Дом с секретами  - Линда Стейси

Он никак не мог знать, кем она была. Он даже понятия не имел, что у хозяина есть дочь, поэтому не чувствовал за собой вины. Мадлен кралась, как тигрица, вышедшая на охоту. Однако она не была тигрицей. Бандит заметил ее взгляд, когда она подняла на него расширенные от ужаса глаза, – словно испуганная лань в темноте. Эта женщина казалась уязвимой и робкой, но в то же время сильной и страстной. Она напомнила ему женщин, которые служили вместе с ним в морской пехоте и могли убить наповал десятком слов или застрелить с далекого расстояния. И, честно говоря, ему не хотелось снова столкнуться с таким типом женщин. Особенно после Карен.

– Тебе она не нравится? – спросил Моррис и, ступив на полено, взгромоздился на забор и засунул руки в карманы.

Бандит прикусил губу:

– Я ее совсем не знаю.

Он вспомнил тяжелый мускусный аромат ее духов. Их запах надоедливо преследовал его всю ночь. Очевидно, Мадлен была страстной и пылкой натурой. Казалось, в ней была искра, от которой мог зажечься костер. Но он был не в состоянии разобраться в том, что больше всего в ней его раздражало, – то ли ее постоянно приподнятое настроение, то ли ее решительность, а быть может, ранимость, которая была буквально написана на ее лице. Никакое из этих качеств, вероятно, не шло ей на пользу.

– Это все Афганистан, – сказал Моррис, – он изменил тебя, Бандит.

И это было правдой. Афганистан действительно его изменил. И Карен тоже его изменила.

– Я знаю.

– Ты хочешь рассказать о нем?

– Нет, – резко ответил он, чтобы прекратить разговор. Меньше всего Бандит хотел сейчас говорить об Афганистане. При одной мысли о нем ладони стали влажными, и он вытер их о джинсы, чувствуя, что начинает дрожать всем телом. Он хотел закрыть глаза, но не смог. Иногда он проводил целые ночи без сна, иногда спал всего час или два, а потом начинались кошмары. Каждый внезапный шум напоминал ему о взрывах, любой пляж – пустыню, а женщины – Карен. Бандит не мог выбросить из головы все, что с ним произошло. В одну минуту он был частью элитного подразделения, а в следующую – летел домой, испытывая свою неполноценность, одиночество и неуверенность в будущем.

Единственное, в чем он никогда не сомневался, так это в своем отце и его доме – сторожке в Ри-Хэд-холле. Бандит по-настоящему любил это поместье и нуждался в нем, чувствуя, что оно дает ему ощущение покоя и безопасности. Он посмотрел на отель и окружающую его территорию. Вид был чудесным.

Бандит отошел от забора, на котором примостился Моррис, проследовал мимо конюшен, уселся на траву и скрылся от посторонних глаз. Он позволил себе взглянуть еще раз на отель, на окно, за которым стояла Мадлен, но ее там уже не было.

Бандит уставился в пространство перед собой и начал делать долгие глубокие вдохи. Только так он мог расслабиться, избавившись от тяжелых воспоминаний.

Вдруг послышался какой-то шум, и, оглянувшись, он увидел Мадлен, идущую по направлению к деревьям. С ней была маленькая девочка и щенок спаниеля, который сновал вперед-назад со скоростью более ста с половиной километров в час.

Не обращая на них внимания, Бандит вновь посмотрел на сторожку. Это был его дом. Там раньше жил его отец. Сторожка была ему крайне важна, и он обязан был сохранить ее любой ценой, потому что однажды, когда отец окончательно придет в себя, он привезет его сюда, чтобы тот снова смог в ней жить.

Бандит вспомнил, как зажигались глаза его отца всякий раз, когда упоминалась эта сторожка, и как тот говорил о прошлом и о том, что связывало его дом с Ри-Хэд-холлом.

Кристофер улыбнулся, припомнив слова отца во время их последней встречи. «Мне нравилась та леди. Я, бывало, каждое воскресенье проходил через туннели, чтобы встретиться с ней за чашкой чая».

Бандит покачал головой. У отца было богатое воображение, но, вероятно, это происходило на самом деле. Быть может, те туннели, о которых он говорил, и в самом деле существовали? Кто знает, возможно, он шел через них, чтобы добраться до отеля? Многие годы Кристофера занимала мысль о тайном туннеле, но обнаружить какие-нибудь его признаки ему так и не удалось. Всякий раз, когда всплывало название имения, казалось, память возвращалась к отцу и тот повторял одно и то же. Он все время говорил о сторожке, той леди, туннелях и об отеле. Бандит был уверен, что глубоко в голове его отца было спрятано много воспоминаний и правда о прошлом, может быть, потеряна навсегда, однако сторожка все еще стояла и хранила память о давно минувших днях. Все, что Кристоферу оставалось, так это разблокировать память отца и надеяться, что тот вернется в реальный мир.

– Бадди, ко мне! – крикнула Мадлен, наверное, в сотый раз, пока гуляла по лесу, окружающему отель. Впереди мчались Поппи и чересчур активный щенок, который постоянно то убегал от нее, то возвращался.

На мгновение Мадлен остановилась, чтобы полюбоваться красотой деревьев. Солнечный свет струился между голыми ветвями, переливаясь разнообразными оттенками охры и золота. Казалось, что на деревья повесили новогодние гирлянды. Все они отличались по цвету и форме, создаваемой дуновением легкого ветра. Каждое дерево имело свой собственный характер, в них всех кипела жизнь, которая словно угасала с приближением конца года. Она протянула руку, чтобы коснуться дерева, стоявшего в стороне.

– Поппи, подойди сюда. Взгляни на это дерево, – позвала она дочь, поглаживая старое узловатое дерево на маленькой прогалине. Его ствол покорежился, а кривые ветви торчали во все стороны. Оно устремилось ввысь, пытаясь искупаться в солнечных лучах.

– Давай принесем сюда бумагу и восковые мелки, чтобы сделать оттиск с коры, – предложила Мадлен. Увидев, что глаза Поппи широко раскрылись и превратились в два огромных блюдца, она обернулась.

– Может, я смогу помочь сделать оттиск коры? – предложил в свою очередь Бандит. Он стоял, прислонившись к дереву позади них. Мадлен заметила веселые огоньки в его глазах. Судя по всему, ему доставило удовольствие застать ее врасплох.

– Иди ко мне, малыш, – сказал Бандит, и Бадди подбежал к нему, тявкая, повизгивая и виляя хвостом. Его тело перегибалось пополам, а хвост метался из стороны в сторону. Потом щенок лег на спину в ожидании, что его будут чесать и гладить. Бандит опустился на колени и начал чесать брюшко Бадди, который стал лихорадочно дергать задней ногой, разрезая воздух.

– Какой же ты хороший, красивый!

– Откуда, черт побери, ты тут взялся? – рявкнула Мадлен. Поппи подбежала к ней и прыгнула к ней на руки.

– Извините, но я полагал, вы знаете, что я здесь работаю. Мадлен раздраженно покачала головой. Она наблюдала, как Бадди, выражая свою преданность Бандиту, свернулся клубком возле его ног.

– Тебе, юноша, положено быть сторожевым псом, а не видеть друга в каждом встречном.

Она не знала, почему ее рассердило неожиданное появление Бандита, но чувствовала, как ее переполняет злость на него. Мадлен стала внимательно осматривать мужчину. Сначала ее взгляд уперся в его ноги, потом перешел на руки и, наконец, остановился на неумытом и небритом лице.