Цыц! - Екатерина Вильмонт

— А я хочу выпить! Ты переживешь?

— Конечно. Женщина за рулем — плохой собутыльник.

— Мил, а как тебе… он?

— Эффектный самец. Замучился наверняка с девчонкой, атут подвернулась такая милая женщина, умненькая, сама зарабатывает, чем неневеста, тем более вроде спасла его от бандюков, супер! Так почему бы не жениться,если охота пришла?

— Думаешь, он меня не любит?

— Лиль, опомнись, где ты ее видала, любовь-то? Это бабаеще в состоянии любить, а нынешний мужик… Думаешь, твой Денис полюбил эту своюблонду? Да зуб даю, просто вляпался и если б ты их тогда не застукала, жил бы ижил с тобой…

— Мил, но ведь это грустно…

— А я разве спорю? Еще как грустно!

— А что же мне теперь делать?

— Он тебе нравится? Тебе с ним хорошо спится? Вот ипродолжай в том же духе. А жить без него сможешь?

— Наверное…

— Тогда живи пока с ним, но никаких браков!

— Я недавно по телеку слышала, говорили, что институтбрака отмирает…

— Да ерунда! Инстинкт материнства, инстинкт продолжениярода никуда не делись. Просто если люди, вернее, женщины…

— А женщины не люди? — усмехнулась Лиля.

— Погоди, дай мысль сказать… Так вот, если женщинавстречает мужчину… Нет, не так… Ты меня сбила, короче не отомрет пока этотчертов институт, потому что выросло поколение девиц, полагающих, чтоединственная цель в жизни — найти богатого мужа. Следовательно, любая мужскаяособь с бабками рано или поздно создаст эту пресловутую ячейку общества. Но эток нашему с тобой поколению никак не относится. Ровесники, как правило, смотрятна совсем молоденьких. Те, что постарше, тем более. Мы в пролете, подруга, нодавай будем этому радоваться! Мы свободные красивые женщины. И у нас большешансов встретить наконец свою половинку. Она же где-то все-таки бродит.

— Что-то ты запуталась вконец…

— Ага! Я не очень умею стройно излагать мудрые мысли.

— Ты уверена, что они мудрые?

— Аск!

Лиля уже выпила некоторое количество текилы, когда позвонилАртем.

— Лилечка, родная моя, прости ради всего святого. Яидиот! Ты не очень обиделась?

— Я обиделась, но не очень. Ты вообще не виноват, аобижаться на ребенка глупо. Вот!

— Лилечка, ты самая добрая и лучшая на свете.

— Не уверена.

— Послушай, что у тебя с голосом? Ты что, выпила?

— Выпила, а что?

— Ты где сейчас?

— В кафе.

— Одна? Или с подругой?

— С подругой.

— Она за рулем и пьет?

— Иди к черту!

— Лиля! Сейчас же возьми такси и езжай домой. Я вечеромприеду!

— Да? Зачем? А, потрахаться? Да нет, не стоит. Я квечеру буду уже в стельку… Пока.

— Лиль, ты что и вправду пьяная? — спросила Милаудивленно.

— Так, чуть-чуть, но мне хотелось как-то его послатьнемножко, но не окончательно. А вроде как спьяну можно.

— Слава Богу, ты еще не превратилась в кисель. Каквспомню тебя в период татаро-монгольского ига…

— Ну, когда это было…

— Да ладно, небось встретила бы его сейчас, сразу бырастеклась…

— Да где ж его встретишь… И, главное, зачем? Давноотгорело…

Артем метался как тигр в клетке. Он не мог уехать с дачи,пока не вернулась Надежда Митрофановна. Ушел в свою комнату, лег на диван, нотут же вскочил. Его неудержимо тянуло в город, к Лиле. Казалось, ей грозитопасность. Две пьяные бабы в машине… Черт знает что… Он снова набрал Лилинномер, но она отключила телефон. Дура! Подумаешь, цаца… Он ее предупреждал… Азачем она приволокла подругу? Может, если б она была одна… Ерунда, тогда ейбыло бы еще хуже и больнее. Бедная девочка. Этот Никин взгляд исподлобья. Черт,черт, черт, я совсем запутался! Эх, уехать бы сейчас в длительную командировкукуда-нибудь к черту на кулички… Да, но в таком случае я окончательно еепотеряю, она еще не достаточно приручена. А потерять ее жалко. Эта тонкаяшейка, эти глаза Бэмби и это ее «цыц»! И все-таки я, как обычно, свалял дурака.Я же почти ничего о ней не знаю, все-таки ей почти тридцать, она была замужем,она дочь Полины Беркутовой, но мало ли какие там скелеты в шкафу? Зачем жесразу жениться, знакомить с дочкой? Ты идиот, дружище Артем, законченный идиот!Побоялся, что уведут? А может, и к лучшему? Наверное…

Прошла неделя. Артем больше не звонил. Лиля мучилась. Новдруг позвонила мама.

— Лилёнок, я в Москве проездом, может, повидаемся, а?

— Конечно, мамочка, но где и когда?

— На полтора часика выберешься пообедать с мамой?

— Да, только если не очень далеко от работы…

— Отлично!

Когда Лиля буквально вбежала в ресторан, Полина Сергеевнауже сидела за столиком.

— Боже, мама, какая шляпа! Это новая?

— Да! Из Рима. Правда, красота? Лилёнок, у тебязамученный вид! Это работа или Артем так тебя замучили?

— Вкупе!

— Лилёнок! — огорчилась Полина Сергеевна. —Ну, работа, я понимаю, а с ним что?

Лиля быстро ввела мать в курс дела.

— Ерунда, перемелется, будет мука#, а не му#ка! А еслион такой кретин, что бросил мою девочку, ему же хуже. А тебе лучше! Зачем тебечужой трудный ребенок? Роди своего.

— Мам, а если у меня притупленный материнский инстинкт?Бывает же такое?

— О, разумеется! Но тогда все вообще к лучшему! Ты несмогла бы справиться с такой норовистой девочкой. Знаешь, Лилёнок, за мнойприедет машина, там целая сумка шмотья для тебя. Надеюсь, понравится.

— Мамочка, откуда?

— А я летала на два дня к Миронычу в Рим. И накупилагоры тряпок, тебе и себе. И вот что я скажу, дорогой мой любимый Лилёнок: живии радуйся! Ты еще молода, здорова, хороша собой, у тебя есть работа, крыша надголовой, так что чуток пострадать из-за мужика не страшно. А углубляться встрадания просто нет смысла, радуйся жизни!

— Я попробую, мамочка.

Как ни странно, после разговора с матерью стало легче.

— Лиль, завтра в час дня тебя ждет Вова, —сообщила ей Марина.

— А что случилось? — встревожилась Лиля.

— Да он там нарыл какого-то автора нового и почему-торешил, что им должна заниматься ты.