Случайные гости - Дарья Кузнецова

– Что ж, я тебя прощаю, дитя, – проявила великодушие гостья.

– С вашим пегасом мы заочно познакомились, а как зовут вас? – полюбопытствовал Василич. – Это вот Алена, я Евгений, а это Борис.

– Какие сложные и резкие у вас имена, – качнула головой женщина. – Меня зовут Дунивиэль, Светлая Владычица.

Судя по тону гостьи, все слова явно должны были писаться с большой буквы. С очень большой буквы. Я бы даже сказала, с самой большой буквы.

– Так и зовут? – растерянно кашлянув, уточнил капитан. – А Владычица чего, если не секрет?

– Этого леса, конечно! – пояснила она с таким видом, будто вопрос задали ужасно неприличный.

– Кхм. Вот оно что! – медленно кивнул дядя.

Не знаю, до чего бы мы договорились в итоге, но в этот момент вслед за дядей Борей подтянулся профессор. За прошедшие дни он вполне прижился, чувствовал себя как дома и совершенно не обижался ни на постоянный контроль, ни на запертую на ночь дверь. Да и вообще он оказался на редкость необременительным гостем: проявлял похвальную аккуратность и ненавязчивость, с замечаниями ни к кому не лез, ел с аппетитом. За его судьбу мы переживали вполне искренне и очень надеялись, что на Земле ему смогут помочь с восстановлением собственной личности.

– Дунечка! – обрадовался он при виде Светлой Владычицы. – Милочка, а вы уже подготовили отчет?

– Я не Дунечка! – неожиданно взвизгнула та, гневно топнув ногой, отчего мужчины поморщились, а я обхватила голову руками, закрывая заодно уши. Пронзительный звук ввинтился внутрь, отозвавшись болью в голове, будто ее прожгли насквозь от уха до уха. – Я Дунивиэль! Светлая Владычица Леса!

– Дунечка, милая, да хоть всей планеты, но отчет все-таки будьте добры подготовить, а то Лариса Ивановна с Вадиком выбьются из графика, – со все той же блаженной улыбкой, полностью проигнорировав возмущение собеседницы, повторил Кузнецов.

– Пойдем-ка, профессор, мы с тобой чаю попьем, – первым среагировал Василич, поднимаясь на ноги и приятельски обнимая того за плечи. Профессор традиционно не стал возражать и позволил увести себя внутрь корабля, а дядя Боря обратился к пышущей гневом гостье.

– Простите великодушно, о Светлая Владычица, этого мужчину, он стар и болен. Не соблаговолите ли вы осенить светом своей красоты нашу скромную обитель, почтив ее своим присутствием. И испить с нами росы, наполненной солнечным светом, – с каменным лицом проговорил он, удостоившись от меня подозрительного взгляда. Уж не рехнулся ли наш капитан заодно с гостями?!

– Приятно слышать достойную речь достойного мужа, – тут же смягчилась Дунивиэль (или все-таки Дуня?). – Я с удовольствием приму ваше предложение, досточтимый Борис. Только мне не хотелось бы разрушать ваш защитный контур, не могли бы вы его убрать?

– Конечно, сию секунду!

– Дядь Борь… – громким шепотом начала я, с трудом борясь с подступающей паникой и прикидывая, что делать, если это заразно и наш капитан действительно подхватил что-то от гостей.

– Потом объясню, – тихо отозвался он, качнув головой, и галантно предложил даме локоть. – Прошу!

Они двинулись вглубь корабля, а я, не забыв закрыть за собой шлюз и поднять трап, поспешила следом. Вот чего никогда не подозревала в дяде, так это наличия подобных ораторских талантов. Где он такого нахватался вообще?!

