Повседневная жизнь русского средневекового монастыря - Елена Романенко

Но оставим до времени монастырскую символику и попытаемся рассмотреть планировку конкретного монастыря XVI века со всеми его службами и постройками. Наиболее интересно представить себе, какой была обитель при ее основателе. Мы имеем редкий случай увидеть монастырь в самом начале его истории, так как сохранилась опись Антониево-Сийской обители, составленная незадолго до преставления Антония. В конце описи стоит подпись самого преподобного игумена. При жизни святого в его монастыре за деревянной оградой стояло две церкви: главная шатровая церковь во имя Святой Троицы, на двух ее папертях были установлены часы, которые отбивали монастырское время, шесть колоколов и железное клепало (било). Рядом находился теплый храм с трапезой — в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Над Святыми вратами обители возвышался храм во имя преподобного Сергия Радонежского. Вокруг церквей располагались кельи, в которых жили игумен, священники и 73 монаха. В той части монастыря, где располагались кельи, не было никаких хозяйственных построек. По справедливому замечанию историка Н. К. Никольского, такая планировка создавалась намеренно. Монахи питались только в общей монастырской трапезной, есть в кельях или где-либо еще, а также иметь свои припасы запрещалось. Чтобы оградить братию от соблазнов и искушений, все службы, где хранили продукты или готовили трапезу, устраивали в противоположной от келий стороне монастыря.

Трапезные постройки составляли отдельный комплекс из самой трапезной палаты, поварни, хлебни, ледников, амбаров. Под трапезной было небольшое хранилище для крупы (во времена преподобного Антония здесь хранилось десять четвертей ячневой крупы). Основной запас хлеба и крупы находился под казенной палатой: «девять четвертей толокна, четыре четверти семени конопляного, три четверти гороха, двадцать четвертей пшеницы старого и нового привоза, полмеры пшена, три меры заспы (крупы) грешневой, две четверти овсяной, девять мер муки белой ржаной». Казенная палата в монастырях предназначалась, как правило, для хранения казны, почему и получила такое название. Но крупа и хлеб на Руси ценились всегда на вес золота, потому было уместно их нахождение в казне. КрОхме того, в казенной палате хранили иконы, ризы, жалованные грамоты, приходно-расходные книги и «всякую рухлядь»: монашескую одежду, посуду, скатерти, часы, дорожную упряжь, земледельческий инвентарь, запас бумаги, воска, тимьяна, льна и конопли. Мука и солод хранились в хлебенном амбаре, стоявшем неподалеку. Рядом с трапезной находились поварня и хлебня со своим нехитрым имуществом: здесь были разные котлы — на 20, 10, 5, 4, 3, 2 и одно ведро, сковороды, цепи для подвешивания котлов, таган и железный горшок. Продукты, подверженные порче, хранили в погребах — ледниках. В леднике Сийского монастыря находился запас масла: в двух кадках, четырнадцати горшках и одной кадочке, а также почему-то девять пудов соли. Сушило (палата, в которой поддерживался сухой микроклимат) было хранилищем сушеной рыбы. Рыбный запас монастыря во времена преподобного составлял 16 рыбин семги вислой, «беремени» (вязанки) щук и лещей и мера суща мелкого. Нехитрое монастырское имущество, предназначенное для кузнечного и мельничного дела, рыбной ловли и солеварения, находилось в амбаре: полбочки смолы, полбочки сала ворванья, полбочки дегтя, хомуты, кузнечная снасть (клещи, мехи, молоты), мельничная снасть, пешни пробивать лед, неводные сетки, рогозины, матица — главная труба, использовавшаяся при солеварении, лыко, седло и возжи.

Около монастыря находились конюшенный и гостиный дворы, а дальше, уже за озером — «коровий двор». Скотные дворы и конюшни всегда старались размещать подальше от монастыря, чтобы не осквернить монастырскую землю. Согласно древнему Студийскому уставу лошади и волы в монастыри не допускались. В Пертоминском монастыре был такой случай: иноки неосмотрительно поставили скотный двор близко к обители. Но в неделю мясопустную он сгорел, в пожаре погибли весь корм и две коровы. Монахи сильно горевали о потере, так как в монастыре всегда было скудно с продовольствием. Но вскоре после пожара старцу Авраамию во сне явились святые Вассиан и Иона Пертоминские и ободрили иноков. «Не скорбите, братия, о случившемся пожаре, — сказали святые, — ибо все сгоревшее восполнит вам Господь; тот двор стоял нехорошо — близко от монастыря, теперь же снова устройте этот двор, но около своего озера» (РНБ. Соф.№ 182/182. Л. 194). И действительно, через три дня после чудесного явления святых в монастырь прибежала росомаха; братия поймали зверя и продали его за двадцать гривен серебра. На эту сумму они построили новый скотный двор около озера. А Соловецкий игумен святитель Филипп (Колычев) предусмотрительно построил коровий двор далеко за монастырем — на Муксолме.

