Тихая сатана. Кража. Сенсаций не будет - Владимир Фёдорович Чванов

Робик сложил лист вчетверо и спрятал в пиджачный карман. Лицо расплылось в довольной улыбке.

– Не возражаете?

– Зачем взяли бумагу?

– Гурам, вы слишком осторожны, а значит, пугливы. Нельзя жить одними сомнениями. Это не мудро. Я, как и вы, не люблю зыбких отношений. Вдруг вам придет в голову зажать мою долю? А на этой бумажке подсчет. С вас спрос будет. Видите, я откровенен. – Робик облокотился на стол и сказал: – А если уж прямо: бумажка – подтверждение того, что вы вошли в дело. И не так, как говорят, вход рубль, выход два. Здесь сложнее…

– Занятно получается! Все это напоминает гоголевские «Мертвые души», – перебил его Гурам. – Вы пускаете красивые мыльные пузыри, а я даю расписку. Какая у меня гарантия? – Он интуитивно не доверял ему.

Робик выпрямился, прошелся по комнате и вновь вернулся на свое место.

– Послушайте, Гурам, разве одного того, о чем я сказал, недостаточно? Или мы партнеры – тогда полное доверие, или… В конце концов, и у меня должна быть гарантия. Скажу откровенно, на ценности есть покупатели. За двадцать пачек такой товар возьмут не задумываясь. Но нас устраивает вариант с вами. Вы из другого города. И не ищите каверз в этой бумажке. Она залог. Если что – по ней предъявят.

Гурам взглянул с обидой.

– Угрожаете?

– Нет! Это для памяти. Теперь мы в одной упряжке.

– Я не лайка, на привязь не возьмешь. Когда получу камушки?

– В четверг дам знать. Прошу, своим попутчикам ни слова.

– Что они мне? Приехали – уехали. У нас такие отношения.

– Не упрощайте. Они не из недоразвитых. Эти ребята наблюдательны, все понимают. Я сразу заметил. Поставьте их в зависимость на всякий случай.

– Каким образом?

– Самым простым, – усмехнулся Робик. – Дайте подзаработать на дефиците. И будете держать на поводке. В зависимости и молчании…

– Они на это не пойдут!

Робик с деланным удивлением уставился на него.

– Ах, какой эмоциональный всплеск, – протянул Робик разочарованно. – Не мне вас учить, Гурам. Конечно, сейчас даже дуракам не говорят: давай, мол, спекульнем, пойдем на дело. Втягивают незаметно. Незаметно. Уяснили? Создайте ситуацию. Не отбрасывайте и такой возвышенный фактор, как влюбленность. Да, да! Любовь заставляла людей совершать не только великие дела, но и великие преступления. Разумеется, великих преступников из этих птенчиков не получится, но и они хотят красивой, беззаботной жизни – стало быть, нужны денежки, – резюмировал он.

– У парня денег почти не осталось, – сказал Гурам. Робик расхохотался:

– Любопытная подробность. Так сделайте его совсем безденежным, а уж потом выручите. Век благодарен будет.

Гурам даже привстал. «Цепкий тип, – подумал он. – Сначала обезденежить, а потом протянуть руку. Видно, у него эта схема хорошо отработана. Такой и меня проведет». И заволновался. Тщательно подбирая слова, спросил:

– А вы не допускаете мысли, что они совершенно честные люди?

– Допускаю. Но и честные при определенных обстоятельствах могут вползать в сделки, даже в преступления, сами того не замечая. Вползать, понимаете?

– Я много чего понимаю, – Гурам остановился у стола и, покачиваясь на высоких каблуках, проговорил: – Не будем тянуть. Предложение меня устраивает. Камушки возьму на неделю, – сказал по–деловому сухо.

– Срок принимается, – удовлетворенно ответил Робик. – Рекламаций не будет. Считайте, что вытянули счастливый билет. Везунчик вы, Гурам!

Гурам засмеялся.

