Один-единственный - Барбара Бреттон

— Дайте мне только время, принцесса, и я докажу вам это.

Она демонстративно передернула плечами.

— Нет, я все-таки недооценивала ваших пороков.

— Но еще сильнее вы недооцениваете мои достоинства. Щеки Изабель порозовели.

— Вот это вряд ли, мистер Бронсон. — Она перешагнула порог собора.

— Он не стоит ваших сердечных мук, принцесса! — крикнул американец ей вдогонку. — Никто из нас не стоит.

Он не удивился тому, что Изабель даже не оглянулась.

— Шампанского! — Изабель вывернулась из рук своего партнера, итальянского автомобильного магната, и театрально подбоченилась. — Полцарства за шампанское!

Джанни Вителли, уже дважды разводившийся с женами и теперь подыскивавший себе третью спутницу жизни, запрокинув черноволосую голову, рассмеялся:

— Кара, вы меня просто удивляете. Ваше королевство стоит много дороже, чем бокал вина.

— Ах, это бунт?! — Изабель нанесла ему воображаемым мечом удар в грудь. — Шампанского или прощайтесь со своей головой!

Вителли был богат, но Изабель обладала королевским титулом. К счастью, есть еще на свете люди, для которых это имеет значение. Итальянец помчался исполнять волю дамы, а принцесса, смеясь, продолжила танец в одиночку.

Оказавшиеся по соседству пары смеялись вместе с ней, да и трудно было ждать чего-то иного. Ведь существуют неписаные правила поведения с особами королевской крови. Смеяться их шуткам, какими бы плоскими они ни были, — вот одно из них. Если бы Изабель взбрело в голову растопырить руки на манер крыльев и заквохтать подобно курице, то все эти люди в тот же миг, несмотря на свои титулы и положение в обществе, закудахтали бы вместе с ней. Все, кроме, конечно, этого противного американца Бронсона.

Нельзя сказать, что он вел себя вызывающе, он был слишком умен для этого. Он танцевал с дамами и беседовал с мужчинами, но Изабель понимала, что Бронсон все время втайне посмеивается над окружавшим его блестящим обществом.

Оркестр перешел от фокстрота к медленному вальсу. Марго Хофмайер из Лихтенштейна отчаянно захлопала на Бронсона своими накладными ресницами и тут же была удостоена его милостивого приглашения.

Марго обладала утонченностью коровы в период течки, но разве это остановит настоящего американца? Разумеется, нет ничего удивительного в том, что он с готовностью отозвался на ее вульгарный призыв. Ну уж нет, эту парочку следует хорошенько проучить! Встряхнув головой, Изабель направилась к ним.

Протанцевав по залу, чтобы не мешать кружащимся парам, принцесса очутилась наконец в непосредственной близости от Марго и тронула ее за пышное белое плечо.

— Ты не будешь так любезна, дорогая. Я просто мечтаю немножко покружиться с мистером Бронсоном.

— Следующий танец ваш, — отозвался американец поверх темно-рыжей прически своей партнерши, а Марго с видом победительницы стрельнула на принцессу глазами.

— Но я обожаю вальсы, — возразила Изабель, следуя за ними грациозными уверенными па.

Плечи и щеки Марго мигом покраснели, едва ли не сравнявшись цветом с выкрашенными хной волосами. Она даже споткнулась, однако быстро поправилась.

— А я предпочитаю фокстрот. — промямлила уроженка Лихтенштейна. — Так что, может…

— Я уверен, принцесса не станет настаивать и спокойно дождется своей очереди. — Небрежный взгляд, брошенный в ее сторону Бронсоном, заставил голубую кровь Изабель вскипеть в жилах. Она бы с удовольствием влепила ему пощечину. Но принцесса предпочла не пускаться в бесполезные пререкания с наглецом, а поднажать еще на Марго.

— Я так благодарна тебе, дорогая. — С этими словами Изабель ловко вытеснила рыжую толстушку и заняла ее место подле американца. — Твой кавалер вернется, как только закончится вальс.

— Изумительный трюк, — сказал Бронсон, когда принцесса, занявшая место Марго, посмотрела ему в глаза. — Жаль только, что ничего не вышло.

— Отчего же не вышло? — возразила Изабель, не в силах скрыть своего торжества. — Ведь мы танцуем, не так ли?

— Уже нет. — Поклонившись с явной издевкой, Бронсон отпустил ее и зашагал к выходу на террасу.

Смертельная обида сдавила грудь Изабель. Она направилась вслед за Бронсоном.

— Кара. — Внезапно подле принцессы появился Джанни Вителли с бокалом «Дом Периньон». — Я ваш покорный слуга.

Она приняла вино и на ходу чмокнула итальянца в щеку. С красавчиком Джанни все можно уладить позднее.

Теперь же она могла думать лишь об одном: как осадить этого наглого американского бизнесмена.

Суровая краса холодной зимней ночи приветствовала принцессу, выходящую из зала. Звезды сверкали в безлунном небе, как драгоценные кристаллы, и единственным звуком на улице был тихий гул кондиционеров, расположенных по периметру террасы. Изабель медленно вдохнула холодный воздух, напоенный сосновым ароматом и свежестью скорого снегопада.

Ее глаза привыкали к темноте. И сразу же она увидела Бронсона. Вот он! В дальнем углу теплился красноватый огонек сигареты. Наверняка какая-нибудь американская дешевка!

Принцесса сделала глоток из своего бокала и направилась на красную светящуюся точку, пристально вглядываясь в темноту.

— Так бы и выплеснула это шампанское в вашу нахальную физиономию, — подойдя к нему почти вплотную, прошипела она.

Бронсон не соизволил даже взглянуть на нее.

— Я бы не стал так рисковать.

— Ах да! — вспыхнула она. — Вы же предупреждали меня однажды, что способны ударить женщину.

— Если будет нарываться.

— Как мило! Истинный неандерталец!

— Смейтесь на здоровье, принцесса. Но только попробуйте поднять на меня руку, и я, черт побери, ударю в ответ.

— Настоящий мужчина не станет вести себя подобным образом.

— Вот как? Но и настоящая леди не станет смущать другую женщину, как это сделали вы.

Изабель не обратила внимания на его слова, раздраженно отмахнувшись от них нетерпеливым жестом:

— Марго понимает, что в этом нет ничего личного.

— Возможно, тут вы и правы, — ответил Бронсон. — Кажется, действительно, большинство окружающих воспринимают ваше плохое поведение как норму.

— О, мне очень жаль, если мы оскорбили ваши чувства! Ну как я могла позабыть, что Америка — это последний в мире оплот общественной нравственности?!

— Во всяком случае, там мне ни разу не приходилось видеть таких безобразий, как сегодня в вашем замке.

— Так почему бы вам не поехать домой, мистер Бронсон, где атмосфера более соответствует вашей ранимой душе?

Он взглянул на часы:

— Мой рейс через десять часов и одиннадцать минут.