Ромовая бабочка - Риша Вольная

как бесили Савельева мои вырезы и разрезы, явно не вписывающиеся в наряды строгих сотрудниц.

– Да, сейчас, но поговорить можно и в машине, пока я буду везти тебя домой.

Непробиваемым упорством Романа в другой ситуации я бы даже восхитилась.

– Если ты не заметил, то у меня уже есть, кому везти?! Хочешь стать третьим?

Мой сарказм в очередной раз разбился о литые доспехи мужской самоуверенности.

– Нет. Я не привык делиться, так что прекращаем дискуссию. Михаил Борисович, вы же не будете против, если я отвезу вместо вас Алису?

Я спокойно ждала ответа друга, точно зная, что он не подведёт.

– Не против, но хотелось бы, чтобы Алиса не задержалась по дороге. Эта неделя была, правда, очень напряжённая, мы устали.

Не верила своим ушам. Может, мне померещилось, или это ответил не Аксёнов. Медленно с недоумением и огромным вопросом «За что?» в моих глазах повернулась к мужчине.

Миша стоял в паре метров от меня. Его лицо и поза свидетельствовали о серьёзности и сдержанности.

– Хорошо, я не задержу её. Не волнуйтесь,– легко согласился Савельев. – Идём, Алиса.

Мужчина двинулся в сторону черного кроссовера BMW , припаркованного неподалёку. Деваться мне особо было некуда, так как мальчики всё решили между собой, не спросив моего мнения. Я могла исполнить третий вариант сценария этого шоу, психануть и гордо уйти, кинув обоих, но были свои «но». Во-первых, это уж совсем детская выходка, а если учесть мой сольный концерт посреди офисного коридора, так мне пора слюнявчик повязать и пустышкой рот заткнуть. Во-вторых, Роман Николаевич – это тёмная лошадка, точнее, жеребец, как показали обстоятельства. Неизвестно, не прикажет ли он догнать меня и насильно усадить в его машину.

– Вернусь из командировки, предатель, и всё тебе припомню, – тихо высказалась я, проходя мимо Миши.

– Так надо, Алиса, – ответили мне, но я молча с гордо выпрямленной спиной ушла.

Мы оба знали, что потом я остыну и всё пойму. Сейчас же меня буквально потряхивало от мужского самодурства.

Бурля, как горячий гейзер, я уселась в салон автомобиля. Даже любезно открытую Романом и придержанную им для меня дверцу приняла как должное, не сказав положенного «спасибо». Мужчина спокойно захлопнул пассажирскую дверцу, неспешно обошёл машину и сел за руль. Двигатель завёлся практически бесшумно, словно тоже боялся напряжённого молчания, которое, казалось, можно рукой потрогать. Всегда думала, что это выражение сплошная метафора.

– Алис, расслабься ты! Такое чувство, будто я тебя насиловать собираюсь, а ты девственница, которая меня едва выносит.

– С последним утверждением могу согласиться!

Грубо, но зато почти честно. Мне близкое расположение этого мужчины, да ещё и наедине, давалось крайне сложно. Мысли периодически разбегались, явно пытаясь сбить меня с пути истинного.

– И вообще, это не напряжение, чтобы просто взять и расслабиться. Это ярость! – решила продолжить дискуссию сама, раз мужчина молча крутит баранкой, выруливая со стоянки. – Ярость от местного самоуправства. Что-то никто не поинтересовался моим мнением, моим желанием. Нашли, блин, куклу! Куда хочу – туда верчу!

Вот! Хоть одному высказалась! Даже малость полегчало.

– Алиса, ты в курсе, что с тобой очень тяжело?! – спокойно и без сарказма в голосе, но с глубоким вдохом спросил Савельев.

Хотела послать его на полянку по грибки и ягодки, а то можно подумать, что без него не знаю, какова я! Открыла и закрыла рот. Тяжело спорить и кричать, когда с тобой спокойно разговаривают. Начинаешь чувствовать себя невоспитанным дебилом среди выпускников Гарварда.

– В курсе, – проворчала я, отвернувшись в сторону окна.

Лучше буду видом растекающихся от жары горожан любоваться, чем аристократическим профилем мужчины. Сейчас должна последовать традиционная воспитательная беседа минут на пятнадцать, суть которой можно уместить, примерно, в одной фразе: «Будь проще, и люди к тебе потянутся!».

– Я бы сказал даже больше, что иногда ты практически невыносима.

Ну, всё! Понеслась, родимая!

– Зачем эта постоянная игра? Ты сама не путаешься в своих ролях?!

Мне не нравились его вопросы, а ещё больше мне не нравилось, в какую сторону идёт подкоп. Отвечать я точно не стану!

– Ты обвиняешь меня, что я превращаю тебя в куклу, хотя сама ею и являешься. Остаётся разобраться, кто кукловод.

– Я! Только я! Мне кажется, мы это уже обсуждали. Я бабочка, я порхаю с цветка на цветок.

Чёрт, вот спрашивается, что ему от меня надо?! Зачем пытаться ковыряться в моей душе, если через неделю мы разойдемся как в море корабли. Даже как в океане!

– Жизнь бабочек коротка. Тебя это тоже устраивает?

Слегка повернула голову в его сторону. По выражению лица понять, что там за мысли и какие мотивы этого более чем, странного разговора, я не могла.

– Я не планирую жить вечно. Или это угроза?

В голове снова вспыхнула фантазия, как Роман выкидывает меня из своего личного самолёта с криком: «Лети, бабочка! Лети!», но без парашюта. Мысленно вздрогнула, хотя эта смерть была прекрасна своим началом. Я прыгала и раньше, и эти ощущения свободы и красоты горизонта сложно передать в словах.

– Угрожать тебе, себе дороже выйдет. Просто хочу оценить твои приоритеты.

Я ухмыльнулась. Запретить оценивать и анализировать я не могу, но вот помогать в этом деле точно не собираюсь.

– Я бы не советовала, но думаю, ты меня, как обычно, не станешь слушать и всё сделаешь на своё усмотрение.

Моего домашнего адреса никто не спросил, но везли правильно. Значит, темных делишек Савельев не планировал. Мой совет приняли молча. Сегодня снобик поражал меня своей выдержкой! Не уж то литрами успокоительное хлещет?

– Какие вопросы о поездке ты хотел со мной обсудить? – вернулась к началу, так как вдали уже виднелся мой дом.

Я любила свою двухкомнатную квартирку с небольшим балконом на последнем этаже десятиэтажного дома. Новый дом, современная планировка, недалеко от центра города. Одни плюсы.

– Я хотел попросить тебя быть более серьёзной. На заводе накопились дела, планируется пара встреч, и всё это в сжатые сроки. Мне действительно понадобится твоя помощь, а если у тебя цель, добить мою нервную систему в этой командировке, то я лучше полечу один. Ты же эти дни можешь быть свободна, вернёшься к работе после моего возвращения.

Вот оно как! Конечно, немного обидно, но тоже честно! Обидно, что эта приставучая Ромашка с такой лёгкостью видит мою игру. Я- то надеялась, что он уверится в моей недалекости, как многие другие, и махнет рукой.

Скосив глаза в его сторону, снова оценила мужчину. Он легко и спокойно управлял автомобилем, без нервов и лишних движений, даже ладони на руле были расслаблены. Идеальный