Рыжее знамя упрямства - Владислав Крапивин

— Что вы имеете в виду, Даниил Корнеевич? — благожелательно осведомился отец Александр.

— Построили бы несколько приютов для бездомных пацанов. Очень богоугодное дело…

Отец Александр покивал:

— При женском монастыре есть приют для девочек. А в городе широко известная православная гимназия.

Корнеич сказал сдерживаясь:

— Гимназия ваша — элитарное учреждение. А в приюте три десятка воспитанниц. В стране же четыре миллиона беспризорников…

— Ну, Даниил Корнеевич, не надо преувеличивать, — мягко укорила его Оксана Эдуардовна.

— Я не преувеличиваю! От четырех до пяти миллионов. Это не мои цифры, их привел в интервью писатель Приданов, советник президента. Полагаю, он владеет статистикой…

— Да, но… мы сейчас обсуждаем другую тему, — вышла из положения Оксана Эдуардовна.

— Я полагаю, дальше обсуждать ее не имеет смысла, — скучным голосом сообщил Корнеич. — Музейный совет добровольно дом не отдаст. Можно, конечно, поступить испытанным способом. Таким, как с самодеятельным театром "Друзья", который выкинули на асфальт, чтобы отдать помещение игорному дому "Золотая фишка". Молодчики в масках действовали умело. Боюсь, однако, что с нами это дело не пройдет…

— Даниил Корнеевич! Ну, право же… — Голос "замминистерши" обрел тональность классной дамы, укоряющей первоклассника. — Всем известна категоричность ваших суждений и некоторый… м-м… экстремизм методов, но мы же собрались не для этого…

— Мы совершенно не мыслим прибегать к помощи молодчиков в масках, — с прежней мягкостью сообщил отец Александр. — Должно иметь место полюбовное соглашение…

— Рад слышать. Однако не вижу пока почвы для такого соглашения, — уже светским тоном отозвался Корнеич. — А за сим… если ко мне больше нет вопросов, я попросил бы позволения отправиться по другим делам…

Из "Комкуля" Корнеич поехал опять же не домой, а по книжным магазинам. Причем не только центральным, но и на окраинах. А после заглянул еще к Нессоновым — "для спокойствия души". То есть убедиться, что беглец Рыжик Кандауров принят и пригрет этим семейством. Оказалось, что да, принят и пригрет. "Два или три сорванца — какая разница? — сказала мама Нессонова. — Тем более, что он самый спокойный и послушный из всех…"

— Может быть, это… какое-нибудь финансовое воспомоществование? — осторожно сказал старший флагман Вострецов.

— Побойся Бога, Корнеич! — басом отозвался усатый, похожий на старинного кочегара (а на самом деле известный в городе фотомастер) папа Нессонов. — Что за ахинею ты несешь! Будто не прокормим такую кроху…

Дома Корнеич оказался только в восьмом часу.

Озабоченная Татьяна изложила мужу новости за день. Последняя новость была:

— Изволили приехать Сергей Евгеньич Каховский…

— Наконец-то!.. Кстати, почему вы все кличете его Евгеньичем, если он Владимирович?

— По привычке. У него же было прозвище "Евгеньич", студенты в Херсонесе ему приклеили, а потом и в отряд просочилось. Сам знаешь…

— Несолидно. Научный деятель, а ему то и дело отчество на кличку переделывают. Кстати, где он?! Куда звонить?!

— Никуда. Он сидит на кухне и пьет чай.

— Уже не пью. Вот он я… — Сергей Владимирович возник в дверях.

Они облапили друг друга.

Потом отодвинулись, глянули: кто какой стал? Ведь не виделись-то… елки-палки сколько!

Каховский был выше на полголовы. Поблескивали залысины. Сияли хрусталем "академические" очки. На щеках и подбородке — аккуратная модная щетинка, в ней редкие седые волоски.

— Э, да у тебя животик, батенька, — заметил Корнеич.

— По чину положено. Как-никак научное светило, хотя и не первой величины. Профессор, доктор и прочая…

— Подумаешь, чин! У меня он тоже имеется кой-какой, а живота пока не заметно.

— Потому как ты всю жизнь на мотоцикле, на боевом коне в прямом и переносном смысле. А я все больше на машине или в кресле…

— А твои экспедиции?

— Это, друг мой, в прошлом. Я теперь кабинетный деятель…

— Пфы, — сказал Корнеич тоном Данилки Вострецова.

— Ничего не "пфы"! Не суди, не вникнувши… Слушай, Осенняя Сказка, а где твои веснушки? В прошлый раз еще просматривались?

— Под загаром и налетом порохового дыма…

— Вы бы сели, — сказала Татьяна, — пока я там на кухне…

И они рядом плюхнулись на охнувший диван (сверху покривилась на полке пластмассовая модель клипера "Катти Сарк").

— Давай по порядку, — велел Корнеич. — Ты надолго?

— Пока не знаю, поживу. Стариков не видел целую вечность. Тетя Галя вцепилась в меня: "Никуда не пущу раньше августа. Отец тоже…

— Я такая скотина, не звонил им с весны. Здоровы?

— Более или менее. Как говорится, адекватно возрасту…

— А семейство?

— Я купил халупу недалеко от залива. Наталья теперь по уши в дачных заботах, сбылась мечта… Сашка закончил девятый, вроде бы помогает сейчас матери, поскольку из меня дачник никакой. Я специально сбежал от сельских работ…

— А Катя?

— О! Катерина сделалась девицей на выданье, боюсь, к тому все идет…

— Чего бояться-то? Дело житейское…

— Оно так. Только избранник у нее какой-то…

— Не тебе с ним жить, — хмыкнул Корнеич.

— Опять же оно так… Только не случилось бы потом: "Папа, мама, он оказался совсем не такой!.. А это ваш внучек…"

Посмеялись.

— А Роман что? — спросил Каховский. — Они ведь с Сашкой одногодки? Капитанит в отряде?

— Если бы!.. Прошлой весной объявил себя в почетной отставке, поскольку, мол, все отрядные премудрости превзошел, а для инструкторства нет таланта. Правда, зимой вел с новичками занятия по фехтованию… Куча увлечений и планов. Морское училище уже презрел. Теперь знаешь что? Авиационный институт и не просто так, а дирижаблестроение…

— Ну… а чем плохо?

— Да если бы всерьез. А то ведь завтра скажет: хочу в артисты. Или, например, в спелеологи…

— Лишь бы не в чиновники… — вздохнул Каховский.

— Чиновники нужны. Они основа нации, — заявил Корнееич (и вспомнил Оксану Эдуардовну).

— Да, но не в таком количестве… А что, "основа" эта жрет отряд по-прежнему?

— А вот и нет! Потому как новое руководство умеет строить отношения…

— Что за новое руководство? — Каховский чутко уловил "не ту" интонацию Корнеича.

— Да, ты же не в курсе… Олег Петрович Московкин, дорогой наш друг и наставник, полтора года назад сделал нам подарок. Познакомил меня с некими супругами Толкуновыми. Педагогами, бывшими стройотрядовцами, активистами коммунарского движения и прочая, прочая. Ныне — преподавателями педвуза и разработчиками методических новшеств. Ну… прекрасные люди. Умелые, с ребятами ладят вполне, с городским начальством еще лучше… Я им потихоньку и передал бразды. Потому что почти весь прошлый год и эту весну пришлось мотаться по заграницам…