Тайны тамплиеров - Лин фон Паль

О брате, который испытывает свое оружие

Двадцать пятое — если кто-либо из братьев испытывает свое оружие и снаряжение, и от этого произойдет вред, мы оставляем на усмотрение братьев, лишить ли его накидки либо оставить ее ему.

О брате, который отдает какое-либо животное, кроме собаки или кошки

Двадцать шестое — если кто-либо из братьев из овчарни либо конюшни отдаст какое-либо животное, кроме собаки или кошки, без разрешения своего Командора, мы оставляем на усмотрение братьев, лишить ли его накидки либо оставить ее ему.

О брате, который строит новый дом без разрешения

Двадцать седьмое — если кто-либо из братьев построит новый дом из камня и извести без разрешения Магистра либо Командора области, мы оставляем на усмотрение братьев, лишить ли его накидки либо оставить ее ему. Но иные разрушенные дома он может чинить без разрешения.

О брате, который сознательно причиняет убыток Дому

Двадцать восьмое — если кто-либо из братьев сознательно или по своей вине причинит убыток Дому в четыре денье или более, мы оставляем на усмотрение братьев, лишить ли его накидки либо оставить ее ему; ибо нам запрещен любой убыток. И убыток может быть столь велик, что виновного могут заковать в железо.

О брате, который проходит через ворота с намерением покинуть Дом

Двадцать девятое — если кто-либо из братьев пройдет через ворота с намерением покинуть Дом, и затем раскается, он может поплатиться своей накидкой, а если он уйдет в Госпиталь либо в иное место за пределами Дома, мы оставляем на. усмотрение братьев, лишить ли его накидки либо оставить ее ему. Но если он проведет там одну ночь, его следует лишить накидки.

О брате, который покидает Дом и проводит две ночи вовне

Тридцатое — если кто-либо из братьев покинет Дом и проведет две ночи вовне, он лишится своей накидки за это, и не может обрести ее вновь один год и один день. А если он удержит вещи, которые запрещены, более двух ночей, он будет изгнан из Дома.

О брате, который по своему желанию возвращает свою накидку либо бросает ее в гневе

Тридцать первое — если кто-либо из братьев по своей воле вернет накидку либо бросит ее на землю в гневе, и не пожелает поднять ее, несмотря на просьбы и увещевания, и другие братья подберут ее раньше его, он лишится своей накидки, и не может обрести ее вновь один год и один день. Но если он по своей воле подберет накидку раньше других братьев, мы оставляем на усмотрение братьев, лишить ли его накидки либо оставить ее ему.

Если же он не пожелает подобрать свою накидку, а другой брат поднимет ее и возложит ему на плечи, тот брат также лишится своей накидки, ибо никто из братьев не должен возвращать накидку либо принимать в братья вне капитула. Тот же, кому вернули накидку, таким образом, остается на милость братьев, которые могут лишить его накидки либо позволить ему сохранить ее.

Во всех иных случаях, кроме последних двух, когда брат проводит две ночи вне Дома или по своей воле возвращает свою накидку, за которые он наказывается лишением ее на один год и один день, как сказано выше, иные прегрешения, за которые могут лишать накидки, мы оставляем на усмотрение братьев, которые могут лишить его накидки либо оставить ее ему, по вине и по поведению брата.

И когда вину брата рассудят, его лишают накидки; а если брат лишен накидки, его не подвергают другим наказаниям или епитимьям.

А когда брат лишен накидки и закован в железо, он доллсен размещаться и питаться в доме брата, раздающего милостыню, и не обязан ходить в церковь, но он должен читать свои часы и работать с рабами. И если он умирает во время наказания, сто следует отпеть как брата.

И никто из братьев, что не имеют права принимать в братья, не властен лишать накидки [брата] без разрешения того, кто может дать его.

Здесь записаны вины, которые может судить Дом Храма

Первое — изгнание из Дома, и прегрешения, за которые виновного [в них] могут заковать в железо и навеки заточить в тюрьму.

Второе — что касается накидки и прегрешений, за которых виновного могут заковать в железо.

Третье — когда кому-либо позволяют сохранить накидку во имя любви Господней, его наказывают на три дня, пока Господь и братья не освободят его; и ему следует исполнять наказание без промедления.

Четвертое — два дня и третий на первой неделе.

Пятое — только два дня.

Шестое — только один день.

Седьмое — пятницы и телесное наказание.

Восьмое — когда приговор брату откладывают до прибытия Магистра либо кого-то из достойных людей Дома, дабы они рассудили то, в чем братья не уверены.

Девятое — когда брата посылают к капеллану.

Десятое — когда брата оправдывают.

Конечно, это краткое изложение тамплиерских законов, но даже такое изложение показывает, насколько была регламентирована сама жизнь рыцарей. Расставшись с миром, в котором он мог делать все, что только пожелает, рыцарь попадал в мир, где очень многое происходит против его желаний. И так было, пока наконец-то он не начинал видеть в запретах и регламенте здравое начало. Не забывайте, что тамплиерские законы разрабатывались для европейцев, оказавшихся во время войны среди враждебного населения. И что бы там ни говорил Бернар о миссии освободителей и счастливых улыбках на лицах завоеванных народов, сами рыцари знали, что это за улыбки. Первый устав тамплиеров был сугубо военным уставом, потому оправданно строгим. Второй устав писался уже в немного иное время, но рыцари не покинули Палестину, и требования военного времени никуда не делись. Просто, поскольку часть рыцарства находилась за пределами Палестины, появились новые и сильно осложняющие жизнь обстоятельства. О них-то и пойдет речь ниже, раз эта страница истории тоже считается неразрешенной загадкой Ордена.

Но в самом начале обустройства Ордена Храма, когда многие рыцари испытывали смущение, что, стремясь к истинно духовной жизни, они вынуждены проливать чужую кровь и брать военные трофеи, Великому магистру Гуго де Пейну даже пришлось в назидание сомневающимся и смущенным написать весьма любопытный документ, который сегодня известен под названием «Письмо рыцарям Христовым Храма Иерусалимского».

«Чаще всего, — объяснял он, — те вещи, которые наиболее скромны, и являются наиболее полезными. Ноги попирают землю, но в то же время несут и все тело. Не вводите самих себя в заблуждение: каждый из нас принимает бремя общих забот. Крыши домов принимают на себя дождь, град, но если не было бы крыши, то что молено было бы делать в самом доме?.. Мы говорим об этом, братья, потому что слышали о том, что некоторые из вас смущены некими неблагоразумными личностями, которые говорят, что ваша профессия, которой вы посвятили свою жизнь, поднимать оружие против врагов веры и за мир, для защиты Христиан — что эта профессия незаконна или губительна, что она является грехом или помехой для спасения. Так случилось потому, что, как мы уже сказали вам, Диавол не спит: он знает, что если склонит вас к греху, то вы не будете слушать его и соглашаться с ним. Так, он не говорит: «Напейся пьяным, распутничай, дерись, ругайся». Вы сведете на нет его первую уловку, потому что откажетесь от греха. Вы также сокрушите и вторую уловку вашего противника, в мирное время вы сражаетесь со своей плотью постами и воздержаниями, так что, когда он советует вам ощутить гордыню в вашей добродетели, вы защищаетесь и побеждаете его так, будто сражаетесь с оружием в руках на поле брани с врагами мира, которые вас ранят или пытаются ранить.