Разлучница - Кристина Леманн

Не успев прийти в себя, она оказалась в объятиях Николь.

— Вот так приятный сюрприз! Ты в порядке, Жасмин? Ты уже давно здесь?

Вырвавшись из объятий подруги, Жасмин поправила прическу.

— Ты знаешь, кто это, Адельтрауд? — обратилась Николь к своей будущей свекрови. — Это моя лучшая, самая лучшая школьная подруга. Мы были почти неразлучны. И в Гейдельберге мы жили вместе. Но потом Жасмин уехала в Берлин, и в последнее время мы потеряли друг друга из виду. Господи, неужели это ты, Жасмин! Да посмотрите же на нее! — Казалось, что Николь искренне рада встрече. — А что ты делаешь здесь, в Пеерхагене?

— Она ищет семью Нидергезес… — Адельтрауд, и похоже, понравилась эта фамилия. — Полчаса тому назад я увидела ее у нашего дома. Когда Жасмин услышала фамилию Розеншток, то вспомнила Северина, а когда я назвала твое имя…

— Вообще-то, я приехала на две недели в Кюлюнгсборн в отпуск, — не очень вежливо прервала ее Жасмин.

— Очень хорошо! — воскликнула Николь. — Значит, ты еще успеваешь на свадьбу. Да, Жасмин, все уже решено. Северин и я — мы женимся на следующей неделе.

— Она уже об этом знает, — вставила Адельтрауд.

— Ты уже знаешь? — В глазах Николь промелькнуло недоверие. — Откуда?

— Я ей рассказала — вот откуда, — пояснила Адельтрауд. — Ведь в этом доме больше ни о чем, кроме свадьбы, не говорят.

«Кто же тогда послал мне пригласительный?» — подумала Жасмин.

— Кстати, — лучезарно улыбаясь, сказала Николь, — мне снова нужно уехать. Вообще-то, я думала, что Северин уже здесь. У нас встреча со Штефен в Хайлигендамме по поводу свадебного банкета. Но, как я вижу, мне опять придется ехать туда самой. Жасмин, ты же останешься на ужин?

— А… мне еще нужно было кое-что…

— Но вы ведь успеете вернуться сюда к ужину? — переспросила Адельтрауд. — Конечно, если у вас на сегодня нет других планов. Например, посещение Нидергезесов. — Она весело улыбнулась. — Или множественное число этой фамилии звучит как-то по-другому?

— Ну, мне пора, — перебила ее Николь. — До скорой встречи, Жасмин. Я очень рада. Я действительно очень рада. —

Она помахала на прощание рукой и вышла на улицу. Жасмин сделала большой глоток чаю.

— Я не знаю, — задумчиво произнесла Адельтрауд, — была ли я такая же, как Николь, когда выходила замуж. Знаете, Жасмин, она очень требовательна. Для Николь идеальный вариант — это чтобы свадьба была пышнее, чем бракосочетание испанского принца в Мадриде. К сожалению, мы не можем арендовать собор, но так как брак необходимо зарегистрировать, то это нужно сделать по крайней мере в бальном зале одного из курортных зданий в Хайлигендамме. С красным ковром, капеллой и сотней гостей. Жасмин, приготовьтесь к этому.

Идея возникла спонтанно.

«Вы считаете, что тут что-то нечисто?» — спросил ее тот молодой человек в поезде, указав на распечатанное фото сооружений для ремонта рельсов, которыми занимался Тиллер. Рольф говорил, что сейчас Тиллер занят их производством в Польше.

Разве тут может быть что-то не так?

Жасмин улеглась на кровать в своем номере, наслаждаясь минутами отдыха. В открытое окно с улицы доносились едва уловимые звуки: крики чаек, которые, казалось, предвещали бурю, шорох ветра между деревьями в городском саду, шум велосипедного тормоза, радостный детский визг и озабоченные голоса матерей. Отдав работе несколько лет, она вдруг подумала об отпуске. Гулять по пляжу с мужчиной, держать его за руку, есть суп из угрей. Жить обычной жизнью без зла и лжи.

Неожиданно ей пришла в голову довольно странная идея. Она достала из сумочки свой мобильник и, поддавшись внезапному порыву, набрала номер родителей.

К телефону подошла мать. Было начало восьмого, и Жасмин знала, что она им не помешала: в это время родители сидели на диване, застыв, словно восковые фигуры, и смотрели «Хойте».

— Можешь дать отцу трубку?

— Отцу? — Мать была слишком удивлена, чтоб ответить на вопрос. Жасмин слышала, как она оторвала от уха трубку и тихо сказала: «Твоя дочь».

— Что ей нужно? — послышался голос отца.

— Да я не знаю. Сам спроси, — ответила мать так же тихо.

— Да, — раздался внятный голос отца.

Жасмин уже давно не звонила ему, да и он сам очень редко подходил к телефону.

— Привет, пап, — непринужденно начала Жасмин. — Я звоню вот по какому поводу: наверняка ты знаешь, что я сейчас на Балтийском море. — Господи, зачем она ему об этом говорит? Скорее всего, он ничего не знает. Даже если мать что-то рассказала ему, он уже давно забыл. — Может быть, ты помнишь мою бывшую подругу Николь Тиллер? Ее отец как-то оставлял у тебя свою машину…

— Я знаю.

— И он так и не выкупил ее. Помнишь, что ты однажды сказал мне? Что Тиллеры — обманщики. Такие, как они, живут только в долг. И в один прекрасный день все взлетит на воздух. И тогда придет конец и драгоценностям, и яхтам.

— И что из этого? — пробормотал отец.

— Что ты тогда конкретно имел в виду, папа?

— Да я уже точно и не помню.

— Тиллеры занимаются сейчас сооружениями для ремонта железнодорожных путей. Ты что-то об этом знаешь?

— Нет. — Она слышала, как отец сопел в трубку. — Это все?

Жасмин стиснула зубы.

— Да, папа. Извини за беспокойство. Мне сейчас нужно уходить. И еще раз передавай привет маме. Пока.

Он что-то еще говорил, прежде чем Жасмин отключилась и бросила мобильник на кровать. С чего это вдруг она подумала, что отец проявит интерес к ее делам?

Кроме того, ей уже нужно было начинать переодеваться к ужину в Пеерхагене. Она остановилась на брючном костюме с коротким пиджаком терракотового цвета, который, будучи на несколько тонов темнее, удачно оттенял цвет ее волос. Под костюм она надела светло-голубой боди и сережки-подвески с кристаллами цвета небесной синевы от Сваровски, которые, казалось, сигнализировали, что она свободна и готова закрутить роман. Даже если мужчины и были слепы ко всем изощрениям моды, они все равно безоговорочно реагировали на многообещающую складку между грудями, со свойственной им пошлостью сравнивая ее с ягодицами, а свисающие серьги ассоциировались бы у них с удлиненными мочками первобытных народов Африки.

Когда Жасмин спускалась вниз по лестнице, холл гостиницы «Хус Ахтерн Бум», погрузившийся в дымчатые сумерки, казался пустым и мрачным. Она прошла мимо регистрационного стола и заглянула в полуоткрытую дверь кабинета.

Там никого не было. Экран монитора был погашен. Она вошла и сделала несколько движений мышкой — на экране появилось изображение.

— Я могу вам помочь? — спросил чей-то мрачный голос у нее за спиной.

Улыбаясь, Жасмин обернулась.