Год колючей проволоки - Александр Афанасьев

Четвертый внедорожник принял в себя сразу несколько снарядов, в том числе бронебойно-зажигательный, и вспыхнул, водитель пятого не рассчитал маневр — и машина закувыркалась по шоссе, как отброшенная ребенком игрушка…

— БТР на девять!

Водитель головной «Росомахи», который и не заметил, что кортеж отстал от него, уже вылетел на мост, когда сзади загрохотало. Секунд пятнадцать у него ушло на то, чтобы затормозить машину, — «Росомаха» не только не приспособлена к шоссейным скоростям, она и тормозит плохо. Разогнавшееся стальное чудовище остановилось только на самой середине моста, водитель переключил передачу и резко сдал назад, оператор пулеметной установки чуть не вырвал джойстик управления из крепления, разворачивая пулемет на цель. Перед отправкой в Крэсы Всходние все «Росомахи» доработали, оснастили накладной броней — и теперь они даже бортом могли «держать» 14,5 миллиметров — от распространенного в России КПВТ. Но бронебойный снаряд тридцатимиллиметровой пушки в бок не может держать даже тяжелая БМП, не то что БТР. Поляки сделали глупость — сдавая назад, они выкатились прямо под пушку, под прицел. И пока оператор наводил (на ходу) пулемет — тридцатимиллиметровая пушка с русского БТР снова загрохотала, несколько снарядов пробили борт и рванули внутри польского БТР. Уже неуправляемый, он прокатился назад по инерции, ткнулся носом в то, что когда-то было двумя американскими бронированными внедорожниками, а теперь стало искореженной кучей металла, — и застыл, разгораясь…

Больше всего повезло замыкающему колонну БТР и грузовику «Ельч», набитому солдатами, — они не попали под раздачу и сумели нормально затормозить. Бронетранспортер увернулся от кувыркающегося по шоссе пятого внедорожника колонны, ушел влево и сумел выйти на почти идеальную огневую позицию…

— Цель на одиннадцать часов, огонь без команды! — крикнул поручик, командир машины. — Десанту покинуть машину!

Все равно в такой ситуации десант, находящийся в машине, ничем не поможет, а вот спешившись, помочь может, у каждого — одноразовый гранатомет, а дистанция — метров двести.

— Навел! Это машина сичевых стрельцов!

Бронетранспортер противника начал разворачивать пушку в их сторону.

— Огонь, пся крев!

Оператор бортовой установки «Росомахи» задержал перекрестье прицела на покатом борту БТР противника и нажал на спуск. Это был девятнадцатилетний пацан, он завербовался в Войско Польское потому, что верил в то, что Войско Польское самое сильное в мире, если все поляки помогут ему. Ему нравилась работа наводчика пулеметной установки: перед тобой экран, несколько клавиш и джойстик с клавишей. На экране — цветная картинка и перекрестье прицела, красное. Ты наводишь перекрестье на врага, нажимаешь кнопку на джойстике — и врага больше нет, а ты сидишь под защитой брони, и враг тебя не достанет. У них было самое лучшее в мире оружие, польское и американское, и американцы помогают им, — а значит, скоро они замирят эту землю, и она будет принадлежать им по праву. Он не участвовал в контактных боях, как обычные пехотинцы, и враги представлялись ему не более чем фигурками на экране, в которых надо стрелять — черт, он так же делал дома, играя в разные игры на компьютере. Вот и сейчас — он прицелился в переднюю часть БТР, примерно предполагая, что именно там должен быть и механик-водитель, и стрелок, и нажал на спуск. Пулемета, заработавшего над головой, слышно почти не было, лишь строчка трассеров потянулась к чужому БТР и врезалась в него, выбив искры, — благо он стоял неподвижно, и с прицеливанием проблем не было. Но пушка уже смотрела на них… и тут она плюнула огнем… что-то ударило с силой по корпусу, как молотом… и вдруг стало очень больно. Он непонимающе посмотрел на экран, в их бронетранспортере отчетливо запахло гарью, и боль катилась вверх по всему телу, а нижняя часть как будто совсем исчезла, он ее не чувствовал.

А потом боль исчезла.

— Ноль шестьдесят первый, колонна под огнем! — взорвался криком эфир.

Полковник действовал на автомате — «шаг-газ», педали — и вертолет ушел в резкий разворот, буквально ввинчиваясь в небо, чтобы из его выси соколом кинуться на врага.

— Шестьдесят второй, обозначь цель!

— Цель — бронетранспортер, дружественный объект!

Полковник развернул вертолет и увидел то, что заставило его похолодеть, — из застройки, левее, вырвалась маленькая яркая звездочка, и эта звездочка летела прямиком к «Апачу», целясь по теплу его двигателей.

— Ракета! За мост!

Все, кто служил здесь, — очень быстро учились реагировать без раздумий на слово «ракета». Вот и сейчас второй «Апач», располагавшийся много ниже и правее с места, наклонив хищный нос, рванулся вперед, отстреливая шары тепловых ловушек, разбивающиеся, лопающиеся фейерверком уже на земле.

— Держи! — крикнул Сол.

Вертолет замер — и почти сразу же вздрогнул. Термобарический «Хеллфайр» адским сгустком огня рванулся к месту старта ракеты, оба офицера проводили взглядом его полет, отсчитывая машинально секунды. На счете «два» ракета врезалась в здание, откуда велся огонь, — и оно мгновенно исчезло, окутавшись дымным облаком.

— Есть! Смещайся вправо — цель закрыта!

Беспилотный вертолет-наводчик, который мог подсветить им цель, ушел дальше в город и к месту действия не успевал.

— Выхожу на позицию!

— Ракета! Джек, ракета справа! — заорал ведомый.

Плюнув на все, полковник Малли бросил свою машину левее, пытаясь сорвать захват. Двигатель взвыл на высокой ноте, авиагоризонт будто взбесился…

— Она поймала тебя! Поймала!!!

Серой лентой мелькнул прямо под брюхом Днепр — и в этот момент вертолет тряхнуло, на мгновение потемнело в глазах, красным вспыхнула панель приборов.

— Ганфайтер[9]ноль шестьдесят два, повреждение первого двигателя, повреждение критическое…

Полковник этого не слышал — он продолжал лихорадочно бороться за свою машину. Отключил двигатель, перекрыл подачу топлива, убедился, что автоматически включилась система пожаротушения, и поврежденный двигатель залило пеной. Дал сто процентов тяги на второй двигатель, но машина в момент повреждения имела слишком большую вертикальную скорость и не имела запаса высоты — он умышленно пошел на снижение, пытаясь сорвать захват, но не получилось. Сейчас один двигатель, пусть и на форсаже, не мог погасить вертикальную скорость машины и перевести ее в горизонтальный полет.

— Я — Ноль шестьдесят второй, подбит, снижаюсь!

— На воду! — заорал Сол.

Полковник сработал шаг-газом — он еще работал, — и вертолет в самый последний момент развернуло, они бухнулись в воду у самого левого берега Днепра. Бухнулись мощно, их тряхнуло, так что чуть зубы не вылетели, столб воды поднялся выше кабины, потом еще один удар, но уже слабее. Полковник догадался — дно! И если дно — то целы и они, и относительно — вертолет! Они сели даже после попадания ракетой!