Неуловимый Хабба Хэн - Макс Фрай

В отличие от большинства столичных трактирщиков Чемпаркароке относится к Тайному Сыску без опасения, зато с откровенным любопытством, если не вовсе с энтузиазмом. И всегда готов помочь, а еще лучше — активно поучаствовать во всяком нашем деле, чтобы было потом о чем рассказать клиентам, пока закипает суп. Но такое несказанное счастье выпадет бедняге крайне редко, все-таки «Старая колючка», в отличие от опиумных курилен моей родины, очень приличное семейное заведение.

— Хороший день, Чемпаркароке, — сказал я. — У меня к вам, знаете ли, дело. Почти личное.

Хозяин «Старой колючки» возликовал и весь обратился в слух.

— Помните, что со мной творилось несколько лет назад, когда я отведал вашего супа? — спросил я. И не дожидаясь ответа, скорбно продолжил: — Обстоятельства сложились так, что мне придется повторить этот печальный опыт.

Тут даже Чемпаркароке проняло. Уж на что невозмутим, но, слушая меня, рот распахнул, как врата осажденного города, сдавшегося на милость победителя.

— Ладно. Надо так надо, — наконец сказал он, не вдаваясь в лишние расспросы. — Но вам же небось опять плохо станет?

— Небось, — мрачно согласился я. — Собственно, именно это мне и требуется. Но я хочу попробовать обойтись малой кровью. Так что принесите-ка мне одну… или ладно, две ложки супа. Понятно, я заплачу как за целую порцию. Но от тарелки я, пожалуй, на месте окочурюсь, так что — ну ее от греха.

— Ясно, — просиял Чемпаркароке. И, немного подумав, предложил: — Может быть, в отдельный кабинет пройдете? А то вдруг опять, как в прошлый раз, развеселитесь, так лучше, чтобы никто вас не видел, верно?

— Верно! — обрадовался я. — Не знал, что у вас есть отдельные кабинеты.

— Тайные убежища для постоянных посетителей, — подмигнул мне Чемпаркароке. — Некоторые люди любят отдыхать на глазах у всех, а некоторые, напротив, предпочитают уединение. Идемте.

Он привел меня в небольшую по местным меркам комнату с низким, обтянутым цветастой тканью потолком, усадил на лиловые подушки и отправился на кухню варить свое зелье. А я принялся ждать. Чувствовал себя великим героем и будущим пациентом дантиста-маньяка одновременно. Если бы не дыхательные упражнения, которые я уже привык делать во всех стрессовых ситуациях, так небось сбежал бы с позором, а потом — с позором же! — вернулся бы четверть часа спустя, одумавшись по дороге, и так дюжину раз кряду. Трусливый ум и богатое воображение плохо уживаются с храбрым сердцем, это я уже давно понял.

Чемпаркароке наконец вернулся. Принес крошечную детскую миску, разрисованную пасущимися на лугу котятами и яркими цветами. На дне миски плескалась густая ароматная янтарно-желтая жидкость. Лучший в столице супчик Отдохновения, будь он неладен.

Я заранее щедро расплатился с заботливым хозяином, вздохнул, возвел глаза к потолку, только что не перекрестился, да и то лишь потому, что не вспомнил, в какую сторону это делается, и одним глотком опорожнил миску. Собственно, там и глотать было особо нечего, Чемпаркароке поосторожничал и выдал мне максимум полторы ложки супа. Никак не две.

— Посидите тут, пока не подействует, — посоветовал он. — А там сами решайте. Имейте в виду, возвращаться в обеденный зал необязательно, выйти отсюда можно через черный ход. И, да. Вы, наверное, не знаете, но главный Королевский знахарь сэр Абилат Парас — мой старый приятель и постоянный клиент. В случае чего я его мигом вызову.

— Надеюсь, все же обойдется без знахарей, — проворчал я. — Ладно, я пока тут посижу, покурю. А там видно будет.

