Кто стреляет последним - Фридрих Незнанский

Все? И тут у Марата, вздохнувшего было с облегчением, даже зубы заныли. Груз! Вот — главный и самый страшный компромат. А то, что груз у Вадима, сомнений не вызывало. Всю первую половину дня трое ребят Гарика на двух машинах неотрывно пасли Вадима в его мотаниях по Москве, но ничего конкретного не выяснили. Папки с документами он развез ночью, это ясно. А днем просто демонстрировал, что с ним все в порядке. И может быть, обсуждал с сообщниками, если они у него были, план действий в связи с неожиданной поездкой в Ригу.

Сообщники? Вряд ли. Просто друзья (а близких друзей у него не было — факт установленный) или знакомые, которые не посвящены в курс дела. Была маленькая надежда, что он заедет проверить, на месте ли груз, но не было ничего похожего и на это.

Итак, груз. Кардинальных вариантов было три. Первый — выжать из Вадима всю информацию. Всю. Вплоть до адресов, где хранится компромат. Гарик это умел. И не раз блестяще доказывал. На него работали не только костоломы, но и опытный врач-нарколог. Но, отвергнув этот вариант на первых порах, Марат все больше убеждался, что сделал правильно. Было что-то в этом непростом простачке Вадиме такое, что вызывало сомнения Марата в успехе акции. Что? Совершенно непонятно. Но — было. А значит, были и сомнения, что все получится. А если не получится хоть самая малая малость, один процент из ста, — крах: Вадима, считай, нет, груза нет, документы начинают свой путь.

Второй вариант — уверить Вадима, что он взят в долю. Как? Очень просто: провести переговоры с Гунаром (или лучше, ой как лучше бы!) с самим заказчиком, отдать Вадиму его долю — придется из своих, из фондов, получить груз, а дальше уже все просто. Получить деньги с заказчика, что всегда происходило одновременно с обменом на груз, забрать у Вадима бабки, а его отдать рижским гастролерам или разобраться самим.

Реально. Маленький вопрос: документы. Но это, в конце концов, не так важно: ну, потопчет Сергуня зону, ему полезно.

Был и еще один вариант, запасной. Самый дорогой, но и самый надежный. Быстро организовать поставку новой партии груза, провести операцию с заказчиком, предварительно или в процессе нейтрализовав Гунара. А потом уже взять Вадима под такой плотный колпак, что он рано или поздно не сможет не проколоться. А тогда и утраченный груз вернется.

Вполне реально. Марат несколько расслабился, но радоваться не спешил. Знал по опыту: планы планами, а жизнь жизнью.

Машина вкатилась на виадук аэропорта и зарулила на платную стоянку у зала вылета.

— Приехали, — сказал Николай.

Он запер машину, выписал какую-то квитанцию и, подхватив узкий серый кейс Марата, прошел вместе с ними в зал аэропорта.

— Он тоже летит с нами? — спросил Вадим.

— Ты имеешь что-нибудь против? — поинтересовался Марат.

— Нет, но… Извините, Николай, что я вмешиваюсь в ваши дела, но, по-моему, у вашего шефа сейчас вырежут портмоне.

Николай среагировал мгновенно. Уже через секунду бритва, зажатая в руке молодого белобрысого хиппаря, звякнула о кафель пола, а затем и сам он свалился как куль. Пассажиры заохали: что с ним?

— Небольшой обморок, — объяснил Николай и оттащил парня к окну. — Сейчас вызовем «скорую помощь», и все пройдет.

Но он и не собирался никого вызывать. Вслед за Маратом и поспешавшим за ним Вадимом он прошел таможню и пограничный контроль и уже через десять минут сидел между Маратом и Вадимом в «ТУ-154», вылетавшем в Ригу.

— Как ты его засек? — поинтересовался Николай у Вадима. — У меня мелькнуло подозрение, но не врубился.

— Следил, поэтому и засек.

— За кем следил? — не понял Марат.

— За публикой. До чего же вы невнимательны! Смотрите: входят два фраера — Марат и я. Вас, Николай, в расчет не брали, шоферюга и шоферюга, клиента ловит. Я — «шестерка», это ясно. Марат — босс, тоже ясно.

— Почему? — спросил Марат.

— «Роллекс», — ответил Вадим. — Еще вопросы?

— Учись, Николай! — заметил Марат.

— Да уж учусь, — без обиды ответил телохранитель.

На таможне в рижском аэропорту Румбуле таможенники были не столь снисходительны, как в Москве. Они перерыли весь кейс Марата, набитый какой-то радиоаппаратурой, и принялись за «дипломат» Вадима. Один из них, обшарив его, брезгливо поднял куртку Вадима и показал другому.

— Секонд-хэнд?

— Реквизит, — возразил Вадим и отобрал у таможенника куртку.

— О, артист! — заулыбался тот.

— Найн, шаушпиллер, — возразил Вадим.

— Так, так, шаушпиллер, — закивал таможенник. — Счастливого пути!

— Гуд-лайк! — небрежно бросил в ответ Вадим. — В Европу играют! — пробурчал он, когда они стояли на площади под навесом, за которым была пелена дождя.

— Какая разница — артист или этот — шпиллер? — спросил Николай.

— Артист, по-немецки, — артист цирка, циркач. А шаушпиллер — драматический актер, артист театра, — объяснил Вадим.

— Ты и немецкий знаешь?

— Да нет, просто идиш и немецкий очень похожи.

— Хотел бы я знать, Вадим, что ты знаешь и чего не знаешь. Но только точно, — усмехнувшись, проговорил Марат.

— Да я и сам этого не знаю, — признался Вадим. — В этом-то уж можете быть вполне уверены!..

В аэропорту Марата уже ждала машина — темно-синий «СААБ» с затемненными стеклами и латвийскими номерами. Она подкатила к бордюру, шофер вышел, молча как бы козырнул Марату, отдал ключи и документы Николаю и растворился в снующей по площади толпе. Видимо, схема встречи была отработана до мелочей и не требовала уточнений.

Николай включил зажигание и завел машину. Лампочка топлива на приборной доске предупреждающе замигала.

— Вот жлобье! — выругался Николай. — Заправить не могли, экономят, суки! А сами миллионы гребут!

От заправки дорога шла на Ригу, но через несколько километров Николай круто повернул к взморью. Минут через сорок машина остановилась на краю дачного поселка, застроенного капитальными, с такой добротностью и любовью ухоженными коттеджами, что все они были чем-то похожи друг на друга, как пожилые, много лет в мире и дружбе прожившие супруги. Перед тем как выйти из машины, Марат достал из кармана что-то вроде галстучной заколки, воткнул ее в лацкан куртки с обратной стороны и кивнул Николаю:

— Проверь.

Николай щелкнул каким-то тумблером. Марат сказал негромко: «Раз-два-три. Проверка».

— Все писать? — спросил Николай.

— Все. Потом сделаем выборку. А главное — следи за ситуацией. Он может быть не один.

— Понял.

— А мне что делать? — спросил Вадим.

— Пока ничего. Сиди и слушай. По сторонам можешь посматривать, это у тебя хорошо получается.

— Знак тревоги? — спросил Николай.