Глубокое бурение - Алексей Лукьянов

Три дня вынужденного бездействия подействовали на архитектора успокаивающе. Он уже чувствовал, как начинает отрастать шея, жрать его не собирались, а что издевались вычурно — так он еще отомстит.

— Дома падают, — ответил он флегматично. Потом как будто очнулся: — Э, не понял! В том районе сплошь мои проекты!

— Ну-ка, ну-ка, — Диболомы бросились к окну, оставив работу.

— Осторожнее! — завопила голова.

— Скип, лови!

— Уже, — Дуй успел ухватить голову архитектора, сбитую неловким движением Уй-Диболома, за косичку, и втянул обратно. — Не торчи, где попало.

Зрелище, открывшееся хозяевам «Стандарта», действительно впечатляло. Казалось, кто-то гигантским пыльным ластиком стирает с лица города даже не дома, а целые улицы и переулки, хотя, конечно, сначала падали здания, а потом на их месте образовывалась туча пыли.

И туча эта неуклонно приближалась к конторе Диболомов.

— Вот сейчас и посмотрим, чьи проекты надежнее, — весело крикнул Уй, потому что иначе его уже никто бы не услышал.

Ваз-Газижока продолжал с ужасом вглядываться в катаклизм. Он все надеялся, что волна разрушений минует его детище, но вот пала Ложа Мудрости, вот рухнул Дворец Чревоугодия, а за ними и Архитектурная Контора.

Досмотреть катастрофу ему не дали: Дуй бесцеремонно сбросил голову на пол, а Уй захлопнул ставни, а за ними и оконные рамы.

— …? — предложил сквозь грохот Скип.

— …, - согласился Уй.

Дуй достал из шкафчика бутылку, и в невыносимом грохоте наполнил три стакана чем-то прозрачным.

— …!

— …!

— Да пошли вы! — ответил мучителям разорившийся архитектор, и едва не поперхнулся влитым в горло перебродившим экстрактом борзянки.

В этот момент контора Диболомов дрогнула, и сквозь ставни и рамы в комнату ввалилась, истошно вопя и размахивая руками: «Нужно планировать, планировать!..», сикараська.

— А теперь — за планирование! — провозгласил Дуй.

В рот архитектору влилась новая порция.

Со всего маху Лой-Быканах врезался в «Заведение», мимо которого собирался планировать. Так как задние толчковые у философа оказались чересчур сильными, удар получился что надо, и «Заведение», конус, стоящий на вершине, начало быстро заваливаться на бок. Жажда жизни заставила Лой-Быканаха активней шевелить конечностями, и он побежал по вертикальной стене, которая с каждой секундой становилась все горизонтальней.

Разгон вновь получился не хилый, и следующим прыжком эксцентрик перепрыгнул на «Приют усталой сикараськи», но, почувствовав, что и эта поверхность неустойчива, сиганул на соседний жилой дом. Тот оказался круглым и покатился; в поисках твердой опоры философ достиг «Башни Разговенья», которую обрушил на спиралевидные «Офисы и Бухгалтерии», с которых в панике перепрыгнул на «Торчальню», та опрокинулась на «Горсовет», а «Горсовет» на Ложу Многих Знаний, Ложа потянула за собой «Веселых сикарасек», «Сикараськи» на излете зацепили колоннаду «Чертога Держателей Неба», посвященного Патриархам… город рушился на глазах.

А на гребне этой волны разрушений мчался, боясь остановиться, Лой-Быканах.

В голове его при этом вертелись самые что ни на есть философские мысли. Они пришли разрушить мое жилище, а вместо этого я разрушаю их дома, рассуждал он, активно перебирая лапами.

— Что, умираешь? — в клубах пыли рядом с эксцентриком мчался Патриарх.

— Нет, выживаю… — и вдруг обнаружил, что никакой опоры, даже качающейся, под ногами нет, и притормозить или поменять вектор движения уже не представляется возможным.

— Нужно планировать, планировать! — закричал Лой-Быканах, в тщетных попытках ухватиться за воздух размахивая руками.

И врезался в ставни какого-то приземистого строения, все еще заставляя себя планировать. Вслед за ним, больно ударив по заднице, влетел огромный каменный блок.

— А теперь — за планирование! — сказал кто-то в наступившей тишине.

Едва пыль улеглась, Лой-Быканах открыл сначала левый глаз, потом правый, потом спросил:

— К вам можно?

Хозяева ничего не ответили. Они протянули гостю стакан с прозрачной жидкостью. Пахло перебродившими балданаками.

— Я в завязке, — отказался философ.

— Уй, — представился один.

— Дуй. Но можно и Скип, — шаркнул ножкой другой.

— Ваз, — непонятная круглая штука на столе оказалась говорящей. — Газижока.

— Лой. — Эксцентрик задумался. — Можно Быканах.

Все вчетвером выглянули наружу.

С неба полилась вода.

— Это очень кстати, — ловя на ладонь капельки влаги, заметил Дуй.

— Пыль прибьет, — согласился Уй.

Возле конторы «Стандарт» начали кучковаться сикараськи. Всех волновал один вопрос: почему этот дом не рухнул?

— Сие есть катастрофа! — говорил первый.

— Сие есть беда! — возражал второй.

Третий лишь качал головой.

— Что-то не так? — первый со вторым приготовились скандалить.

— Сие есть феномен, тайна! — третий воздел перст к небу.

— Но ведь и беда!..

— И катастрофа…

Но третий лишь рукой махнул.

Трое мудрецов-теоретиков сидели на краю бескрайнего водного массива, имени которому никто не мог дать. Массив образовался недавно, после событий, о сути которых и шел спор.

Произошло же следующее: некоторое время назад из ниоткуда, а если быть точнее — с неба, перед неким мудрецом-теоретиком, обитавшем в полной и добровольной изоляции на Краю Света, упала колоссальных размеров штуковина. Раздалось оглушительное крак, Край Света не выдержал давления и лопнул. Взрывной волной теоретика отбросило к скалам, и настолько удачно, что от удара отвалились голова и задница. Пока все это выросло по новой, оказалось, что не только у туловища отрасли недостающие части, но и у недостающих частей выросло все остальное. Так и образовалось три мудреца вместо одного.

Все бы ничего, но Край Света бесследно исчез, и на его месте образовалась безымянная водная гладь. Именно это и волновало сейчас мудрецов.

Устав от бесплодных споров с глупыми оппонентами, третий принялся считать время, которое потратила его голова, чтобы вырастить тело.

Гын-Рытркыну повезло — перед головой время от времени пробегали всякие мелкие сикараськи, которых он по мере возможности поедал, поэтому за десять дней — это этап — отрастил худую шею, за два этапа — еще и руку, благодаря которой ловить сикарасек было сподручнее. Меньше чем за период — это пять этапов — получился совершенно новенький Гын-Рытркын. И еще двое, как оказалось. Кстати, а как их зовут?