Чемпаркароке кивнул и скрылся за дверью. Я остался один и с замирающим сердцем принялся ждать «прихода».

Через полчаса мое сердце устало замирать, да я и сам несколько утомился прислушиваться к собственным ощущениям. По всему выходило, что на сей раз суп Отдохновения вообще никак на меня не подействовал. Я-то рассчитывал, что маленькая доза приведет к ослабленному эффекту, а она не сработала вовсе. Даже моя мнительность оказалась бессильна перед этим обстоятельством.

Проклиная все на свете, я отправился к Чемпаркароке за добавкой.

Выслушав меня, трактирщик подивился (до сих пор ему не доводилось проверять на живых людях действие особо малых доз своего зелья) и без лишних разговоров выдал мне еще полнаперстка супа. Ну ладно, не полнаперстка, а три столовых ложки. Но точно не больше.

Я сграбастал порцию и отправился обратно в кабинет — ждать, бояться и надеяться. На что благополучно угрохал еще час своей единственной и неповторимой жизни. Тщательно спланированный подвиг понемногу превращался в дешевую комедию. Это было чертовски обидно, и я с ужасом подумал, что у «Старой колючки» есть все шансы сгореть нынче же ночью. Или когда я там доберусь до постели.

Когда я пришел за очередной добавкой, Чемпаркароке мягко, но настойчиво посоветовал мне не валять дурака и съесть хотя бы половину детской порции — если уж мне действительно приспичило пострадать. Поразмыслив, я решил, что в таком деле лучше и правда довериться специалисту. Потому что перспектива провести в этом трактире ближайшие несколько лет, раз в полчаса принимая по столовой ложке супа Отдохновения, показалась мне не слишком привлекательной. Кругосветное путешествие в сто раз интересней, если уж выбирать.

Вооружившись очередной миской с луговыми котятами и ложкой, я вернулся в кабинет. Не давая себе времени на сомнения, мигом умял адское зелье, жадно, как перед казнью, закурил, повалился на лиловые подушки и принялся ждать.

Примерно с этого момента мне нелегко восстановить хронологию событий. Хорошо помню внезапно охватившее меня колоссальное облегчение. Вдруг стало ясно, что суп Отдохновения — полная ерунда, на мой колдовской организм эта дрянь больше не действует, хоть лоханями ее жри. Одновременно мне открылось еще великое множество простых и прекрасных истин. В частности, я понял, что легендарный неуловимый Магистр Хабба Хэн — вздорный дурак, мне он и даром не нужен. Что такого может сделать какой-то никому не известный древний дед, чего я и сам бы не мог? Это еще поглядим, кто из нас кого исцелит! Пожалуй, скорее я его вылечу от аутизма. А что, зафигачу в лоб Смертным шаром, и сэр Хабба Хэн сразу поймет, как нехорошо прятаться от людей, которые ищут с ним встречи. Будет сам бегать по городу, останавливать прохожих, говорить просительно: «Я — Хабба Хэн, чем могу вам помочь?» Вот так-то лучше!

Потом я подумал, что сэр Джуффин Халли здорово перегнул палку, угрожая мне ссылкой. Ясно же, что он ничего не сможет со мной поделать. Куда ему. Пусть лучше мелких уголовников ловит и будет счастлив, что на старости лет при деле. А со мной ему лучше не ссориться. Надо бы ему при случае это объяснить, а то возомнил о себе невесть что. Впрочем, обижать его, пожалуй, не следует. Все же бывший учитель. Такого прекрасного меня воспитал, великий человек! Надо, что ли, как-то его порадовать. Подарок сделать или, к примеру, станцевать для него твист на рабочем столе. То-то удивится!

Примерно на этом месте я почувствовал прилив бодрости и вскочил на ноги. Оставаться в притоне Чемпаркароке было совершенно бессмысленно. Меня ждали великие дела. Я смутно представлял, какие именно, но не сомневался, что великие. Поэтому требовалось поспешить.