Вторая жизнь - Татьяна Ветрова

— Споткнешься, ловить не стану, — смеюсь, представляя сию картину.

— Но ты недовольна, — заключает он.

Естественно, недовольна. Ну не признаваться же ему, что я ожидала от честно пропущенного учебного дня совершенно другого.

Я точно самый невезучий человек на всем белом свете, раз оказалась здесь. Именно здесь и именно сегодня. Ну вот скажите, что ему мешало просто погонять за городом с ветерком? Да я бы визжала от счастья, если бы он решил поехать на заброшенный аэродром и устроить там гонки в одиночку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В первый и единственный раз побывав на заброшенном аэродроме, я с замиранием сердца следила за происходящим. И если мотоциклисты заставляли кровь в жилах замерзать и покрываться ледяной коркой, то автомобилисты превращали ее в лаву. Температура крови в теле спокойной можно было сравнить с накалом любого извергающегося вулкана.

И если при виде очередной парочки без защитных шлемов на голове мне становилось плохо, то от вида гонщиков я разве что не визжала от счастья. И не видела ничего лучше в своей скромной, наглухо закрытой от посторонних людей жизни, чем завораживающий танец двух спорткаров. Визг шин, серый дым и неоновые фары создавали такой завораживающий танец, что сложно было отвести взгляд.

В тот день список моих желаний пополнился еще на один маленький пункт. Я захотела научиться дрифтовать так, чтобы кровь в венах бурлила от нахлынувшего адреналина, чтобы улыбка на лице растягивалась до ушей, чтобы глаза сияли ярче звезд на небе.

Но нет, мы приперлись на картинг. Интересно, а здесь можно дрифтовать? Хотя… здесь есть кому меня прибить за такие мыслишки.

В помещение захожу с замиранием сердца. И все так же с прикушенным языком. Только взглядом пугливо бегаю по сторонам в поисках его. Того самого, кто запросто сдаст меня родителям и не подавится.

— Держи, — довольно улыбаясь, Артем протягивает мне шлем и защиту. Я же стою, как истукан, и не сразу догоняю, что мы находимся около стойки выдачи защиты.

— С-спасибо, — шепчу, переводя умоляющий взгляд на Стаса, что стоит и лыбится во все свои тридцать два зуба. Выбить их ему, что ли?

— Ты хоть знаешь, что с этим надо делать? — Артем кивает на защиту в моих руках, я же вспыхиваю, словно спичка.

— Разберусь как-нибудь, — развернувшись, топаю в раздевалку.

Так, если за стойкой стоит Стас, то где тогда черти носят моего любимого братишку? Вопрос остается без ответа на неопределенный срок. А лучше бы он вообще без него остался. Не хочу сейчас его видеть. В лучшем случае он снова сделает из меня котлету, в худшем — котлету и люлей сверху добавит. Первое, в нашей семье не принято прогуливать учебу, да и работу тоже. Второе, парень. Со мной. Рядом. Серьезно?

Пыхтя и сопя, как старая клуша, кое-как надеваю на себя защитные доспехи. Заплетаю косу и прячу ее под воротом куртки. Снимаю с пальца кольцо, что брат подарил мне на четырнадцатилетие и прячу его в ранец. Не хватало еще, чтобы меня по нему опознали. Вот весело будет-то. Надеваю супертяжелый шлем, опускаю защитное стекло и топаю на выход.

Мимо Артема. Мимо Стаса. Мимо брата.

Останавливаюсь около бордюра, ленивым взглядом скольжу по машинам и пытаюсь выбрать. Но взгляд упорно натыкается на красненькую. Мою любимую. Ту самую, что признала меня как родную в первый день знакомства. Но нет. Ее сейчас нельзя. Спалюсь как делать нефиг.

— Выбрала? — подкравшись незаметно и поравнявшись со мной, спокойной интересуется Артем.

— Вот эту, — указываю пальцем на желтую малышку в центре и, недолго думая, направляюсь к ней.

Прости, братишка, но настал тот день, когда я сяду за руль твоей ненаглядной ласточки.

Плавно нажимаю на газ, медленно выезжаю на старт. Сигнальные огни красного цвета по бокам и сверху обозначают линию старта. Глубокий вдох, выдох. Желтый. Нога на газ, крепче руль, и… погнали.

Резко срываюсь с места, набираю запредельную скорость и совершенно забываю об осторожности. С легкостью преодолеваю поворот за поворотом. Адреналин бурлит в крови, требуя свободы. Своды полета. Улыбка не сходит со счастливого лица, глаза светятся ярче звезд в ночном небе.

Я выигрываю всухую. Выбравшись из «птенчика», начинаю танцевать ламбаду и визжать от вырвавшихся наружу эмоций. Артем, громко рассмеявшись, присоединяется ко мне в танце. И кто бы мог подумать, но он знает движения. Это интригует, добавляет драйва и заставляет сделать мою коронную фишку, которая означает «я-сделала-тебя-парень».

Полина… или докопаться до правды

— Почему гонки? — спрашиваю, откусывая смачный кусок гамбургера.

Когда Артем спросил, куда пойдем обедать, недолго думая, я выбрала всем известный фастфуд. В окружении вредной еды я чувствую себя свободной. И здесь легко можно заткнуть рот картошкой фри, чтобы не сболтнуть ничего лишнего. Я и так держусь из последних сил, чтобы не упомянуть брата. Это ведь он научил меня так гонять. Что сказать, для Артема это стало настоящим сюрпризом, в принципе, я тоже не ожидала, что выиграю.

Вспоминая наш совместный танец, расплываюсь в улыбке и устремляю нежный взгляд на парня, что сидит напротив, вальяжно развалившись на кожаном диване. И в очередной раз понимаю, что привычная для него маска циника ему совершенно не идет. Сейчас он полностью расслаблен, даже вон искренне улыбается. И глаза не глыбы льда, а как вода в океане. Третий или четвертый слой глубины. Не голубые и не синие, что-то среднее. Они завлекают, манят в свои невидимые сети, а я и рада.

Идиотка.

В университете поговаривают, что раньше Артем довольно серьезно увлекался спортом, а потом резко бросил и пустился во все тяжкие. Что случилось на самом деле, для многих до сих пор остается загадкой. Но по сей день большинство желтых газетенок возвращаются к дню, когда Артем совершил свой первый и незабываемый кураж. Хреновый из меня журналист, если я не докопаюсь до истины. А она мне нужна, ведь его тайна — моя дипломная работа.

— Так легче, — произносит, сжимая до побелевших костяшек кулаки и губы в тонкую линию.

Я далеко не дура и моментально улавливаю суть. Артем не желает об этом рассказывать. Мне часто говорят, что я бегу вперед паровоза, и сегодня, видимо, не исключение. Любопытство так и рвется наружу, безжалостно задвигая на задний план разум. Чтобы хоть как-то себя притормозить и подумать о последствиях, намертво цепляюсь пальцами за стаканчик с восхитительным Макфлурри.