Святой Грааль - Юрий Никитин

Томас с удовольствием вдыхал свежий охлажденный воздух. Фиолетовоенебо почернело, звезды нависли прямо над головой — огромные, яркие, не звезды —а целые звездные рои, которых не увидишь в северном небе.

— Уже скоро, — сообщил Олег. — Вон тамтемнеет кучка деревьев... Это сад, за ним будет домик. Не видишь?.. Я тоже покане вижу.

— Откуда знаешь тогда? — удивился Томас.

— Знаю, — ответил калика равнодушно. — Ты жезнаешь, в каком месте построить замок? Даже знаешь, где расположена оружейная,сторожевая... А я знаю, где посадить сад, срубить дом.

Луна заливала мир бледным нездоровым светом, лишь поддеревьями оставалось угольно темно. Кони ступали по утоптанной дороге, но стукакопыт почти не слышали сами всадники. Где-то за деревьями кричали непривычножесткими металлическими голосами лягушки, Томас даже усомнился. Что делаютлягушки в пустыне? Олег молча указал на деревья, металлические трели доносилисьс веток.

Крышу небольшого домика заметили издали. Вокруг поднималиськудрявые деревья, ухоженные, теснились к дому. Луна освещала только плоскуюглиняную крышу, внизу все тонуло в темноте. Томас и Олег услышали громкиемужские голоса, пьяные вопли, донесся громкий настойчивый стук в дверь.

Придержав коней, пустили медленным шагом. Деревья скрывали,позволили приблизиться на расстояние броска дротика, но дальше перед домикомширокая лужайка, залитая лунным светом. Несколько пестро одетых мужчин хохоталиперед крыльцом, передавали по кругу плетеную корзинку, там торчало узкое горлокувшина. Один дубасил в дверь кулаком, орал:

— Открой дверь!.. Открой дверь, дура!.. Выломаем!

Изнутри донесся слабый женский голосок, испуганный, почтиплачущий:

— Что вам нужно?.. Уходите!

Мужчина прохрипел:

— Ты узнаешь, что нам нужно!.. Открывай!

— У меня нож, я буду защищаться!

Томас часто задышал, в слабом лунном свете лицо страшно перекосилось,потемнело. Олег сочувствующе хмыкнул, взор был задумчивым. Рыцарь дрожал отярости, глаза выпучились, губы побелели, тряслись. Он схватил шлем, поспешнонахлобучил. Забрало звякнуло, укрыв нижнюю часть лица.

Человек перед дверью захохотал. Друзья заорали что-товеселое, один вбежал на крыльцо, крикнул с пьяной удалью:

— Ты не сможешь зарезать нас всех!.. А вот насытить...ха-ха... сможешь, если расстараешься!

Первый крикнул гулким голосом:

— Я привел настоящих мужчин, чтобы ты не скучала!..Открывай, дурочка!

Из дома донесся плач. Томас крикнул сдавленным от душившейярости голосом:

— Она не сможет, но мы — сможем!

Смех оборвался, в полной тишине мужчины повернулись кдеревьям. Их руки опустились на кинжалы, мечи, топоры. Кони Олега и Томаса стоялинеподвижно, так же застыли и разбойники. Похоже, до сего дня они были хозяеваминочи, никто не смел бросать им вызов.

— Эй, — крикнул один с крыльца, — кто бы тыни был... стой, где стоишь, останешься цел. Еще лучше — убирайся к черту! Иначетвои кости псы растащат по всем оврагам.

Томас жутко расхохотался, так мог бы расхохотаться могучийлев, чьи когти уже распластали шакала:

— Мои кости?.. Ваши кости — солома для моего меча!

Двое разбойников наконец сдвинулись, начали потихонькупродвигаться к темным деревьям. Олег спешно натянул тетиву, выхватил из колчанастрелу.

Разбойники были совсем близко к деревьям, уже началиразличать смутные очертания всадников, когда Олег быстро наложил стрелу,щелкнула тетива, мгновенно выхватил кончиками пальцев другую стрелу, наложил,натянул и отпустил тетиву, снова выдернул стрелу. Колчан находился над плечом,калика одним движением доставал стрелу, накладывал на лук и стрелял. Егодвижения были настолько молниеносными, что Томас не успел послать коня втяжелый галоп, как несколько стрел просвистели мимо, догоняя друг друга. Отдома донесся яростный вопль.

Томас заорал, вынесся из тени, выставив копье и пригнувшиськ шее коня. Те двое, что подходили к деревьям, стояли как замороженные,выставив перед собой кинжалы. Томас с хрустом всадил в переднего копье, пронзилнасквозь, как древесный лист, другого стоптал конем. Перед домом стоял жуткийкрик, люди разбегались, падали. В призрачном лунном свете блистали серебристыеперья — в груди, спинах, шеях. Разбойники были полуголые, и стрелы вонзались вих тела.

Копье Томаса осталось позади, он выдернул меч, ударилнаискось третьего, замахнулся на следующего — у того в груди словно расцвелбелый цветок на деревянном стебле: разбойник упал на колени, изо рта хлынулакровь. Томас заорал, погрозил Олегу мечом. Трое уцелевших удирали по широкойдороге, впереди них, как ночные птицы, неслись угольно черные тени, и Томас сревом пустил коня вдогонку.

Олег медленно выехал из тени. Стрела лежала на тетиве, онвслушивался и всматривался, но в ночи слышались лишь стоны и хрипы умирающих.Вскоре послышался конский топот, усилился до грохота, и на лужайку во всемгрозном великолепии ворвался огромный грозный рыцарь. В его руке наотлет тусклоблестел огромный меч, крупные капли срывались на землю, он весь словно вышел избойни, даже конь был забрызган кровью.

— Всех положил? — гаркнул он люто. — Не могстрелять помедленнее?

— Нас в детстве учили держать в воздухе пять стрел...

— Мы не на твоей языческой Руси!.. Здесь, вхристианском мире, вовсе стрелять не умеют.

Он придержал коня, сделал круг по лужайке. Раненые состонами пытались уползти, за ними тянулись темные дорожки крови, и разбойникибыстро затихали, застывали, вцепившись в землю. Дверь осторожно отворилась. Вщели показалось бледное женское лицо, тонкая рука. Убедившись, что разбойниковна крыльце нет, женщина бесшумно вышла — маленькая, тонкая в талии, с большимииспуганными глазами.

Томас помахал ей металлической рукой, в которой был зажаттемный от крови меч, спохватился, поспешно вытер мокрое лезвие и вложил вножны. Олег снял тетиву, повесил лук справа от седла. Женщина быстро сбежала скрыльца, каблучки простучали, как коготки белки, наклонилась над одним разбойником,перевернула его на спину.

Томас тронул поводья, огромный жеребец, как гора мрака,подвинулся к женщине. Земля под его копытами глухо подрагивала. Женщинаиспуганно вздернула голову, на ее бледном лице глаза расширились, она сказалаторопливо:

— Благородный рыцарь, благодарю за вмешательство...

— Мой долг, — ответил Томас галантно.

— А теперь... помогите затащить этого человека в дом.

— Зачем? — удивился Томас.

— Положить в постель, перевязать рану!

Томас звучно хлопнул железной ладонью по седлу: