Из жизни непродажных - Ирина Волчок

Сейчас его материалы были о тех, кто уже приобрел жилье в строящихся домах. Две недели назад - о директоре самого большого рынка - бывшем криминальном авторитете (да и бывшем ли?). Неделю назад - о владельце сети магазинов - зяте Царькова. Сейчас писал о хозяине двух ресторанов и трех кафе, на сей раз - родственнике самого губернатора.

- Сань, вон кафешка неплохая, давай тормознем? Я что-то есть хочу… И поговорить с тобой тоже. Угощаю я.

- Фигушки! Я - мужчина, и мы не в Соединенных Штатах. Только… дальше ты поведешь, я пиво пить буду.

За обедом Лана подробно рассказала Саше обо всем, что произошло с их семьей в последнее время: и о фотографиях, которые потом всплыли на допросе у Приходько как косвенная улика, и о похищении Тимки.

- Тебе не кажется, что это делает кто-то из героев твоих статей? - закончив свой невеселый рассказ, спросила Лана.

- Похоже… И я даже… Нет, сейчас не скажу. Подожди, еще подумать надо.

- Ну, Са-аш!

- Светлана Платоновна, я бывший сыщик и я должен врага вычислить точно! Ясно, что кому-то хвост прищемили, но кому?… Я буду думать.

- Ладно, мсье Пуаро, поехали в редакцию, нас уже потеряли.

Когда Лана с Сашей уехали в прокуратуру, Борис Викторович собрал коллег на летучку.

- Все читали? - Он брезгливо, как кот намокшей

лапой, потряс свернутой в трубочку «Параллелью».

- Читали, конечно, - за всех ответил Костик.

Борис Викторович демонстративно выдвинул из-под стола мусорную корзину и, страстно скомкав газету, бросил ее туда.

- Надеюсь, никому не показалось, что там напечатано хоть слово правды? - указал он на корзину подбородком.

- Почему ж не показалось? - с усмешкой сказала Татьяна. - Там есть некоторые правдивые сведения.

Борис Викторович гневно уставился на нее.

- Какие это сведения?!

- Ну, какие… Что нашего редактора зовут Олег Дмитриевич Камнев… Что у него есть жена и двое сыновей… Что он ездит на машине и живет в квартире, - под общий смех закончила она.

Борис Викторович, первые слова слушавший настороженно, потом тоже засмеялся. Но тут же помрачнел, строго сказал:

- Я вот почему вас собрал… Не надо об этом говорить с Ланой. Хотя бы до завтра. Договорились?

- Могли бы и не предупреждать, Борис Викторович! - обиженно сказала Татьяна, хотя вот в ней-то пожилой зам был не уверен в первую очередь. Слишком эмоциональная дама… Неужели сдержала бы свое возмущение и не бросилась к Лане со слезами сочувствия? Тем не менее, когда Лана с Матросовым, о чем-то на ходу болтая, вошли в рабочую комнату, их встретили спокойным: «Привет!» Только Сергей бросил гневный взгляд на Сашу.

«От тюрьмы да от сумы не зарекайся… не зарекайся», - бубнил в голове голос. Кажется, это был голос следователя Приходько. Олег (хоть в этом ему повезло) был в камере один. Он лежал на голой скамье, подтянув колени к подбородку и обхватив себя руками, чтобы хоть чуточку согреться. В помещении было страшно холодно и в то же время душно и смрадно. Олег хотел пить, есть, в горячую ванну… на свободу.

Что за бред творится в последнее время вокруг них? Фотографии эти - сделаны так, что любой дилетант распознает подделку. Похитили Тимку - и сразу вернули (слава богу!). Словно дразнит кто-то, попугивает. И почему вдруг на него убийство вешают? Но даже не допросили толком…

Заскрежетал в замке ключ, двери отворились, и охранник крикнул:

- Камнев, на выход!

Олег встал, подтягивая джинсы, - за ночь они стали велики, спадали без ремня. Хорошо хоть ботинки на липучках, а не на шнурках, а то шаркал бы сейчас…

- Лицом к стене, руки за спину! Вперед! - командовал охранник.

Вот и знакомый кабинет № 5. Охранник ввел Олега. Следователь Приходько стоял перед своим помпезным столом, держа в руках какие-то бумаги.

- Вы свободны, Олег Дмитриевич. Ваше алиби на время убийства гражданки Карцевой подтвердили в службе «Скорой помощи». Распишитесь вот здесь, и - желаю здравствовать.

Сегодня Приходько любезно улыбался Олегу, обнажая десны над желтыми зубами.

Олег молча подписал то, что требовалось, молча взял из рук Приходько какую-то справку и молча развернулся, чтобы уйти.

- А вещи? - остановил его Приходько. - Или вы на радостях по морозцу в рубашке домой помчитесь? Вот ваша дубленка. Вот мобильник, часы, кошелек с пятьюстами восьмьюдесятью тремя рублями и десятью копейками… Нам чужого не нужно!

Продолжая молчать и глядя в бегающие глаза следователя, Олег вдел ремень в джинсы, надел часы, короткую свою дубленку, развернулся и пошел к двери.

- Всего вам доброго, Олег Дмитриевич! Привет от меня передайте своей прелестнейшей супруге! - ерническим тоном проговорил ему вслед Приходько.

Но Олег так и не сказал ни слова.

На улице был снег. Первый. Крупный, пушистый. Олег задрал голову, и снежинки ласково защекотали лицо, заставили зажмуриться…

Домой можно было быстро доехать на троллейбусе - всего-то две остановки. Но Олегу захотелось пройтись под этим снегом, по благоухающим всеми запахами свободы улицам. Он достал телефон - зарядка еще была, - позвонил Лане.

- Олежка, ты?! - моментально откликнулась она. - Ты где?

- Стою возле ментовки, свободный и озадаченный. Лань моя синеглазая, как я по тебе соскучился!…

- А я-то как!… Ты сейчас что будешь делать?

- Домой пойду, отмываться. Как хорошо на воле-то… Снег какой, видишь?

- Да! Я тоже по улице иду! И сейчас тоже пойду домой - и плевать на все дела! - ликующе закричала Лана. - До встречи!

- До встречи…

Они одновременно отключились, и Олег пошел, глубоко вдыхая запах первого снега - вкусный, чистый, неповторимый. Радость была круглой, сияющей - как елочный шар. Но внутри этого шара скреблось и перекатывалось постороннее чувство - то ли досада, то ли разочарование. Вот опять: арестовали - выпустили. Попугали. Кому это все-таки нужно?

На углу прикрывала свой товар пленкой продавщица прессы. Олег бездумно окинул взглядом глянцевые журналы, пестрые газеты - и тут увидел заголовок «РЕДАКТОРА «Объектива» ЗАКРЫЛИ».

- Дайте «Параллель», пожалуйста.

Он развернул газету, стал на ходу читать. Так вот оно что! Вот зачем все делалось! Интересно, а не идет ли следом человечек с ножичком в кармане?… Да нет, им это сейчас не нужно - его убивать. А то вдруг ненароком вместо парии станет героем…

Олег скомкал газету, сунул ее в кстати попавшуюся урну. И пошел было дальше, но вдруг остановился - так резко, что в него врезался кто-то из идущих следом.

- Не может быть… - пробормотал он вслух. - Не может быть. У меня мания величия…