Крестовый поход - Александр Прозоров

– Давно хотел посмотреть на тебя, лихой удалец, – сказал князь Галицкий, приглаживая рыжую окладистую бороду. Над усами розовел большой рыхлый нос, под густыми бровями поблескивали хитрые голубые глаза. – Быстро ты и ловко развернуться успел. Прямо как я в детстве. Помню, маленьким точно так же развлекался[12].

– Лиха беда начало, – скромно потупился Егор.

– Давай выпьем за крепость мечей наших, атаман новгородский, – предложил князь.

Вожников согласно поднял свой кубок, поднес к губам.

– И когда ты собирался сказать мне про ордынский ярлык на Галицкое княжество?

От неожиданности Егор чуть не подавился вином, закашлялся, захрипел. Юрий Дмитриевич рассмеялся и хлопнул в ладони. Слуги, поклонившись, быстро оттянулись к дверям, вышли за них и прикрыли за собой створки.

– Памятуя добрососедство наше, княже, – прокашлявшись, выдавил Егор, – я княжество за тобой и наследниками твоими признаю… И даже отсрочку дам на три года… Податям всем… В походы призывать не стану.

– Молчи, атаман-удалец, не мучайся, – еще больше развеселился хозяин города. – Я за тебя сам скажу все то, что ты задумал. Вы, гости дорогие, полагали, что, словам твоим обрадовавшись, я брату своему, князю Московскому, выход платить перестану и в помощи ратной откажу. На тебя кивну и скажу, что по ярлыку все тебе положено. Тебе, понятно, ничего не дам, но зато и Москву без дохода оставлю, себе в казну все спрячу. И посмотрю со стороны, чем ваша распря с Василием Дмитриевичем закончится. Коли он победит, я при княжестве остаюсь. Ты одолеешь – опять же я при своем останусь. Так ты все верхневолжские княжества кругом и объединишь. С каждым поговоришь, посулишь легкой выгоды и, ни единого дружинника не потеряв, ни единой стрелы не выпустив, князя Московского без половины его владений оставишь. Твои-то силы при тебе останутся, а вот для него это будет беда-а… Ну, а после того, как с братом моим управишься, все княжества поволжские ты уже легко под себя подомнешь.

Егор переглянулся с женой. Именно таким их план и был: разделяй и властвуй.

– О-о, конечно же, – обрадовался Юрий Дмитриевич. – Конечно же, княгиня Елена. Ты умница, вся в отца.

– Еще я хотел попросить у тебя порох и безземельных детей боярских, дабы поместьями своей властью наградить, – добавил Егор, чтобы расставить все точки над «и».

– Ты кое-чего забыл, атаман. – Хозяин города прихлебнул вина. – Коли ты моего старшего брата одолеешь, то после смерти его княжество Московское по праву наследному ко мне переходит. В добавление к моим княжествам Галицкому, Звенигородскому и Вятскому. Посему при победе твоей я становлюсь великим князем Всея Руси.

– Я побеждаю, а ты великий князь? – не поверил своим ушам Егор. С надеждой посмотрел на жену.

Елена виновато кивнула.

– И у меня даже сейчас достаточно сил это право отстоять. Но при живом брате делать это, сам понимаешь, глупо. Детей у него нет, стол великокняжеский никуда от меня не уйдет. Зачем понапрасну кровь христианскую проливать? В нужный час москвичи сами призовут.

Егор допил вино, налил себе еще, опрокинул в рот.

– Как ты думаешь, атаман новгородский, отчего за дерзость с ярлыком я тебя прямо в воротах не повесил? – выдержав паузу, поинтересовался князь Юрий.

– У меня десять тысяч ватажников у города, – ответил Вожников, слегка, разумеется, приврав. – Если с наших голов хоть один волос упадет, они твой Галич с землей сровняют. Не смотри, что пьяные, они пьяные только злее.

– Татары пять лет тому приходили, все лето головой в стены бились, да так несолоно хлебавши и ушли, – задумчиво сказал Юрий Дмитриевич. – А ушкуйники без тебя и вовсе осаждать не станут, сразу разбегутся. Какая это рать? Душегубы…

– Не советую обольщаться! – набычился Егор. – Мои ватажники воевать получше многих умеют! Москву брали, Стекольну брали, власть в Орде поменяли…

– Кабы не был ты так ловок, атаман, так и говорить было бы не о чем… – Хозяин разлил по кубкам еще вина. – Но воевать ты и вправду умеешь. Посему теперь я скажу тебе, как ты сможешь мне послужить и как я тебя за службу награжу.

Вожников недовольно нахмурился, но возражать подождал. Узнать чужие планы не мешало.

– Супруга моя обожаемая, Анастасия Юрьевна, – коснулся руки жены галицкий князь, – дочь князя смоленского Юрия Святославича. Подлый князь Витовт его со стола отцовского спихнул, город под себя подмял, гонениям всяческим подвергает, веру православную душит, латинянство богомерзкое насаждает. Уже дважды смоляне супротив Литвы бунтовали и письма слезные постоянно присылают, однако же нет на безбожников управы. Посему по справедливости надобно Смоленское княжество мне под руку передать. Жители тамошние возвращение дочери князя Юрия примут с радостью.

– Какое отношение я имею к Смоленску? – не понял Егор.

– Ох, молодежь, молодежь, – рассмеялся хозяин Галича. – Хитрят, придумывают, в дипломатию играют. А простых и ясных связей не замечают. Ты, атаман, дочь князя Витовта в монастырь запер, союзника его первого, брата моего, разорил и теперь опять супротив Василия козни строишь. Готов поставить свою саблю против швейной иголки, что в ближайшие год-два воевать тебе с Витовтом придется, желаешь ты того или нет. Судьба у тебя такая, и ты ее не обманешь. Ты, коли хочешь помощь мою получить, немедля на кресте поклянешься княжество Смоленское мне в той войне добыть, права мои на стол Московский и великокняжеский признать и урона княжеству моему Звенигородскому в той войне не чинить, а коли учинишь, то весь до полушки возместить.

– Хочешь, чтобы я тебе каштаны из огня таскал? – возмутился Егор.

– В обмен на то я тебе обещаю, – продолжил Юрий Дмитриевич, – признать твой титул княжеский равным князьям Ярославским, и все твои дарственные на земли любым слугам твоим также законными признавать, признать право твое на любые земли, тобой завоеванные. Помимо княжества Смоленского, конечно же. Ставленницу твою в Орде, коли нужда придет, ратной силой от твоего имени обязуюсь поддержать, а также в войну твою супротив Литвы на твоей стороне выступлю. Зельем огненным, коли уж ты его так любишь, и боярскими детьми безземельными тоже тебе помогу. Согласен?

– Да! – первой выдохнула Елена, ради признания родовитости мужа согласная всегда и на все. Или, точнее: ради признания родовитости ее сына и прочих будущих детей. Ибо Егору на мнение окружающих о его происхождении всегда было наплевать. Однако его звание останется их потомкам. И для детей это будет уже очень, очень важно.

– Атаман?

Вожников задумчиво потер подбородок. В хитросплетениях дипломатии он разбирался не очень, его стихией были оружие, походы и сечи. Но выглядело предложение достаточно заманчиво. Брат великого князя был сильным союзником. Потом, конечно же, за старшинство с ним придется повоевать. Но до того времени еще нужно дожить.