Готовь завещание летом - Дарья Калинина

И Василий Петрович расстроенно зашмыгал носом. К сожалению, повышенная эмоциональная чувствительность и даже робость была побочным продуктом новой породы. Увы, эти лошади не обладали выдержанным темпераментом. Из ровного расположения духа их могла вывести любая мелочь – незнакомый человек, запах или звук. Напугать или даже вовсе запугать их было очень легко. Этим лошадям не хватало бойцовского духа.

– Буран и Торпеда – очень нервные лошадки, – с сожалением признавался сам Василий Петрович. – Мы потому и приехали почти за две недели, чтобы дать лошадям возможность обвыкнуться на новом месте и успокоиться.

– Если лошади вашей породы таковы, то Жеребчику придется худо. Оказавшись в чужих руках, он может запаниковать.

– А вот и нет! Жеребчик – тот не такой хлюпик. Он парень что надо. Из него мог бы получиться превосходный производитель. Отец и дед будущих чемпионов!

Но пока об этом говорить было нечего. Жеребчик пропал. А Буран и Торпеда, взбудораженные суетой, которая происходила возле их денников, выглядели не лучшим образом. Буран метался по деннику, на его голове была кровавая царапина. Охваченный страхом конь и сам не заметил, как обо что-то повредил себе голову. Что касается Торпеды, то она, наоборот, забилась в дальний угол, а из глаз у нее текли самые настоящие слезы, хотя на ней самой никаких видимых повреждений и не наблюдалось.

– Эти две лошади не в том состоянии, чтобы принять участие в скачках, – с грустью констатировал Василий Петрович. – Даже не знаю, сможем ли мы привести их в нормальное состояние, чтобы они вышли на старт.

– А кто ваши конкуренты? – заинтересовался Толя.

– В основном это представители одной здешней конюшни. «Боливар» называется.

– Слышал. Частный клуб, если мне не изменяет память.

– Они и организовывают скачки. У них неплохие лошади, с приличными родословными, но все исключительно привезенных пород. Поэтому-то мне и было так важно утереть нос их хозяевам и показать, что моя порода хотя еще и сырая, но имеет большой потенциал.

Толя внимательно выслушал Василия Петровича и предложил завтра начать осмотр мест, где могут прятать украденного Жеребчика, именно с этой конюшни.

Но Давыдов, услышав о его планах, фыркнул:

– Так они и станут держать украденную лошадь у себя.

– Лошадь можно перекрасить, и ее никто не узнает, – добавил Константинов.

– Я узнаю своего Жеребчика всегда! – с непоколебимой твердостью и уверенностью в голосе произнес Василий Петрович.

Он гордо поглядывал на окружающих и кивал, чтобы уж ни у кого не возникло ни малейшего сомнения в сказанном им.

– Главное – найти Жеребчика. А уж узнать я его всегда узнаю!

– Тогда, если наши подозрения оправданны, нам нужно найти в «Боливаре» болтливого работника, который нам и расскажет, не появлялась ли у них недавно на конюшне новая лошадь, не важно, какой она масти.

На этом и порешили. И так как сейчас всем требовался отдых, Василий Петрович отпустил своих людей по съемным квартирам, а сам остался на конюшне. Во-первых, он больше не доверял конюху, а во-вторых, хотел побыть рядом с Бураном и Торпедой, чтобы те хоть немного успокоились, чувствуя рядом с собой присутствие хозяина.

Таким образом, ночь все участники этой истории провели в разных местах. Василий Петрович переночевал на конюшне, Давыдов и Константинов поехали домой к Толе, потому что планировали завтра рано утром отправиться на конюшню «Боливар», дабы не дать тамошней публике опомниться. Коля провел ночь на скамейке под открытым небом. И только Алена с Ингой и Ваня ночевали со всеми удобствами, на отличных кроватях.

Однако рано утром Алена открыла глаза, обнаружила, что мужа все еще нету рядом, телефон не отвечает, и пошла к Ване, чтобы узнать последние новости. В номере охранника не нашлось. Зато Алена обнаружила, что на его кровати посапывает Коля. Растолкав племянника, она узнала от него, что в гостиницу он вернулся уже под утро. И что Анжела-Маргарита за время его дежурства у себя дома так и не появилась, а в четыре утра его сменил Ваня.

– И я ему за это очень благодарен, – сонно пробормотал Коля, вновь сворачиваясь удобным клубочком на кровати охранника.

Именно туда за неимением другой свободной кровати Ваня определил родственника своей хозяйки.

– Под утро я весь продрог, – пожаловался Коля. – Боюсь, как бы мне теперь не разболеться.

Алена с сомнением покосилась на племянника. Для человека, только вчера расставшегося со своей женой, Коля что-то очень уж ревниво пекся о состоянии своего здоровья. Похоже, душевная скорбь в нем постепенно отступает на задний план.

Убедившись, что Коля не намерен вставать, Алена не стала тормошить племянника. Ей было достаточно и того, что он спокойно спит. А ведь еще несколько часов назад он чуть ли не с пеной у рта утверждал, что сердечная рана, нанесенная подлой Викторией, настолько глубока, что не даст ему и глаз сомкнуть до рассвета. И вот поди же ты, свернулся под пуховым одеяльцем и храпит как сурок. Да еще и о своем здоровье не забывает беспокоиться.

Определенно на Колю исчезновение Жеребчика произвело положительное воздействие. Занявшись делом, Коля совершенно или почти совершенно перестал думать про Викторию и ее ребенка.

После общения с племянником Алена отправилась в соседний номер. Инга была уже готова и встретила подругу на пороге, одетая и полностью собранная.

– Пошли, – кивнула она ей. – Я прекрасно выспалась.

– Рада за тебя.

Номер у Инги был обычный, и пол в нем тоже был обычный. Алена даже немного позавидовала подруге. Ей-то самой прозрачный пол под ногами и огромное окно никак не давали нормально расслабиться. И снова вздохнув, она произнесла:

– Я тут прихватила банку с твоим снадобьем из грецкого ореха.

– Прекрасно! Его как раз нужно принимать по ложечке натощак.

Однако ложечкой дело тут не ограничилось. Каждая из подруг умяла по меньшей мере с пяток ложек, прежде чем Инга сказала, что хватит.

В ресторане отеля был уже сервирован завтрак для постояльцев. Ресторан работал по системе «шведский стол», но из всей разнообразной снеди, выставленной на столах, подруги польстились только на кашу и кофе. Инга взяла свою любимую, манную. И пусть все диетологи в один голос утверждают, что эта каша не приносит ни малейшей пользы, зато какая же она вкусная! Особенно полуостывшая, с сахарным песочком и сливочным маслом, хорошенько перемешанная, она напоминала мусс – легкий, воздушный и питательный.

Алена же основательно заправилась овсянкой, которая, по ее мнению, была кладезем полезных микроэлементов и вообще давала в жизни какую-то основательность. Съев с утра тарелочку такой каши, желательно со свежими ягодами и медом, Алена могла быть уверена в сегодняшнем дне. Что бы с ней ни случилось, от сильного голода она уже страдать точно не будет.