«За внешними службами заканчивался круг монастырских строений и начиналась вотчина — „подмонастырье“» (Никольский. Т. 1. Вып. 1. С. 274). В трех деревнях, принадлежавших Сийскому монастырю в 1556 году, стояли житницы, где также хранился хлеб. Между озерами Михайловским и Долгим была устроена мельница (Макарий. Антониев Сийский монастырь. С. 5, 8—13).

По мере того как монастырь богател, расширялся, его хозяйство становилось все более разветвленным, соответственно увеличивалось количество служебных Построек и дворов. В конце XVI века Кирилло-Белозерский хмонастырь был одним из самых богатых среди русских обителей и самым большим по занимаемой территории. «Если бы путешественник в конце XVI в. вошел через „Святые ворота“ на монастырский двор, — писал Н. К. Никольский, замечательный знаток истории и быта Кирилловской обители, — и направился к церкви Успения, то прежде всего он увидел бы направо от ворот, насупротив трапезы, две игуменские келлии, между ними „сенцы дощатые“ и рядом с кельями на той же стороне (в 1601 г.) — до пяти братских келий. Обратясь налево (при входе во „Святые ворота“) он увидел бы напротив игуменского жилья длинную полосу братских келлий, тянувшуюся вдоль каменной ограды и образовавшую полукрут около церкви Успения и Архангела Гавриила» (Никольский. С. 276). Налево от Святых врат, под алтарем церкви Иоанна Лествичника находилась «сторожня» для старцев — сторожей, «которые у ворот берегут». Келейный ряд заканчивался у церкви Преображения, в 1601 году в монастыре насчитывалось по описи 47 келий. Все кельи стояли отдельно друг от друга, а не образовывали единые корпуса, как перестроили их позже — в XVII веке. Между Успенским собором и трапезной (то есть рядом с теми зданиями, где чаще всего использовались книги) размещалась книгохранительная палатка.

В противоположной стороне монастыря, за игуменскими кельями и казенной палатой, располагавшейся направо от Святых врат, «тянулся длинный пояс одноэтажных и двухэтажных, каменных и деревянных хозяйственных строений, средоточием для которых служила монастырская трапеза. Ближайшее назначение этих строений было по преимуществу кухонное» (Там же. С. 219).

Когда в обителях сооружали каменные трапезные палаты, то под ними обычно устраивали пекарню. Теплый воздух от печей по воздухоотводам внутри стен подавался наверх — в трапезную и примыкавшую к ней церковь и отапливал их. Подобным образом были устроены трапезные в Кирилло-Белозерском, Соловецком, Саввино-Сторожевском и других монастырях. Их мудрое и оригинальное устройство поразило архидиакона Павла Алеппского, сопровождавшего в середине XVII века в Москву Антиохийского патриарха Макария. Вот что он писал об уникальной четырехэтажной трапезной Саввино-Сторожевского монастыря: «Нас… повели в монастырскую трапезную, огромную, удивляющую своей стройной архитектурой, величиной, простором и обширностью своего изумительного свода; она не имеет подобной себе ни в монастыре Святой Троицы, ни в знаменитом Новгородском монастыре Святого Георгия. Она имеет кругом окна со стеклами, все углы ее связаны железом, и такие же связи идут от арки до арки. Вся она утверждена на одном столпе, но толщина ее фундамента и стен огромна. Удивительно искусство ее постройки и ее архитектура! Она построена посреди монастырского двора. Когда клали ее основание, то устроили в нижней ее части… погреба для монастырских напитков, — это первый этаж. Над ним — второй этаж, где помещается монастырская кухня, кругом которой идут келлии для служителей. В них множество печей, которые, равно как и трубы от кухонной печи, все искусно проведены по стенам и выходят в трапезную, которая поэтому зимой всегда бывает теплою. Третий этаж — помещение трапезной; переднюю часть ее занимает пятая малая церковь, еще не достроенная, во имя святого царя Владимира. Потом повели нас в четвертый этаж, находящийся над всем остальным (помещениехм), одинаковой величины с трапезной; он называется монастырской казной и имеет кругом многочисленные окна. Утверждают, что если даже монастырь будет осаждаем несколько лет, то одежды, облачения, редкостные украшения, мебель, материи, ему принадлежащие, не пострадают от плесени, моли и прочего, ибо под всем потолком здания сделан переплет из железных и деревянных балок, и на них расстилают одежды, ковры и облачения: воздух проникает в изобилии через окна и вещи не портятся» (Путешествие Антиохийского патриарха Макария. С. 131–132).