Сотвори себе удачу - Ольга Островская

И тут она вспомнила о Стиве. Роман у них с ним или не роман? Она может ждать от него поддержки? И Люда открыла почту. От Стива ничего не было. А писать ему… Ну и что она ему напишет? Что ее обманули заказчики? Он, наверное, даже не поймет ее. У них-то там, наверное, все официально, по договору. Еще, чего доброго, подумает, что она связана с каким-нибудь криминалом, с незаконной деятельностью. И Люда выключила компьютер.

Слава Богу, издательство заплатило Гале. И в понедельник паспорт был заказан. У Люды будет заграничный паспорт! Звучит-то как: «Загранпаспорт!»

Паспорт обещали сделать к четвергу. Дальше нужно было поставить визу. И она едет в Америку! Хорошо было бы с кем-нибудь посоветоваться насчет визы. Но спросить было не у кого: никто из ее близких знакомых в Америку не ездил. Конечно, можно было проконсультироваться в турагентстве, но сразу она не догадалась, а специально звонить не хотелось. И во вторник Людмила сама отправилась в консульство США.

Этот район города она всегда любила. В ее представлении это был настоящий Петербург: бульвары посреди улиц, кинотеатр «Спартак», где шли старые фильмы, нарядные дома. Именно здесь было американское консульство. Как полагается, у входа – будка с милиционером. Когда она подошла к дверям, будка никак не прореагировала, но и дверь была закрыта. Она поискала каких-нибудь объявлений. В окне на бумажке короткое сообщение: «Прием в будние дни с 9 до 11». Но, в сущности, этого ей достаточно. Вот в пятницу уже будет готов паспорт, она и придет сюда.

Вечером позвонил Никола. После того его ночного звонка и корзины цветов он никак больше не проявлялся. Цветы начали вянуть, хотя она и поливала их старательно два раза в день.

– Это я, Люся. Здравствуй! – Голос звучал ровно, равнодушно. – Нам дали второе место за Морской фасад, так что приезжай. Завтра будут деньги.

– Это хорошо! А кто выиграл? Берсенев, конечно?

– Нет, первого не дали никому.

– Как это?

– В общем, будет еще закрытый конкурс. Ну да это не важно. Ты, говорят, в Америку собралась? – спросил он небрежно.

– Да! А что?

– Могла бы и оповестить.

– Ну у меня еще и паспорта нет. А вообще-то я тебе звонила. Вчера. Тебя не было.

– Я был занят. Ездил за город…

– А у меня теперь мобильник! – вдруг похвасталась она. – Запиши номер!

– Давай! Это америкос тебя спонсировал?

– Ну не совсем… Слушай, ты лучше расскажи, как визу делать. Ты же делал.

– В Штатах я не был.

– Ну не важно. Как вообще это происходит? Какую-нибудь же визу ты делал?

– Я тебе только могу сказать, что нужна справка с работы, что ты имеешь работу приличную.

– А где же мне взять? Я же нигде не числюсь…

– Попроси в нашей бухгалтерии. За стольник тебе что хошь напишут, лениво советовал Никола.

– Правда? А я и не знала.

– Но я не для этого звоню, – вдруг голос его стал твердым. – Ты начала рисовать гостиницу?

– Ой, Николушка, я что-то вообще… я забыла.

– Ну если не хочешь, я тебя неволить не буду.

– Ты что! Я хочу! Я прямо сейчас пойду сниму, по-моему, у меня еще осталось несколько кадров в мыльнице. Вечером будут готовы фотки, и я начну. Завтра я подъеду? Ты когда будешь на месте?

– Да весь день.

– Ну тогда – до завтра!

Утром, прежде чем ехать в «Ленпроект», Люда заехала в мастерскую к Печатниковым. У нее не было своего сканера и большого принтера, и когда случалась необходимость, она пользовалась их компьютером. Так что когда она вошла к Николе, то уже могла кое-что предъявить. Она принесла на дискете картинку места будущей гостиницы.

– Привет!

– Привет! Давай, я сначала схожу в бухгалтерию, а то вдруг они уйдут…

Никола, как фокусник, выдернул из кармана пиджака бумажку:

– Ловкость рук и никакого мошенства!

– Ой, Николушка! Спасибо тебе! – Люда поцеловала его в щеку.

Николу явно проняло. «Ну что ж, – думала Люда, – раз я теперь стала такая везучая, пусть и ему достанется от моего везения». Но потом она вдруг вспомнила, что, когда ей нужна была по-настоящему серьезная помощь, его никогда не оказывалось рядом. Может, это просто такая мужская психология: их тянет к сильным и счастливым, а слабости и горести у них хватает и своих? Правда, уж кого-кого, а Николу слабеньким назвать трудно! Как только дело касалось его интересов, он вдруг становился деловитым и пробивным.

Пятницы Люда ждала с нетерпением. В половине восьмого она уже была у консульства. У дверей толпилось человек пятнадцать. Все поместились за железной загородкой. Она встала в очередь. Люди здесь были самые разные. Но то ли со сна, то ли в предчувствии ответственного акта все молчали. По мере прибавления народа очередь уплотнялась и оживлялась. Оказывается, некоторые приходили сюда не впервые. Не потому, что много раз ездили в Штаты, а потому, что с первого раза им визу не давали.

– Как это – не дали? – удивилась Люда.

– Зарплата, вишь, для них маленькая, – пояснил довольно прилично одетый молодой человек.

– Ну и что? – не поняла Люда.

– Боятся, что я там работать буду, – нехотя ответил он и отвернулся.

– А им-то какое дело? – возмутилась Люда ему в спину.

– Им до всего есть дело! – раздраженно заметила дама в песцовой шубе. – Если бы здесь было все прекрасно, зачем тогда эта Америка нужна.

Снова нависло молчание. Люда рассматривала того, кому визу в прошлый раз не дали. Ничего особенного. Самый обыкновенный. Наверное, что-то скрывает. Может, у него не все чисто. Может, он под следствием или еще что… Мало ли? За себя она не волновалась: за нее заплачено. Ей беспокоиться не о чем.

Очередь стала двигаться. У дверей порядком управляли два наших милиционера. Они запускали в дверь по три человека. Но постоянно кто-то подходил, показывал им какие-то бумаги, и его пропускали без очереди. Старушка в оренбургском платке попыталась возмутиться, но сопровождавшая ее барышня терпеливо стала вразумлять:

– Бабуля, не нервничай, мы пройдем скоро. А пускают без очереди иностранцев. Русских без очереди не пускают.

И старушка тут же успокоилась.

Подошла Людина очередь, ее впустили в предбанник, где уже американские полицейские пропускали дальше. Все проходили через ворота, как в аэропорту, а вещи тоже просвечивались. Искали оружие и бомбы. Люда успокаивала себя: «Ведь это граница, там – территория другого государства. Конечно, они боятся после своего одиннадцатого сентября». Но когда она зазвенела в третий раз, сняв с себя куртку, цепочку с крестиком, вытащив из карманов ручку и ключи, она разозлилась.