Королевская кровь. Чужие боги - Ирина Котова

– Через пару часов, Марина. Нужно решить несколько вопросов. Писем из Песков еще не было?

Я покачала головой. В ответ на известие о воскрешении Люка, которое я несколько дней назад отправила с огнедухом в Истаил, пришло два письма: от Ани, в котором она выражала свое изумление и искреннюю радость, и от Нории, наполненное таким братским ликованием, что муж читал с улыбкой и лицо его светлело, а потом сразу сел писать ответ. Теперь у них с Владыкой шла бурная переписка: бывало, они обменивались даже не одной, а двумя весточками в день.

Я выдохнула и окончательно взяла себя в руки.

– Разделите со мной обед, лорд Дармоншир?

– С удовольствием, – ответил он мне в тон. – Только закажи порций на четверых.

– Мы кого-то еще пригласим? – поинтересовалась я. – Твоя мама и сестра уже пообедали без нас.

– Приглас-с-сим, – буркнул супруг чуть шипяще и с легкой неловкостью. – Очень голодного меня.

За обедом Люк кратко рассказал мне о своем вчерашнем полете, с иронией поглядывая на то, как я намазываю запеченную рыбу горчицей и малиновым вареньем. Я не менее иронично хмыкала, глядя на гору пищи, которую он потреблял, и эти улыбки немного сглаживали звенящую тоску, разлившуюся между нами.

Муж не вдавался в детали, но я достаточно слышала и видела за эту войну, чтобы в красках представить, что осталось от Таммингтона, и понять, почему Люк после посещения герцогства решил немедленно присоединиться к армии.

– Как сейчас лорд Роберт? – спросил он, закончив рассказ и подцепив вилкой очередной кусок мяса. – Ночью Леймин отчитывался, что Тамми в реанимации без сознания и с ним после операции работают виталисты.

– Все там же и так же, – я под насмешливым взглядом Люка добавила в апельсиновый сок соли и сладкого перца. – Жить будет, хотя чуть не потерял ногу и не умер от заражения крови. Рита за ним приглядывает.

– Об этом мне тоже доложили, – проговорил Люк с сарказмом. Задумчиво покрутил на вилке мясо, отложил. – Это хорошо, что он жив. Мне он нравится. Умный, со стойким характером, спокойный, молодой, генофонд опять-таки близкий к Инландерам… не робкого десятка… пить правда не умеет, но это поправимо.

Перечислял он с утрированной торжественностью, будто титулы зачитывал.

– Он уже застолблен Ритой, – напомнила я ехидно. Глотнула сок, скривилась. – Или ты его сватаешь мне? Я уже замужем, знаешь ли, но раз ты так просишь…

Супруг хмыкнул, внимательно глядя на меня.

– Не мне? – нарочито удивилась я. – А кому?

– Инляндии, – немного мрачно объяснил Люк. – Война закончится, и, если мы загоним иномирян обратно в их мир… Ты же не хочешь быть королевой, Марина?

Я едва не подавилась: на глазах выступили слезы, в носу защипало от перченого горького сока.

– Я так и думал, – он подал мне салфетку, и я нервно промокнула губы. – А вот Тамми будет смотреться на троне прекрасно. Он и по характеру подходит – чем-то похож на Майки, типичный въедливый инляндец. Очень правильный, с понятием о чести. Женим его на Рите, порадуем матушку… Согласись: Рита в королевах будет отличной шуткой.

Я уже пришла в себя и настороженно смотрела на этого интригана. Он с невозмутимым видом доедал мясо, но глаза его смеялись, и я и негодовала, и обожала его в этот момент.

– Предположим, – наконец проговорила я, – есть вероятность, что корона выберет тебя…

– Невысокая, – небрежно пояснил Люк. – Крошечная.

– Лучше бы ты не уточнял. Теперь я действительно занервничала, – я скомкала салфетку. – И как ты собираешься управлять божественным артефактом?

– Управлять – никак. Я дам ему шикарную альтернативу. Молодого – двадцать лет, ровесник Берни, – умного, куда ближе меня к Инландерам…

– Это я уже слышала, Люк.

– А если он начнет оборачиваться змеем воздуха, то мое единственное преимущество таковым быть перестанет, – продолжил он, отставив пустую тарелку и выжидательно глядя на меня.

– Манипулятор, – я подняла глаза к потолку. – Ты же понимаешь, что это может не сработать? Я не старшая, артефакты на крови мне так и не дались, да и с момента, когда я дала тебе кровь и до твоего оборота прошло почти три месяца… и то, скорее всего здесь сыграла роль наша первая ночь…

Он улыбнулся, глаза его потемнели – и я улыбнулась тоже, вспомнив наш побег и убежище в горах.

– Поэтому я и не прошу тебя напоить, например, Бернарда. Но кровь Тамми куда сильнее моей, – вкрадчиво возразил Люк. – А твоя должна была усилиться после замужества и неизвестно, как скоро она сработает теперь. Единственное, что меня останавливает – я не хочу, чтобы ты снова себя резала.

– Ради шанса избежать коронации я уж потерплю разок, – фыркнула я. В гостиной вдруг повеяло ветерком, словно чужим недовольством. – Но ты не мог по-человечески все объяснить?

Ветер усилился, и я поежилась. Люк, усмехнувшись, отвел взгляд от открытого окна, склонился ко мне и хрипло сказал, заставляя рассмеяться и на мгновения забыть о предстоящем расставании:

– По-человечески ведь неинтересно, детка.

Когда мы спустились в лазарет, доктор Кастер, ночью прооперировавший Таммингтона, сообщил, что пациент уже пришел в сознание, а виталистические процедуры только закончились. И, пока лорд Роберт не заснул, можно его навестить.

Молодой герцог лежал на койке в реанимационной капсуле, работающей на виталистических артефактах, весь в катетерах и трубках, нога – в гипсе на растяжке, в локте – капельница, но дышал самостоятельно и даже чуть повернул голову, когда мы вошли. Взгляд его был сонным, часть лица – в мази и пятнах от подлеченных ожогов: их следовало заживлять постепенно, чтобы не допустить грубых рубцов. У кровати чинно сидела Маргарета и читала пациенту вслух. Увидев нас, покраснела, захлопнула книгу – это был сборник народных инляндских сказок.

– Доктор Лео сказал, что Роберту нужно что-то спокойное и позитивное, – воинственно объяснила она, поднимаясь.

– У тебя прекрасная дикция, – совершенно серьезно похвалил Люк. – Ты не могла бы нас оставить, Рита?

Похвала его была даже чересчур серьезна, на мой взгляд, но Маргарета, расслабившись, повернулась к Таммингтону.

– Я зайду к вам, когда вы проснетесь, Роберт. Не смейте снова уходить в кому! И не нужно меня благодарить, берегите силы.

Молодой герцог, открывший было рот, все же простонал что-то облегченно-благодарственное, за Ритой захлопнулась дверь, а мы подошли ближе.

На глазах лорда Роберта уже не было повязки, и пусть белки оставались багровыми, зато все осколки убрали, а зрение восстановилось. Он был худ, долговяз, и, если бы не ожоги, выглядел бы заучкой-студентом старших курсов. Никогда бы не подумала, что он способен несколько месяцев защищать свою землю.

Но в глазах его я видела ту же боль, которую наблюдала у каждого, попавшего в лазарет с фронта.