Обмани лжеца - Марина Серова

— Исключено, мы предварительно положили на стол толстую фанеру и накрыли ее своей скатертью.

— Значит, о мебели вы позаботились. А о фигуранте? Вдруг Михаил не выдержал бы такого давления?

Я тоже считала, что Пименов чуток переигрывал, но признаваться в этом не собиралась.

— Вадим сказал, что контролировал ситуацию.

— Особенно когда стал душить Мишку, — иронично заметил Крючков.

— В реальности он его не душил, на пленке все выглядит гротескней, чем было на самом деле, — бросилась я защищать Вадима. — Пименов просто пытался понять, какова степень слабонервности сантехника. Оказалось, что высокая. По его мнению, Мишаня — крепкий орешек. Такой вполне мог пойти на мокруху.

— Опять же домыслы, — парировал Крючков. — Не тем мы путем пошли, не тем.

— Женя, между прочим, ты одобрил мою операцию, контролировал всю подготовку и даже подобрал некоторые кадры, — решила я перейти в наступление.

— О чем сильно жалею, — признался Евгений. — Ты сделала из меня организатора банды. Уму непостижимо!

Конечно, с юридической точки зрения все, что происходило в квартире № 17 на Лунной, 19, подпадало сразу под несколько уголовных статей. Спорить тут было бессмысленно.

— Да ладно, что ты так переживаешь, все ведь обошлось. — Я попыталась хоть как-то приободрить Крючкова.

— Не уверен. Степанов запросто мог догадаться, что все это была инсценировка. Вдруг он пойдет в милицию?

— Вряд ли, — возразила я. — В милицию наш коммунальщик пока не пойдет, он еще не созрел для такого смелого поступка, как признание в убийстве. А то, что труп гражданки Бездомной ненастоящий, он точно не понял. Ты же видел на экране, как профессионально Люся сыграла свою роль.

— Согласен, твоя бомжиха с задачей справилась. Хорошо, что Степанов не стал щупать ее пульс и проверять, реагируют ли зрачки ее глаз на свет.

— Можно подумать, он в этом что-то смыслит, — усмехнулась я. — Ты еще скажи, что Мишка стал бы делать ей искусственное дыхание. Впрочем, мы разные варианты его поведения рассматривали. В любом случае «жертва» не стала бы реагировать на манипуляции Степанова, а продолжала бы лежать так, будто находится без сознания.

— Непростая задача. Но, к счастью, Мишка недолго стоял над «трупом». Однако, Полина, я заметил много других ляпов. Вот взять, к примеру, твоего бомжа. Как его зовут?

— Вася, — подсказала я.

— Вот-вот, Вася. Скажи мне, пожалуйста, зачем он еще и в санитары вырядился? Он же вместе с тобой был понятым.

— Видишь ли, Евгений, у нас возник дефицит кадров, поэтому кое-кому и пришлось сыграть по две роли.

— Дефицит кадров? Почему? Ты ведь собиралась хозяев тамошних свалок привлечь. Неужели не смогла с ними договориться?

— Да я и не договаривалась. Передумала. Решила, что обойдемся собственными силами. К чему лишние свидетели?

— Согласен, ни к чему. А кто второй санитар?

— Кирилл, который играл роль еще и криминалиста.

— Надо же, я его не узнал. А вот твоего Васю по походке сразу можно вычислить. Он очень характерно прихрамывает. Вдруг Степанов тоже заметил превращение соседа Бездомной в санитара?

— Не думаю. Мишка находился в стрессовой ситуации, и ему было не до деталей. Тем более Вася переоделся. Даже если эти двое показались ему похожими, не беда. Такое случается.

— Ну конечно, у тебя на все найдутся отговорки. Только я не собираюсь их больше слушать! — Женька резко встал с дивана и стал ходить по комнате взад-вперед. — В общем, придуманная тобой операция была ошибкой, глупой ошибкой…

— Хорошо, Женя, будем считать, что на этом наше сотрудничество заканчивается. Как выяснилось, у нас с тобой разные взгляды на жизнь и разная степень авантюризма. Короче, я пошла… — Я встала с кресла.

— Ты куда? — удивился Крючков. — Полина, не уходи.

— А зачем мне оставаться? Пойду домой, поработаю над ошибками, чтобы впредь их не допускать. — Я, конечно же, имела в виду выбор будущих дел и работодателей, но вслух этого не сказала.

— Прости, я, наверное, погорячился.

— Наверное или погорячился? — уточнила я.

— Ну, погорячился, — признался адвокат, что, как я заметила, далось ему нелегко. — Полина, ты ведь тоже не театральный институт окончила, поэтому должна понимать, что нам, юристам, не пристало так лицедействовать. Если разобраться, то наша операция очень подходит под уголовную статью. И, пожалуй, не под одну.

«Интересно, а где же ты раньше был со своим знанием Уголовного кодекса?» — подумала я. А вслух сказала:

— Ошибаешься, Женя. Юристы — единственная категория людей, которые могут нарушать законы, будучи уверенными в том, что не попадут под действие этих самых законов. Мы не оставили никаких зацепок. Вот скажи мне, кто и что нам может предъявить? Хозяин квартиры? Он в мой паспорт даже не заглядывал, просто спросил фамилию, которую я, естественно, придумала. Соседи? Да, мы пошумели немножко, но до 23.00 это не возбраняется. Степанов? Тот рад-радехонек, что все обошлось.

— А если сантехник затаил зло за то, что его силой удерживали в квартире?

— Неужели ты всерьез думаешь, что он пойдет в милицию или в прокуратуру жаловаться на наш беспредел? Там начнут проверять, кто он сам таков, и сразу выяснится, что три года назад он был под следствием. Возникнут вопросы — откуда деньги на квартиру, машину… Отмазка насчет казино в стенах правоохранительных органов не прокатит.

— Вот! — глубокомысленно изрек адвокат. — Мы должны были отвечать именно на этот вопрос: откуда Степанов взял деньги? Надо было искать связи в налоговой инспекции, а не ставить… цирковое представление.

— Женя, о чем ты говоришь? Какая налоговая? Воры-домушники не сдают налоговых деклараций. В общем, так, Крючков… Лично я считаю, что взялась за дело с правильного конца, и даже знаю, что надо делать дальше. Знаю. Да, меня только что осенила одна интересная мысль. Но заказчик — ты, поэтому и решать, что делать дальше, тоже тебе. Если ты отказываешься от моих услуг, то я верну тебе неизрасходованный остаток аванса, и на том мы помашем друг другу ручкой. Впредь обещаю тебя не беспокоить.

— Полина, ну зачем ты так резко рубишь концы? Однажды я уже потерял тебя.

— Когда это? — опешила я.

— Тогда, на конкурсе. Лопахин сказал, что у вас с ним… Короче, не в моих правилах было отбивать девчонок.

— Женя, а тебе никогда не приходило в голову, что девчонкам нравится, когда парни отбивают их друг у друга? Ну конечно, ты у нас весь такой правильный! Ты предпочитаешь просто отойти в сторону!

— Возможно, я слишком правильный. Но разве это плохо? — Крючков притянул меня за руку к себе.

— Не плохо, но у меня есть одно «но» — никогда не надо мешать работу с личной жизнью.