого? Хотя кто знает, может быть, со временем толк и появится.

Он полез было за новой сигаретой, но потом передумал. До дома Виктора оставалось всего лишь пару минут езды. Он не сомневался, что, заскочив в квартиру, они, несмотря на спешку, все же найдут время, чтобы чего-нибудь выпить и выкурить по сигарете. Хотя бы для того, чтобы собраться с мыслями перед визитом к Маме.

Так и получилось.

Квартира у Виктора была старая, чувствовалось, что в ней жили несколько поколений Дегиных, и, судя по всему, жили неплохо. Это ощущалось по обстановке, по мебели, на глаз, начала века, по множеству старинных, набитых толстыми книгами шкафов. Современной была только кухня, в которой были новенький кухонный гарнитур и множество всяких соковыжималок, миксеров, микроволновая печь и огромный, сверкающий незапятнанной эмалью холодильник. На кухню они и протопали.

Виктор достал из холодильника бутылочку «Кремлевской де люкс», налил две маленькие рюмочки, освободил от целлофанового пакета и выложил на тарелочку уже порезанную тонкими ломтиками нежную ветчину, поставил хрустальную, в виде плывущего лебедя пепельницу.

Вот тут Андрей и закурил.

А Дегин быстро сходил в соседнюю комнату. Что-то там едва слышно скрипнуло. Через минуту Виктор вернулся с двумя паспортами.

– Вот, выбирай, который тебе больше нравится, как говорят бабки на базаре, «который на тебя смотрит», – хлопнул он перед Андреем на стол две книжечки в пластиковых обложках, на которых были нарисованы двухглавые орлы.

– Угу.

Андрей неторопливо просмотрел оба паспорта, убедился, что никакими Голопупенками в них и не пахнет. Все чин-чинарем: Хмылев и Тетерин.

Вот и мило.

А Виктор уже тянулся к нему рюмочкой.

– Давай за встречу.

– Согласен. За встречу, так за встречу.

Они выпили.

Закусывая ветчиной, Виктор поинтересовался:

– А что, выбрал себе новую фамилию? Если не можешь, закрой глаза и выбери наугад.

– Выбрал.

Андрей упрятал один из паспортов в карман.

– Итак?..

– Итак, с этого момента я Хмылев Петр Трифонович. Кстати, откуда фамилии взял, случайно, не из сводки «Их разыскивает милиция»?

– Нет, – ответил Виктор. – Просто вот как-то пришли в голову. А что, разве плохие?

– Не плохие и не хорошие. Обыкновенные. В самый раз, – глубоко затянувшись сигаретой, ответил Андрей. – Ну, давай, говори, что там на этот раз от благодетельницы Мамочки светит?

– В деталях пока не знаю. Это мы выясним, когда к ней заедем. Но в общих чертах поведать могут.

– Так и говори. Я слушаю, я тебя очень внимательно слушаю.