При ярком свете Владычица Дунечка выглядела более чем странно, даже жутковато. Непропорционально большие голубые глаза, неестественно яркие золотые волосы, странные черты лица, длинные, заостренные кверху уши. При виде этих ушей в памяти шевельнулось что-то смутное, но я так и не вспомнила что. Кажется, наша гостья напоминала какого-то сказочного персонажа из той же глубины веков, что и пегас. Уши, уши… С ушами у меня ассоциировалось странное имя «Иа-иа», но я уж тем более не сумела вспомнить, где его слышала. По-моему, это было в совсем уж далеком детстве.

Помимо внешности, эта Дульсинея еще и двигалась так, что хотелось чем-нибудь вооружиться для самообороны. Быстро, неестественно плавно и точно; как какой-то идеально отлаженный механизм, но отнюдь не живое существо.

Профессора Василич упрятал в каюту, так что конфликтов удалось избежать, хотя и без этого вечер получился очень странным. Гостья за милую душу уплетала тетины тефтельки с гарниром, при этом вдохновенно рассуждая о том, как чудесно живет ее прекрасный бессмертный народ среди девственных лесов, питаясь буквально солнечным светом и цветочным нектаром. На вопросы она отвечала уверенно и с удовольствием, но несла полный бред. Утверждала, что к ученым никакого отношения не имеет и вообще является чистокровной представительницей древнего мудрого народа эльфов.

На этом слове у меня в голове все-таки щелкнуло, и картинка сложилась. Я вспомнила, что еще до Затмения существовала религия, адепты которой поклонялись вот этим существам. Кажется, назывались они толкиенисты, по имени человека, которого считали своим пророком. Потом, кажется, религия эта раскололась на ортодоксальную ветку и либеральную, которая о Перворожденных отзывалась гораздо более вольно. Некоторые их истории я даже читала, они замечательно шли в качестве развлекательной литературы. Просто не получилось связать мифического персонажа со вполне реальной свихнувшейся сотрудницей научной базы.

Общался с ней в основном дядя Боря, проявляя чудеса словесной эквилибристики; мы все, включая его жену, диву давались.

Тетя Ада в это время по собственной инициативе украдкой выдернула у Владычицы волосок, и через некоторое время вернулась из медотсека в глубокой задумчивости. Мы едва дождались, когда гостье надоест рассказывать сказки и она начнет зевать, интеллигентно прикрывая рот узкой ладошкой с кукольно-ровными пальчиками. Подозреваю, в конце концов тетя все-таки не выдержала и добавила ей в чай какое-то снотворное.

Дунивиэль великодушно согласилась остаться на ночь у нас на борту и была сопровождена в каюту, а потом мы привычным составом собрались на военный совет.

– Боренька, скажи-ка, дружочек, и почему я от тебя прежде таких сладких речей не слышала? – подозрительно поинтересовалась тетя Ада.

– Ну ты же не душевнобольная, правда? – поморщился капитан. – Был у нас второй пилот, в эту же сторону углубленный. – Он демонстративно покрутил пальцем у виска. – Тоже вот так изъяснялся. До чего прилипчивый говор – словами не передать! У нас весь экипаж через месяц так разговаривал, пока капитан не нашел замену.

– Мама Ада, а что анализ-то показал?! – Братец задал самый интересный вопрос, и о талантах дяди Бори присутствующие временно забыли.

– В том-то и дело, что анализ показал нормального человека. Так что вот эти уши, – приставила она ладони к голове на манер заячьих ушей, – и все прочее может быть только какой-нибудь сложной пластикой. Чтобы понять, какой именно, надо провести подробную диагностику. Но мне совершенно непонятно, зачем бы ей такое понадобилось и кто мог с ней это сделать?

– Так, может, сама? – предположила я. – Мы же не знаем, как она выглядела. Вдруг она фанатичка и сама себя так изуродовала? Профессор-то ее узнал, значит – не удивился. Хотя я, честно говоря, все равно не понимаю, как она умудряется двигаться вот так… брр, натурально – робот! Может, у нее там внутри какие-нибудь части организма тоже заменены на протезы?