Пламя в тумане - Рене Ахдие

Затем его взгляд снова упал на тело у его ног. На тело мертвого, раздетого мужчины.

Кэнсин поднял голову. Его взгляд смягчился. Это заняло у него не больше мгновения. Не более секунды на понимание. Он протянул руку и выдернул черепаховую шпильку из гниющего глаза мужчины.

Затем он подошел к своей лошади.

Чтобы вновь направиться по следу.

Девушки, переодетой в мальчишку.

* * *

Он не заметил пары желтых глаз, следящих за ним.

Выбор

Брови Марико нахмурились в замешательстве.

«Этот ленивый парень не может быть лучшим воином Черного клана».

Словно в ответ на ее мысли, ленивый парень, о котором шла речь, вдохнул с преувеличенной медлительностью. Как будто он был ужасно раздражен. Как будто такое простое действие, как вдох, требовало слишком много усилий. Он сбросил капюшон, скрывающий его лицо, затем встал, томно потянувшись, как бродячий кот.

Взмахом левой руки откинул длинные пряди волос со лба. Затем прочистил горло.

Теперь его обзор был свободен, и юноша повернулся к своей добыче. Повернулся так, чтобы оказаться в поле зрения Марико. Ее замешательство усилилось, когда она увидела его лицо.

Юноша был высоким и худощавым. Тело, скроенное из углов и сухожилий. Диагональный шрам проходил через центр его губ. Он вяло моргнул, как будто пытался выйти из ступора, его прикрытые тяжелыми веками глаза открылись, а затем закрылись. Снова открылись и закрылись. В такой напряженный момент – когда на карту была поставлена его жизнь – Марико не могла уловить выражение его лица: оно было таким же вялым, как и его поведение. Что не соответствовало лицу из острых углов и изящных склонов.

Лицу, полному противоречий.

Потянувшись еще и в другую сторону, юноша уставился на толпу мужчин с оружием справа от него. Затем размеренным шагом направился к великану.

Он шагал как будто интуитивно – это была походка молодого человека с естественным пониманием того, что его окружает. Даже если вдруг на них обрушится порыв ветра или с неба упадет ветка дерева, маловероятно, что это застигнет юношу врасплох.

То, как он двигался, очень напомнило Марико Кэнсина. Это означало, что, несмотря на расхлябанное поведение этого парня, он вполне мог оказаться грозным противником. Брат Марико бóльшую часть своей жизни изучал боевые искусства. Она знала, что подобное врожденное мастерство не даруется случайно.

Да. Возможно, этот юноша может одолеть великана. В случае, если он обеспокоится тем, чтобы найти оружие. При нем по-прежнему не было ни одного клинка.

Когда юноша остановился возле собравшихся, Марико поняла еще кое-что важное. Хотя то, как двигался этот юноша, походило на Кэнсина, между ними была и очевидная разница, которая заставила Марико скорректировать свое предыдущее впечатление о парне. Ее брат двигался всегда точно, каждый его шаг был с явным намерением. Этот мальчишка не делал никаких шагов.

Он скользил, как акула в воде.

И, как море, члены Черного клана расступились в стороны, когда юноша встал перед великаном.

Напряжение, начавшее собираться ранее, снова накалило воздух.

Хотя гигант был явно озадачен подобным поворотом, он принялся размахивать своим канабо из стороны в сторону. Стремясь напугать своего нового противника очередной демонстрацией бравады.

Когда юноша не отреагировал – и даже не попытался увернуться, – великан нахмурился.

– Разве тебе не нужно оружие? – проворчал он.

Молодой человек покачал головой. Зевнул еще один раз.

– Нет. – Он повел плечами. Размял шею.

Гигант фыркнул:

– Наглый дурак.

– Не наглый. – Юноша небрежно почесал подбородок. – Просто меткий.

Великан снова рассмеялся, побуждая своих людей присоединиться к его веселью. По их рядам прокатился напряженный смех. Однако это мало повлияло на общее настроение. Или, во всяком случае, лишь ухудшило его.

Пульс Марико участился. Если эта драка перерастет во что-то большее, чем просто взаимное позерство, вполне возможно, что она никогда не получит ответы на свои вопросы. Никогда не избавит свою семью от чрезмерного унижения. И никогда не докажет свою ценность вне рынка невест.

Она также, вероятно, могла погибнуть.

Да. Это тоже был факт, который она прекрасно осознавала.

Ее знания о том, как выиграть бой, были чисто теоретическими. Драка с пьяницей в лесу подтвердила одно: главным козырем Марико в любой ссоре был ее ум. И даже с этим преимуществом ей едва удалось победить мужчину, сильно обремененного спиртным. Она подозревала, что в реальном бою против опытного воина у нее не было бы и шанса. А у мужчин любого рода, как Марико всегда считала, грубая сила играла наибольшее значение.

Но в битве умов?

Это может быть игра как мужчины, так и женщины.

Марико взвесила свои варианты. Стоит ли ей бежать или оставаться на месте?

«Я должна просто спрятаться и посмотреть, как эти дураки убивают друг друга».

В этом может быть определенное удовлетворение.

Но если это произойдет, она никогда не узнает, кто замыслил ее убить.

И почему.

Резкий свист размахиваемого в воздухе канабо вырвал ее из мыслей. Она моргнула, фокусируясь на бое, – как раз вовремя, чтобы увидеть, как ленивый воин увернулся от первого удара великана. За долю секунды до него. Порыв ветра от оружия бросил волосы юноши ему в лицо.

Великан рассмеялся:

– Слишком медленно.

Легкая улыбка тронула перерезанные шрамом губы юноши. Как будто он мог разделять радость великана. Разделять его не польстившее ему же мнение. Как только Марико начала обдумывать такую вероятность, она заметила, как что-то в теле воина изменилось.

Он начал дрожать.

«Он… боялся?»

Предвкушение охватило ее существо. Она пыталась подавить растущее любопытство. Растущий интерес. Нет. Происходящее не должно было развлекать Марико. Это бы означало, что ее легко отвлечь. А она отказывалась умирать на стоянке сегодня ночью.

Осторожно, не привлекая ничье внимание, Марико поднялась на ноги, все еще крепко сжимая свою маленькую пиалу с саке. Стараясь не делать никаких резких движений, которые могли бы привлечь к ней внимание.

Гигант яростно взмахнул своим канабо, ударяя с левой стороны. Когда он выпрямился, кончик дубины задел плечо юноши. Марико рефлекторно вздрогнула, когда молодому человеку едва удалось избежать полного удара. Он покатился по грязи – прочь от великана, – затем перевернулся и поднялся. Как только он выпрямился, то заметил дыру в рукаве своего черного косодэ. Он извергнул серию ругательств, которые Марико слышала только от самого последнего конюха в моменты сильной досады. Злые, вульгарные слова, которые заставили бы ее мать ахнуть в ладони, а отца предупреждающе кивнуть своим подчиненным.

Юноша крепко вцепился в свое обнаженное плечо, поморщившись от боли,