Словно угадав окончание разговора, в комнату вошла Виктория.

– А я вам, мальчики, приготовила сюрприз. Утку с яблоками. – Разрезав ее, она разложила сочные куски мяса по тарелкам. – Пальчики оближете.

– Под такую закусь не грех и по чарочке! – потирая руки, воскликнул Робик. – Не возражаете? – И широко улыбнулся.

Гурам смотрел на него вполне дружески.

– Есть предложение – нет возражения. Что налить? Вино, коньяк, водку? – спросил он Викторию.

– Что ты! – Она шутливо вытаращила глаза. – Эту отраву я не пью. Налей пепси.

– Давно не пьешь? – спросил Гурам. Он понимал, что говорит обидное, но сдержаться не мог. Досада на нее не прошла.

– Гурам, ты нехорошо со мной говоришь, – Виктория сердито посмотрела на него.

– Прекратите ссориться! Утка стынет, – по–хозяйски сказал Робик. – Виктория, давайте за наше здоровье.

…Падал тяжелый мокрый снег. Гурам вышел из подъезда и в нерешительности остановился. Холодный ветер растрепал волосы. Слизнув с губы снежинку, он поднял воротник. Настроение было хорошее. Не ожидал он, что этот серый неуютный день окажется таким удачным. Гурам шел быстрой, пружинистой походкой по самому краю тротуара. Вспоминая Робика, усмехнулся: судя по всему, он тоже остался чрезвычайно доволен. Не случайно, прощаясь, дважды по–приятельски пожал ему руку.

С Викторией Гурам раскланялся как ни в чем не бывало. Уже в дверях сказал: «Разреши – позволь ручку поцеловать». Теперь же подумал: ей–то зачем нужна была эта игра? Для кого старалась? Кому хотела помочь? Мне? Себе? Ему? Салфеточки, рюмочки, бокальчики… Хитрит она. О разговоре наверняка заранее знала. Вовремя ушла, вовремя пришла. И я хорош… Поманила как осла морковкой: приходи, буду дома одна. Вприпрыжку поскакал. А в итоге…

Выйдя из полосы света, разрывавшей вечернюю темноту, он остановился, и, согнувшись, как официант в ресторане, протянул ладони перед собой и с усмешкой сказал:

– Пожалуйста, уточку с яблоками… Ну, ничего, «пепси–кола», я тебе этого не забуду.

Но, даже возбужденный от обиды, он понимал, что эта стройная, слегка полноватая блондинка в синей кофточке со стоячим воротником была для него самой желанной. И чем больше думал о ней, тем меньше чувствовал тяжесть досады. Гурам искал для Виктории оправдание: если по–серьезному разобраться, то для меня старалась. Зачем поддался эмоциям, нагрубил? Дурак! Не он, Гурам, она обижаться должна. Нужно срочно наладить с ней отношения.

Он понимал, что в этой нескладной ситуации самым правильным будет превратить ссору с Викторией в шутку: дескать, приревновал.

* * *

Колкий морозец щипал щеки. Под ногами приятно поскрипывал снег. На улице уже темнело. Недолго длится в Москве мартовский день. К Вале–Джаз, как и договорились, приехали около семи. Днем она позвонила Тамаре и пригласила на ужин. Та пыталась отказаться, но ничего из этого не получилось. Дверь им открыла Валентина. В квартире пахло жареной рыбой.

– Проходите, мальчики–девочки. Я сейчас закончу готовку и освобожусь, – сказала легко, словно была знакома с ними уже много лет.

В комнате сидел Лева. Увидев их, он явно обрадовался.

– Пока Валя жарит карпов, подключайтесь ко мне. Поломаем вместе головы над психологическим практикумом. Говорят, помогает общему развитию. Вот посмотрите, – он протянул журнал «Наука и жизнь».

– Это не моя стихия, – сказала Тамара.

– Тогда с тобой, Виктор, – Лева шутливо подмигнул. – Это интересно. У меня один ответ не сходится.

Они